Поединок. Выпуск 17 - Ромов Анатолий Сергеевич. Страница 8

Кстати, почему у Лагина дом под Зеленогорском? Откуда?

— В Лугове — это ваш дом? Личный?

— Нет. Виктор заработал этот дом собственными руками. Сразу после прихода из колонии он решил, что теперь будет жить за городом. Поехал в Лугово, много сделал для тамошнего колхоза. Практически один построил им клуб, переоборудовал здание правления, ну и за это они выделили ему участок. Он построил дом.

— Он что, там прописан?

— Нет, прописан он здесь. Этот дом оформлен как мастерская.

Лугово. Небольшой поселок на берегу залива примерно в часе езды от Ленинграда. Поселок — в Зеленогорском районе, туда же сегодня уехал Долгополов. Любопытно. Хорошо, выясним это потом, сейчас для меня важнее женщина, которую встретил Лагин.

— Значит, ваш сын встретил женщину? Вы ее знаете?

— В том-то и дело, что не знаю. Я видела ее только один раз, и то случайно. Приехала в Лугово, без предупреждения, она была там. Когда я появилась, она тут же уехала.

— Но ее имя и фамилию вы должны были знать?

— В том-то и дело, Виктор нас не представил, а когда я попробовала его спросить — отмолчался. Знаю только, что она работает то ли барменшей, то ли официанткой в ресторане.

Перед тем как отправиться в Лугово, мы с Русиновым связались с УКГБ города. На запрос о Долгополове дежурный сообщил: пока никаких следов экспедитора в Зеленогорском или Лужском районах не обнаружено, туда направлена оперативная группа. Русинов передал в УКГБ составленное с моих слов описание внешности официантки или барменши, работающей в одном из ленинградских ресторанов, и попросил выяснить ее личность. Я подумала, официантка, скорей всего, может вывести нас на канал связи с иностранцами.

Когда мы сели в машину, Русинов бросил водителю:

— В Лугово.

Пока машина ехала по Ленинграду, я вдруг вспомнила: Уваров. Лагин связан с нумизматами, Уваров может знать Лагина и его окружение. К тому же именно Уваров слышал от Лещенко о некоем Викторе. Посмотрела на Русинова:

— Владимир Анатольевич, я подумала: эксперт Уваров может что-нибудь знать о Лагине? Это в мастерских реконструкции, в Петропавловской крепости, нам, в общем, по пути?

— Юлия Сергеевна, я с ним уже общался. Но думаю, если с Уваровым поговорите вы — это не помешает. — Русинов кивнул водителю: к Петропавловской.

Машина въехала в крепость, остановилась у бастиона. Я вышла, пообещав Русинову не задерживаться, не без труда открыла дубовую дверь; сразу же пахнуло холодом. Под светом тусклой лампочки на гранитных стенах виднелась влага. Спустилась по витой чугунной лестнице вниз — и попала в узкий коридор. Нижняя часть стен была заштукатурена и покрыта масляной краской, вверх, к своду подземелья, уходили сырые камни. Постучала в первую дверь — на ней был вырезан большой крест и висела табличка «Мастерская». Открыла и увидела темное помещение, свет в которое проникал через узкие окна-бойницы. Прямо передо мной в одной из ниш, опустив голову и держа в руке крест, стоял ангел. В глубине зала, за рядом стульев, над столиком горела лампа; сидящий там Уваров подчищал то ли икону, то ли просто доску. Увидев меня, поднял голову:

— Юлия Сергеевна, я нужен?

— Честно говоря, да. Вы никогда не слышали такую фамилию — Лагин?

— Лагин… Лагин… — Подождав, пока я сяду в кресло, Уваров взгромоздился на табурет. — Признаться, нет. Кто это? Вы садитесь удобнее, придвигайтесь к стене, кресло довольно шаткое.

— Спасибо. — Я придвинулась к стене. — Лагин — человек, как-то связанный с Лещенко, по крайней мере в последние дни. Помните, вы говорили о некоем Викторе или Владимире, предлагавшем Лещенко какую-то монету?

— Очень хорошо помню.

— Лещенко как будто недавно с ним познакомился?

— Да, недавно. Этот Виктор или Владимир, насколько я понял по словам Арвида Петровича, предлагал ему то ли какую-то сделку, то ли просил о консультации. Уточнять я тогда не стал, сами понимаете, это мне было ни к чему.

— Так вот, установлено: в день убийства, а именно в одиннадцать утра, в квартиру Лещенко пытался проникнуть и в конце концов проник некто Виктор Лагин, ранее судимый. Этот Лагин был связан с ленинградскими нумизматами, вернее, с преступной группой спекулянтов монетами.

Уваров некоторое время молчал, будто изучал щели среди камней.

— Лагин… Если так, я должен был о нем слышать. У нас в Ленинграде земля слухом полнится. Наверное, это было давно?

— Связи Лагина с преступной группой действительно зафиксированы давно, около двенадцати лет назад, до осуждения. Но ведь он снова занялся монетами.

— Наверное, занялся очень осторожно. Что-то не припомню такого имени.

— Именно этот Лагин искал у Лещенко некую Екатерину или Елизавету, помните, я вам говорила?

— Помню. Я специально расспросил нескольких знакомых. Насколько я понял, такой женщины среди знакомых Лещенко и людей, знавших его, нет.

— Может быть, среди знакомых Лещенко была женщина, работающая в одном из ленинградских ресторанов?

Уваров кашлянул, с сомнением покачал головой.

— Ресторанов?

— Да. Ей около двадцати пяти лет, темноволосая, глаза синие, привлекательная внешность?

— Вряд ли. Я о такой не слышал, да и… Я уже говорил, Юлия Сергеевна, Арвид Петрович был немолодым человеком, его интересовали только монеты.

Когда мы ехали в Лугово, я вдруг поймала себя на том, что думаю о Русинове. Поймет меня лишь женщина, и то не всякая, а та, которая не замужем и стоит на пороге тридцатилетия. Когда тебе тридцать и ты не замужем, надо или делать вид, что все в порядке, или бить во все колокола. Так вот: я еще не решила бить во все колокола, но близка к этому. Будучи трезвой до безумия, до отвращения к себе, я и сейчас, когда мне почти тридцать, все-таки жду принца. В роли принца в моей жизни уже побывало несколько человек, и, хотя не нужны мне никакие принцы, обойдусь, тем не менее я этого принца жду. Это особое состояние, я сама над ним смеюсь — но это факт. Ну вот, а теперь я думаю о Русинове и думаю только потому, что узнала: он не женат. И не просто думаю, все мои мысли заняты им. И конечно, я пытаюсь убедить себя, что думать об этом не надо, что это пустое, что, как всегда, все это пройдет и забудется…

В Лугово мы приехали примерно через час. Поселок был небольшой, около тридцати домов, расположенных вразброс в густом сосновом бору, метрах в ста от залива.

Мы опросили многих жителей поселка, но, кроме отрывочных и не очень точных сведений, ничего о Лагине не узнали.

Мне показалось, что председатель местного сельсовета Валерий Иванович Кайлов, грузный, с заплывшими глазами, на все наши вопросы отвечал не очень охотно. В любом случае он всем своим видом дал понять, что не позволит обойти себя по кривой и не скажет лишнего. Когда я спросила, не видел ли он сегодня Лагина, а также машину РАФ Ленаптекоуправления, председатель криво улыбнулся:

— Ничего о Лагине не могу сказать. Ну просто ничего. А вот машину РАФ, кажется, кто-то видел.

Мы обошли поселок и оказались в конце концов на заросших соснами дюнах. Справа, за полуразрушенными сараями, виднелся темно-серый залив, все пространство под соснами занимала прошлогодняя поросль вереска и черники, почва была песчаной, влажной; если машина стояла долго, следы должны остаться наверняка. Не просто следы, а ясные, четкие отпечатки. Пройдя сараи, видевший РАФ юноша по имени Андрей остановился. Русинов мельком осмотрел землю, спросил:

— Здесь?

— Как будто.

Русинов довольно долго ходил под соснами, постепенно отдаляясь. Присел, крикнул, обернувшись:

— Андрюша, посмотри, здесь стояла машина?

— Как будто здесь.

— Я следы нашел. Если здесь, это те самые.

Подойдя, я вгляделась: под примятым вереском четко отпечатались протекторы. Зашумела и затормозила машина, из остановившегося рядом газика вышел Балуев с фотоаппаратом, присел рядом. Русинов вздохнул: