Остров в Меланезии - Риделанд Финн. Страница 20

Я никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь из обитателей Бугенвиля рассуждал о величине земли, ее форме или происхождении. Никаких легенд или преданий на этот счет мне тоже никто не рассказывал. Однако сразу же после установления первых контактов с белыми людьми, то есть в двадцатые годы нашего столетия, обитатели внутренних районов Бугенвиля начали понимать, что их земля — лишь часть острова, со всех сторон окруженного морем. Жителям побережья это было известно намного раньше.

По преданию, когда мир еще только создавался творцом и вещи были совсем не такими, какими им «следовало быть», на Бугенвиле жили странные человекоподобные существа. Люди из племени сиуай, заселявшие южную часть острова, называли их «купунас». Впоследствии это слово вошло во многие языки и диалекты, на которых говорят обитатели Бугенвиля. Никто не знал точно, откуда взялись купунас. Одни полагали, что они прибыли с островов, расположенных к югу от Бугенвиля, другие утверждали, что они пришли с северо-запада (остров Бука?) или с запада (Новая Гвинея?). Ничего не было известно и о том, каким образом купунас попали на Бугенвиль и сколько лет они здесь прожили.

Поселившись на земле племени сиуай, купунас корчевали лес, сеяли и сажали растения. Они женились, как женятся люди, у них были дети. Они изготовляли различные орудия, строили хижины и целые деревни.

Ни одна из многочисленных легенд, которые я слышал, ни единым словом не упоминает о том, сколько лет продолжалась созидательная деятельность купунас. Через какой-то промежуток времени все они покинули остров, оставив здесь множество своих потомков. Некоторые из них оказались настоящими духами, но таких было немного. Как правило, дети купунас ничем не отличались от людей, и большинство племен Бугенвиля, включая и тех, что живут в долине Аита, считают купунас своими предками. Но некоторые дети купунас приняли облик холодных, безжизненных камней, которые поныне лежат на своих местах. Как и много лет назад, местные жители совершают паломничество к этим камням и приносят им в жертву еду.

Два таких камня, отнюдь не преданных забвению, мы с Дэвидом видели в долине Аита неподалеку от деревни Куси. Мне сказали, что это камни-духи. Одного зовут Сикомат, другого — Рурубу.

Хотя камни никак не упоминались в легендах о купунас, жители Куси были убеждены, что являются их прямыми потомками. Первоначально камень Сикомат был птицей по имени Сурокето — так назывался род, к которому принадлежали все жители деревни Куси. По преданию, с наступлением утра птица всегда превращалась в камень. И каждый вечер кто-нибудь из жителей деревни приносил ей еду. Но однажды принести еду забыли, и она навеки осталась камнем. Камень Рурубу, который тоже превращался по вечерам в птицу, не мог жить без своей подруги и до скончания веков остался духом в образе камня.

Ко всем большим камням здесь относятся с уважением, и почти обо всех сложены легенды. Некоторые неинтересны, но порой мне приходилось слышать подлинные шедевры.

Свои представления о природе, живой и неживой, местные жители нередко воплощают в легенды, которые сейчас можно услышать только от очень древних стариков. В районах Аита-Кунуа-Кериаки я узнал множество легенд о творцах растений, животных, морей, гор и рек.

Старый Сирауои, житель деревни Пипипайя и адвентист седьмого дня, сопровождавший нашу экспедицию в долине Аита, спросил меня однажды, что мне известно о том, как творец создал овощи. Я сразу же сообразил, что речь, очевидно, пойдет о временах, когда по Бугенвилю еще разгуливали купунас, и приготовился слушать.

— В один прекрасный день, — начал Сирауси, — в деревню, расположенную посреди долины, пришел творец. К своему огорчению, он обнаружил, что деревня почти пуста и лишь несколько ребятишек поглядывают на него из окон хижин. Творец был ужасно голоден, но в деревне не осталось никого, кто мог бы его накормить. И тогда творец создал бобы и таро, потому что не любил ложиться спать голодным.

Чтобы сохранить свою мифологию, легенды и традиции, народ, лишенный письменности, должен передавать их из уст в уста, от отца к сыну, из поколения в поколение. Со временем и содержание и смысл повествования меняются. Рассказывая о событиях, особенно религиозного характера, каждый рассказчик использует присущие лишь ему слова и выражения и прежде всего подчеркивает ту мысль, которая интересует именно его. Поэтому нам было довольно трудно получить ясное представление о мифологии племен, обитающих в долине Аита. Почти все предания и легенды рассказывали о том, как была создана земля, какой силой обладают духи предков и что происходит с душой человека после смерти.

Старый Сирауси рассказал мне, почему после смерти люди никогда не возвращаются на землю:

— Давным-давно в стране, где возвышается гора Токи (вулкан Багана, к югу от Балби), жила-была женщина по имени Асиви. У нее был сын, которого звали Хаусаи. Он умер, и после того как тело юноши предали огню, Асиви стала ждать его возвращения. Обычай требует, чтобы никто из тех, кто оплакивает покойного, не ел таро с его огорода, пока тот не вернется. Но ожидание оказалось долгим, многие проголодались, и тогда родственники Хаусаи собрали овощи с его огорода и съели их. Когда Хаусаи в конце концов вернулся в родную деревню и обнаружил, что его овощи съедены, он сильно разгневался на свою родню. И поскольку Хаусаи не мог никого из них убить, то решил сам умереть, умереть вторично. Он нашел большую дыру в земле, прыгнул в нее и, прежде чем исчезнуть, удрученно крикнул своей матери: «В тот день, когда вы тоже умрете, вы исчезнете навеки, как исчезаю сейчас я. А если бы вы не разворовали так гнусно мои овощи, то снова воскресли бы после смерти».

А вот легенда о месяце, которую тоже рассказал мне старый Сирауси:

— Давным-давно, в незапамятные времена, когда месяц был гораздо больше и румяней, чем сейчас, он нередко спускался на землю и убивал маленьких детей. Этому надо было положить конец. Тогда Рева, творец леса, сказал, что все остальные творцы должны объединиться и убить злой месяц.

Как только месяц снова спустился на землю, творцы поймали его и решили съесть. И они уже начали его есть, когда Аиви, творец воды, вдруг задумался. «Если на небе не будет месяца, — спросил он, — то как люди смогут охотиться ночью в лесу?»

Все остальные творцы недоуменно посмотрели друг на друга и перестали жевать. «Об этом стоит подумать», — сказал один из них и выплюнул обратно в небо маленький кусочек месяца. Этот кусочек быстро вырос и снова начал светить.

Однажды мы с Дэвидом Бретертоном стояли на окраине деревни Сириби и смотрели через долину Аита на деревни Тсубиаи и Куси. Неожиданно к нам подошел старик с копьем в руке. Копье было старое и изношенное. Железный наконечник длиной около полуметра был сделан из старого японского штыка. Старик положил мне руку на плечо и сказал что-то, чего ни я, ни Дэвид не поняли. Но вскоре выяснилось, что он попросил табаку. Я достал кисет, мы сели на сухую траву и закурили, после чего у нас завязалась оживленная беседа (через переводчика).

Наш новый друг сказал, что в долине есть много такого, о чем мы не имеем ни малейшего представления. Например, что мы знаем о солнце?

Старик оказался чрезвычайно разговорчивым. Вероятно, ему надоело одиночество, иначе он не подошел бы к нам.

— А что мы должны знать о солнце? — удивился Дэвид.

— Ничего особенного, — ответил старик, которого звали Нуана, — Просто солнце — это солнце, и ничего больше.

— И тем не менее, — возразил я, — некоторые утверждают, что солнце — это демон. Разве это не так?

— Нет, не так. Солнце — это солнце.

— Может быть, это просто огонь? — полюбопытствовал Дэвид.

— Нет, огонь — это огонь, а солнце — это солнце.

— А кто создал солнце? — спросил я. — Может быть, Аиви, творец воды? Или Рева, творец лесов?

— Никто не создавал солнце. Оно всегда было солнцем.

— И оно во все времена светило так же ярко и ласково?

— Нда… — после некоторого колебания ответил Нуана. — Но, конечно, люди, живущие за горой Балби, зажигают его каждое утро…