Патриоты - Кавано Джек. Страница 10

Мерси обожала слово «абсолютно» — почти так же, как другие экспрессивные словечки и выраженьица, которые были призваны демонстрировать ее чувства.

Исав не мог насытиться ею. Ему не мешали ее невежество и тщеславие. Мерси прекрасно уживалась с этими недостатками. Более того — выставляла их напоказ. Может, потому-то Исав так сильно и любил ее. Она такая уверенная и свободная. И всегда веселая и забавная.

— Неужели все время нужно говорить об этой гадкой войне? — жаловалась между тем Мерси. — Рассуждая на эту тему, люди становятся агрессивными! — И, продолжая тянуть Исава за руку, добавила: — И ты, и твой брат были сегодня абсолютно невыносимы с вашими дурацкими спорами! Почему все не может быть как прежде? Почему мы не можем просто пообедать без того, чтобы не обратить застольный разговор в дурацкие политические дебаты.

— Я был не прав, — покорно согласился Исав. — Прости.

— Да, ты был не прав! — В глазах Мерси вспыхнули сердитые искорки. Но лишь на мгновение. Тут же она ласково добавила: — Тебе хотя бы достает здравого смысла признать это.

Взгляды молодых людей встретились. Даже в сумраке ночного сада было заметно, что в глазах Мерси плясали озорные искорки. Исав не знал женщины более ошеломительной. Длинные черные волосы мягко оттеняли белую матовую кожу. Полные губы слегка приоткрылись, когда он потянулся к ней. Внезапно Мерси отстранилась.

— Боже, до чего здесь холодно! — воскликнула она и плотнее закуталась в накидку. Затем, выпростав руку и одарив Исава своим теплом, дотронулась до его щеки. — Ты такой милый, так терпеливо слушаешь. Джейкобу вечно не до меня. Или он слишком занят, или слишком зол. — Мерси потянулась к Исаву и легонько коснулась губами его щеки. — А ты всегда рядом, правда? — сказала она и добавила на прощание: — Доброй ночи!

Шурша юбками, молодая женщина удалилась. Исав остался один в холодной ночи. Так было всегда — близкая, но недосягаемая. Но так будет не всегда.

— Разве ты еще не знаешь, родная? Я всегда буду рядом, — прошептал он в ночь.

Но только сад слышал его обещание.

Подобно многим молодым девушкам того времени, Мерси Рид впервые вышла в свет на шестнадцатом году жизни. Младший ребенок в семье и единственная девочка из двенадцати детей Ричарда и Пейшнс Рид, она с самого рождения была боготворима отцом, модным филадельфийским портным. Бальные наряды для подрастающей дочери стали главным удовольствием жизни Ричарда Рида.

Мерси впервые надела элегантное творение отца на открытие сезона в Филадельфии. Это было белое с голубым платье во французском стиле: низкое каре обтягивающего лифа с лентами, бантами и оборками, подчеркнутое легкомысленной нижней юбкой — роскошный низ фасона «полонез». Шедевр портняжного искусства дополнял белый пудреный парик с двумя локонами, спускавшимися на плечи, и жемчужное ожерелье.

На многих молодых женщинах подобный наряд выглядел бы экстравагантным и, возможно, более эффектным, чем они сами. Но не на Мерси. И девушка, и платье казались одинаково сногсшибательными. Глубокий блеск черных глаз юной красавицы оттенялся матовым мерцанием жемчуга; белизна кожи и тонкая изящная линия шеи, высокие скулы — все это давало повод для зависти, пожалуй, такой же отчаянной, как и французский покрой ее платья. Смелой глубиной своего декольте Мерси громко заявила о себе как о молодой самоуверенной особе, обладающей всей полнотой власти над мужчинами.

Центр общественной жизни колоний — Филадельфия как нельзя лучше подходила для светского дебюта Мерси. Юная красавица с ходу покорила филадельфийское общество. А уже через год стала его душой, желанной гостьей модных салонов, царицей балов и незаменимой участницей поединков в остроумии — любимом времяпрепровождении местной знати.

Вполне естественно, что Мерси Рид пользовалась своим положением для достижения главной цели — выгодного замужества.

Стесненная в средствах — деньги ей приходилось делить с одиннадцатью братьями, — она тем не менее могла выбирать жениха среди сотен молодых людей, стекавшихся в Филадельфию почти со всей Америки. Вскоре ее внимание сосредоточилось на двух поклонниках — братьях-близнецах из Бостона.

Впервые, издали, она увидела этих юношей в Филадельфии, однако познакомилась с ними лишь несколько месяцев спустя, во время весеннего бала в Бостоне. Что доставляло ей особое удовольствие, так это их постоянное и неистовое желание обратить на себя ее внимание, порадовать и развеселить. Словом, они были очарованы и влюблены. А Мерси нравились влюбленные. Их искреннее обожание являлось ее светским капиталом.

Девушка находила близнецов привлекательными. Любой из них был достоин сопровождать ее на светские рауты. Проблемы выбора на первый взгляд не стояло. Они были похожи — следовательно, одинаково красивы, и они были братья, а значит, одинаково равно наследовали громадное состояние семьи. Но едва речь заходила об их личностных качествах — идиллия нарушалась. Утонченный, великолепно образованный Исав привык вращаться в кругу научной элиты. Но хорошее воспитание, как известно, порой навевает скуку, поэтому Мерси случалось отдавать предпочтение Джейкобу. Его несколько грубоватые манеры казались ей обаятельными, а речь и юмор с налетом непристойности шокировали и восхищали. Но временами Джейкоб переходил границы дозволенного, становился развязным — и девушка вновь обращала свой взор на Исава.

Четко поставленная цель — жить богато и красиво — помогла остановить выбор на Исаве. Мерси рассудила так: превосходное образование и положение в обществе превратят Исава в главу моргановского клана — после смерти капитана, конечно. Итак, решено. Она выкажет расположение Исаву, и он женится на ней. Однако не успела юная прелестница прийти к столь благоразумному заключению, как узнала, что ее избранник зачислен в Оксфорд для прохождения двухгодичного курса обучения и уже готовится отплыть в Англию. Возникла новая дилемма: ждать Исава или переключиться на его брата?

Трудную ситуацию помог разрешить сам Исав. К радости Мерси, молодой человек поспешил засвидетельствовать свое горячее желание жениться на ней и увезти ее в Англию. Впрочем, Морган-старший не дал на то согласия; он полагал, что сын для начала должен получить образование. Исав понимал и даже принимал разумные доводы отца: учеба действительно будет съедать все время без остатка, и он не сможет целиком принадлежать молодой жене. Но если из-за отъезда ему придется потерять Мерси, он готов ослушаться родителя и увезти девушку с собой или вовсе отказаться от поездки — прими его возлюбленная такое решение.

Умненькая Мерси убедила Исава отправиться в Оксфорд без нее. И пообещала его ждать. Мудро поступит тот, рассудила она, кто не испортит отношения с семьей и поспособствует спокойному счастью Джареда Моргана. Эта небольшая жертва только удвоит в будущем — когда станут зачитывать завещание капитана — ее дивиденды. Пожалуй, такое промедление можно счесть выгодной инвестицией: два года терпения в обмен на долгую обеспеченную жизнь.

После неистового прощания — с клятвенными заверениями в любви и верности, с бесконечными просьбами Исава ждать его — девушка уверилась в правильности своего выбора. Все, что от нее требовалось, — потерпеть.

Поначалу письма из Англии прибывали пачками — по два-три послания, датированных одним днем: Затем, по мере погружения Исава в науки, Мерси стала получать по одному письму в неделю. Но зато какие это были письма! Полные страсти и нежности поэтические излияния юного студента, тоскующего по любимой.

Между тем отсутствие Исава было на руку Джейкобу — у него появился шанс завоевать сердце Мерси. Он частенько навещал ее, дарил подарки, сопровождал на приемы. Мерси, как особа светская, его не отвергала. В конце концов, он вот-вот станет ее деверем, а в семье должен царить мир. Кроме того, Джейкоб так же хорош собой, как и Исав (чего, правда, нельзя сказать о его манерах)… И потом, всегда лучше появиться в свете в сопровождении молодого красавца, нежели одной.