Сборник Поход «Челюскина» - Коллектив авторов. Страница 41

К вечеру собрались все участники разведки. Оказалось, что только нами найденные площадки более или менее удачны. Больше вокруг нет ничего, все поломано и смято.

За несколько дней до этого я был назначен начальником летного отряда на материке, куда я должен был перелететь с первым самолетом и приняться за работу.

Надо срочно подготовить себе заместителя по изысканию аэродромов. Было ясно, что нам много придется поработать над этим делом — аэродромы здесь недолговечны. [201]

Одним из самых ревностных моих помощников, неутомимым, изыскателем и строителем аэродромов стал помощник начальника Экспедиции Алексей Николаевич Бобров.

Старый большевик, он был неутомим. Я всегда поражался, с какой ловкостью лазал он по торосам, прыгал через щели. Я предупреждал его, что он когда-нибудь искупается в ледяной воде. Ко мне оборачивалось улыбающееся в очках лицо и следовал ответ:

— Большевики не боятся холодной воды даже и в Арктике. Специально купаться я не намерен, а ежели нырну, так выплыву плавать умею.

Так оно и случилось позднее. Он пошел на расчистку аэродрома, и провалился в свежую щель, занесенную снегом. Ему удалось переплыть на другую сторону и выбраться. После он говорил:

— Теперь я настоящий полярник, всего перепробовал. А то мне было завидно, когда Отто Юльевич рассказывал, как он нырял на «Седове». Я чувствовал, что мне только этого и нехватало. Специально лезть было неудобно, ну, а тут случай подвернулся. Я теперь спокоен.

…Как ни свирепствовало Чукотское море, как коварны ни были льды, все-таки настойчивость и упорство челюскинцев преодолели стихию. Льды Арктики раздавили наш корабль, но расступились перед мощью большевистского коллектива. Когда с новыми силами, мы бросимся в Арктику, то победим — и на этот раз победим навсегда! [202]

Инженер П. Расс. Разведчики на лыжах

Постоянные подвижки льда ломали и портили аэродромы, поэтому мы всегда были озабочены подысканием новых площадок. В этих поисках нам приносили большую пользу лыжи. Ходьба по арктическим льдам, засыпанным снегом, без лыж очень тяжела. Подчас проваливаешься по пояс и глубже.

Конечно лыжную ходьбу в Арктике нельзя сравнить с применением лыж на материке. В лагере мы ходили по обледенелой корке снега, а подчас и по льду. Лыжи прямого направления не держат, приходится перелезать через встречающиеся торосы, что понятно нелегко. Тем не менее именно на лыжах мы производили разведки аэродромов и довольно успешные.

На «Челюскине» было два «кадровых» лыжника: старший помощник капитана Гудин и я. Обычно мы вдвоем отправлялись в различных направлениях, разглядывая окрестности с высоких торосов или отдельных ропаков. Хотя во льдах далекие окрестности не рассмотришь, так как торосы закрывают вид, все же изучение [203] местности при помощи таких обходов давало реальное представление о состоянии льдов около судна.

Эти разведки кроме того знакомили нас с красотами Севера — с изумительной окраской неба, с зорями, переливающими всеми цветами спектра в мягких, нежных, присущих Северу акварельных тонах: фиолетовые, оранжевые и бирюзовые оттенки в изумительно гармоничном сочетании.

А переливы закатных лучей солнца в торосах?! В них все оттенки розового и голубого, переходящего в синий и фиолетовый цвета. Некоторые льдины сверкали, как огромные, сказочные бриллианты.

Вернемся к лыжным разведкам. Заслуживает внимания самая большая наша разведка, произведенная 11 февраля.

Организована была эта разведка по предложению Отто Юльевича. К участию в ней были привлечены все лыжники «Челюскина». Мы обследовали район по одну сторону судна, с левого борта, радиусом [204] около четырех-пяти километров. Четыре партии лыжников, по два человека в каждой, пошли в разных направлениях от корабля. Каждая партия должна была итти вперед в течение двух часов, затем влево — час, полтора, два и после этого уже возвращаться на судно.

На разведку вышли утром, запасшись всем необходимым в пути. Вернулись вечером: первые партии в четыре часа, а последняя — около шести, уже в темноте.

Разведка дала довольно интересные результаты. В первом секторе оказалось два аэродрома, во втором — ни одного, в третьем — один, в четвертом — также один, но расположенный очень далеко от судна.

И в дальнейшем во время пребывания на льду лыжные разведки производились многократно и приносили пользу, всегда указывая нам запасные площадки.

Наш опыт показал, что в Арктике лыжи очень полезны и участникам полярных экспедиций необходимо уметь ими пользоваться. Заметим при этом, что лыжи для хождения по торосистому льду не должны быть длинными — не длиннее шести футов. Так как поверхность льда всегда твердая, лыжи должны быть обязательно снабжены полным креплением, т. е. пяточными ремнями. Материалы для лыж должны выбираться самые прочные — даже березовые лыжи очень быстро изнашиваются по всей своей поверхности, а о закруглении кромов уже и говорить не приходится.

Кроме того необходимы особенно прочные палки, несколько большей длины, чем для равнинного бега; этого требует хождение по торосам. [205]

Заместитель начальника экспедиции И. Копусов. Подготовка эвакуации на лед

В конце ноября 1933 года, когда стало ясно, что зимовка неизбежна и в любой момент может произойти сильное сжатие, мы стали подумывать о необходимых мерах предосторожности. Корабль в это время уже находился в дрейфе, он был как бы впаян в движущийся лед. Решено было подготовить запасы продовольствия, одежды, снаряжения, с тем чтобы в случае непосредственной опасности в кратчайший срок сгрузить их на лед.

О. Ю. Шмидт решил проводить подготовку к эвакуации без особой огласки. Мне было дано срочное задание выработать самый план эвакуации грузов, схода людей на лед и обеспечения их всем тем, что необходимо для продолжительного пребывания на льду в случае гибели судна. План был составлен мною уже на другой день, одобрен и принят.

Реализация этого плана была поручена завхозу Могилевичу и его помощнику Канцыну под общим моим руководством. Корабль был велик, грузы разбросаны на большом расстоянии друг от друга. [206]

Это чрезвычайно замедлило бы эвакуацию и могло трагически отразиться на судьбе людей. Согласно плану, все, предназначенное для эвакуации, следовало расположить в одном месте с таким расчетом, чтобы сбрасывание запасов на лед не представляло никакой трудности. Могилевич в соответствии с указаниями Шмидта привлек к этому делу небольшое число людей, чтобы не сеять ненужной паники.

Через несколько дней после этого произошло первое сильное сжатие. Лед наступал непосредственно на борт корабля, корабль сотрясала дрожь. В ту же ночь пришлось раскрыть наш план коллективу «Челюскина»: решено общими силами выгрузить на лед часть заготовленного продовольствия и снаряжения.

Был мобилизован буквально весь коллектив. Дул сильный холодный ветер. При таком ветре люди работали всю ночь напролет, вынося из трюма продовольствие и спецодежду.

На льду были организованы продовольственное депо, база горючего и установлены три палатки.

Затем уже с меньшей поспешностью были вынесены на лед кирпич для кладки печей, глина и другой материал. Вся теплая одежда, часть продовольствия и все то, что представляло особую ценность, оставалось пока на борту корабля: мы опасались, что льдина может быть от нас отнесена.

Коллектив проявил исключительный трудовой энтузиазм. Часть людей работала в трюме с шести часов вечера до девяти утра без перерыва.

Врач получил задание срочно подготовить аварийную аптеку, радист Кренкель — аварийную станцию и необходимое снаряжение.

Примерно 1–2 декабря у борта корабля образовались большие разводья, лед разошелся настолько, что нашу ледовую базу стало относить от корабля. Образовалась огромная полынья, и корабль получил возможность двигаться по этому разводью. Чистая вода находилась от нас примерно в 30 милях. Если бы нам удалось пробиться, все было бы хорошо. Но пока что самой нашей ледовой базе грозила непосредственная опасность, и мы решили принять грузы обратно на борт. Несмотря на густой туман, ветер и пургу, коллектив проделал всю эту операцию в течение полутора-двух часов.