Остров в Меланезии - Риделанд Финн. Страница 4

Административное рвение властей и интересы науки, а также некоторые соображения политического характера продиктовали необходимость систематического исследования островов.

Из Рабаула в Вакунаи на острове Бугенвиль мы все время летели над морем. Однако, чтобы удовлетворить наше любопытство, пилот сделал круг над вулканами Вулкан и Матупи. Мы смогли даже заглянуть в их кратеры, и я невольно подумал об извержении 1937 года, когда весь Рабаул превратился в развалины, а в воздухе висела черная туча вулканического пепла.

— В Вакунаи, — заметил мой сосед, — тоже есть вулкан. С недавнего времени он дымится не переставая. Этот вулкан называется Балби.

Когда мой сосед заговорил о Вакунаи, то есть о городе, в котором мне теперь предстояло жить, и упомянул о дымящемся вулкане, я сразу вспомнил о вулкане Маунт-Ламингтон на Новой Гвинее, извержение которого несколько лет назад уничтожило три тысячи человек и разрушило до основания небольшой городок Хигатура, а окружающие деревни затопило потоками раскаленной лавы.

Мне стало немного не по себе, и я подумал, что очутился в одном из самых своеобразных уголков земли. Неожиданности подстерегают здесь на каждом шагу. В Рабауле не было дымящихся вулканов, не было даже кокосовых пальм. И лишь зеленые пирамиды гор упирались в прозрачную голубизну небес.

И правда, сойдя в Вакунаи с трапа самолета, я попал в совершенно необычный мир. Здесь меня окружала самая роскошная тропическая растительность, о какой я мог только мечтать. Здесь у людей была самая черная кожа, какую я только видел на своем веку.

Вакунаи — запах копры и моря

Итак, я живу в Вакунаи. Первое время мне особенно действовали на нервы четыре вещи: жаркий и влажный климат, непрерывный ветер, завывающий в бамбуковых стенах домов и в кронах пальм, запах копры с близлежащих плантаций и, что хуже всего, совершенно нелепая свистопляска с местным временем. Бугенвиль расположен к востоку от Порт-Морсби, и разница во времени между этими двумя пунктами должна была бы составлять около двух часов. Между тем здесь тоже живут по восточноавстралийскому времени, так что солнце всходит в четыре часа утра, а заходит в пять часов вечера, когда на самом деле до вечера еще очень далеко.

Здесь я имел возможность наблюдать, как воздействует климат на людей и их образ жизни. Я уже успел привыкнуть к прохладному климату плоскогорий Папуа, и пассат, дующий над Бугенвилем с мая по сентябрь, был мне намного приятней, чем непрерывные дожди, заливающие остров в октябре и ноябре, или засуха, которая стоит остальную часть года.

Хотя местные жители считают период дождей самым неприятным сезоном, избыток влаги не причиняет им особых страданий. И вообще бугенвильцы умеют легко приспосабливаться и к дождям, и к засухе. В любое время года дневная температура на острове колеблется между тридцатью и тридцатью пятью градусами по Цельсию. Таким образом, климат здесь в общем неплохой и позволяет островитянам вести сносное существование, тем более что они неприхотливы и довольствуются самым необходимым. А с тех пор как прекратились войны между племенами и была запрещена кровная месть, у них не осталось других забот, кроме как о питании. Впрочем, иногда им приходится решать и более серьезные задачи.

Рельеф острова определяют два горных хребта — Эмперор на севере и Краун-Принс на юге. Их высота достигает полутора тысяч метров над уровнем моря. На севере находится вулкан Балби, на юге — вулкан Багана. Оба они действующие. Лишь в северной части острова лесистые склоны гор круто обрываются в самое море. Остальное побережье — это сплошные болота, которые на юге переходят в небольшие возвышенности, густо поросшие лесом. Население острова составляют сорок четыре тысячи жителей, которые говорят на восемнадцати языках и наречиях (девять из них принадлежат к папуасской языковой группе и девять — к меланезийской). На расположенном неподалеку острове Бука живут одиннадцать тысяч человек [6].

Я прибыл на Бугенвиль в качестве участкового врача. Работа эта нелегкая, потому что мой участок — вся северная часть острова. Как и на Новой Гвинее, мне предстояло лазить по горам, ходить по долинам и прибрежной полосе, где песок состоит из черного вулканического пепла, в случае необходимости плыть к пациентам на довольно утлых суденышках, гребных или парусных, управляемых местными жителями. Но меня ждали и более далекие путешествия на соседние острова, что значительно обогатило мой врачебный опыт и внесло известное разнообразие в будни участкового врача.

Обитатели побережья отличаются дружелюбием и веселым нравом, чего нельзя сказать о горцах, живущих во внутренних районах острова: они угрюмы и подозрительны. Островитяне чрезвычайно суеверны и верят во всевозможных духов. Особенно большую роль духи играют в жизни горцев: в горах так много всякой нечисти, что надо все время быть начеку…

Наиболее густо населены пограничные области между побережьем и горными районами; здесь находятся самые большие деревни. Довольно высока плотность населения и в прибрежной полосе на севере, где нет болот, а также на плоскогорье Большой Буин в южной части острова.

Сравнительно недавно на Бугенвиле началась миграция населения. Люди все чаще покидают родные деревни, расположенные в плодородных долинах с хорошим, здоровым климатом, и перебираются поближе к морю Например, в области Кериака, на западном побережье Бугенвиля, только за шесть месяцев было покинуто пять деревень из восьми. Наиболее предприимчивые бугенвильцы с помощью агрономов, нанятых администрацией, закладывают на побережье плантации кокосов, кофе и какао. Здесь проложено немало дорог, соединяющих плантации с удобными гаванями, так что никаких затруднений с транспортировкой продуктов сельского хозяйства на острове нет.

Таким образом, основной стимул, заставляющий людей покидать насиженные места и переселяться на побережье, — это желание хоть как-то улучшить свое материальное положение. Они хотят заработать немного денег и приобрести такие же вещи, какие есть у белых людей.

И все же во внутренних районах Бугенвиля еще немало деревень, население которых по-прежнему живет в полной изоляции от внешнего мира.

Юный Соуи покинул родной Войтапе в горах Папуа и отправился со мной на далекие Соломоновы острова — в Вакунаи. Его родители жили в одной из деревень округа Кунимаипы и, следовательно, в прошлом были людоедами.

В течение шести месяцев Соуи был моим верным другом и помощником на медпункте в Войтапе. Сначала он исполнял обязанности столяра и садовника в бригаде обслуживания, но вскоре я заметил, что он малый со смекалкой и к тому же на редкость трудолюбив, и назначил его на должность бригадира. А когда мой повар, не слишком утруждавший себя работой, надумал сбежать, узнав о предстоящем визите нескольких важных персон из Порт-Морсби, я немедленно вручил Соуи ключи от кухни со всеми находящимися там кастрюлями.

Выбор мой, как показали последующие события, оказался очень удачным. Когда пришло известие о моем переводе в Вакунаи, Соуи, ни разу в жизни не выезжавший за границы округа, тотчас же согласился лететь со мной, дерзко поправ все обычаи племени.

На самолете авиакомпании «Папуан Эр Трэнспортс» мы отправились из Войтапе в Порт-Морсби, который показался Соуи огромным и богатым городом. Здесь я немного приодел Соуи, и на комфортабельном самолете «ДС-6» мы вылетели из Порт-Морсби в Лаэ. Мы сидели рядом и с аппетитом поглощали завтрак, состоявший из бэкона, яиц, поджаренных ломтиков хлеба, мармелада и чая. Время от времени Соуи смущенно поглядывал на белокурые локоны, подкрашенные губы и ярко-красные ногти австралийской стюардессы. Когда я спросил Соуи, как ему нравится наше воздушное путешествие, он ужасно смутился и, кивнув головой, стал поправлять носки. Мне было немного жаль этого великолепного парня: слишком уж много впечатлений нахлынуло на него за один день. Мне казалось, что я читаю в его глазах немой вопрос: неужели все это возможно? Или, может быть, это сон?