Прыжок через пропасть - Самаров Сергей Васильевич. Страница 71

Победа полная. Дружина преследует остатки гордых рогачей…

— Сфирка! — позвал Дражко.

Сфирка вынырнул, как всегда словно ниоткуда.

— Шли гонца к князю Годославу. Сильно мы печалили его, теперь пусть порадуется. И будет чем перед Сигурдом

себя показать, коли гонец успеть сможет. А князь если к королю попадет на прием, то уже иначе сможет и с самим Карлом говорить. Да здесь рядом совсем… К разгару турнира успеет… Пусть доложит, что я с дружиной вышел в помощь воеводе Полкану.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Гонец гнал коня на пределе сил собственных и сил доброго скакуна под датским седлом, взятого на копье [59] у бежавшего с поля боя воина. Но, при всем старании, так и не успел к разгару турнира. Молодой бодрич-разведчик появился возле ристалища как раз тогда, когда восторженно, как морская штормовая волна, ревели берфруа, а князь Годослав совершал на белом коне почетный круг. Разведчик все понял, хотя он и не ожидал другого — как же это, да разве мог бы кто-то победить их князя! — и надумал было, по глупости, за барьер выскочить с докладом, поскольку сообщение привез срочное и весьма соответствующее моменту. Да чуть не получил от стражника удар алебардой под натруженный в дороге зад. Памятуя скандал, разразившийся только что, стража была готова к любым неожиданностям и смотрела за зрителями цепко, не подпуская близко к главным действующим лицам посторонних. Тогда гонец стал присматриваться к окружающим. Должен же кто-то здесь быть из своих, что с Годославом или со Ставром уехали. И увидел вскоре, что у одного из выходов в ристалище стоит сам Ставр.

Разведчик заспешил к своему командиру.

На руках у волхва был светловолосый ребенок, за спиной стоял какой-то пожилой человек, говорящий без остановки. Но к Ставру разведчика тоже пустить не захотели.

Стражники и тут блюли порядок. Что за нравы у этих франков! Не дай Свентовит дожить до того, что и в Рароге такие укоренятся!

— Ставр, Ставр! — позвал разведчик радостно, чуть не подпрыгивая по молодости лет. Весть, которую он привез, казалось, сама внутри у него прыгала, требуя точного повторения действия со стороны гонца.

Но волхв не услышал его за шумом с берфруа. Столько криков вокруг было, что невозможно среди них нужный выделить. А тут другой стражник барьер раздвинул, и Ставр, не выпуская с рук мальчика, двинулся к королевской ложе, а следом за ним спешил тот пожилой человек, что много болтал и тоже слушать мешал.

Годослав сидел на коне перед королем, что-то говорил ему. Разведчику с такого расстояния слов было не разобрать. Высокий вельможа спустился из королевской ложи в ристалище, принял ребенка из рук еще более высокого волхва. А Ставр остался там же стоять и слушать, что говорит князь Годослав королю Карлу. И только когда Карл сам встал и ответил князю, Ставр пошел к выходу, но теперь почему-то к другому, ближнему к нему. Опять разведчику пришлось обежать вокруг берфруа, таща на поводу усталого коня. И только тут Ставр увидел его.

— Ты почем здесь?

— Битый час тебя кричу, С вестью я… Воевода прислал… Теперь уже весть затаилась, стала игривой и не рвалась

наружу, как недавно.

Волхв нахмурился. Не ждал он хороших вестей. Слишком мало у Дражко сил под рукой, не успели с юга подогнать дружины. Рарог бы удалось охранить. А выступать навстречу и собой жертвовать, о чем прошлый гонец поведал, не стоило бы. И датское седло на скакуне нового гонца не обещало хорошего. Это седло красноречиво говорило, что столкновение с данами было.

— Даны пришли? — спросил волхв тихо.

— Не дошли… —. новость рвалась наружу.

— А ну… — остановился волхв. — Сказывай!

Гонец торопливо, захлебываясь от восторга, поведал итоги битвы, которую дал князь-воевода Дражко больше чем вдвое превосходящим его силами данам.

— Полностью перебили. Сотен восемь или девять оторваться сумели. Я вот и коня с бою взял! — похвастался.

— Где же ты раньше был! — сурово и устало нахмурился, чуть не застонал Ставр. — Совсем чуток бы пораньше… Тогда Годослав по-другому бы с Карлом говорить стал.

— Не пробиться к нему было… И к тебе не пробиться… Гонец рассказал, как чуть не получил алебардой под зад.

— Надо было пробиться! Да что уж говорить теперь… Теперь наверстывать надо, пока непоздно. Там, — показал волхв, — на углу наши стоят. Поезжай к ним. И смени седло. Не гоже тебе в таком красоваться. Я попробую до Годослава дойти. Порешаем, как быть…

И, не глядя больше на молодого гонца, Ставр задрал голову, с высоты роста высматривая путь к своему князю. Путь был прямой, но чтобы пройти такое небольшое расстояние, следовало бы сначала послать Дражко с дружиной, чтобы его основательно расчистить. Князь ехал в сторону палаточного городка, со всех сторон окруженный восторженными рыцарями. И франками, определившими с первого взгляда возможного нового фаворита короля, и саксами, понимающими, что если Карл держит их с одной стороны — с запада, то теперь будет иметь возможность держать и с другой — с востока. А вокруг своих рыцарей, как и положено им, толпились празднично одетые оруженосцы и слуги. У короля такой свиты нет, к Карлу Ставру пробиться легче, чем к своему же князю. Как хорошо было раньше, когда никто Годослава не знал!

Вздохнул волхв, сурово перехватил посох посредине, и стал тыкать им перед собой, пробивая дорогу. И в доспех кому-то, как в пустую бочку гудящий, тыкал, и в ребра другому. На него ворчали, прикрикивали, отмахивались, подвизгивали, чуть не в драку лезли, а он пробивался и пробивался вперед, не слыша или не обращая внимания на возмущение. Силой Свентовит не обидел Ставра, предвидя, должно быть, такую сложную ситуацию.

Но вся группа, окружившая Годослава, двигалась, Став-ру приходилось одновременно пробивать дорогу и догонять, а это давалось в такой толчее нелегко. И потому достичь цели он сумел лишь в самом палаточном городке, у скромного жилища князя. Но там он уже имел преимущество. Если свита победителя не решилась преследовать своего нового кумира в палатке, то Ставр мог себе позволить нанести визит без приглашения. Годослав только повесил у входа весь избитый свой щит и скрылся за пологом, как Ставр в щит коротко стукнул и вошел вслед за князем.

— Похоже, Карл, княже, рвет на себе от ревности волосы…

— Что так? — равнодушно спросил Годослав. У него уже прошла эйфория от триумфа и, как всегда бывает в такой ситуации, беспокойные думы последних дней вернулись, чтобы продолжать терзать ум и сердце.

— Вся его свита, за исключением должностных чиновников, перешла к тебе. Они тебя на памятные кусочки разорвать готовы, чтобы потомкам показывать клок волос и гордо говорить, кому эти волосы принадлежали. Я еле-еле к тебе пробился…

— Но пробился-таки…

— И боюсь, что не слишком тебя обрадует моя добрая весть.

— Добрая весть не может не обрадовать.

— С одной стороны это так. Как не порадоваться, что Горислав поднял Дражко… И не так, чтобы по двору гулял, а так, чтобы данов побил.

— Данов побил? — непонимающе переспросил князь. — Ах да, он собирался с горсточкой людей выйти навстречу целой армии, чтобы не пустить ее к Рарогу до подхода подкрепления. Так что там произошло?

— Нет больше у данов этой армии. Дражко разбил их. Только восемь сотен догнать не сумели — кони притомились. Остальных положили…

— Как так? — боясь поверить, улыбнулся Годослав. — Сколько у Дражко было дружины?

— Четыре тысячи с половиной. Из них шестьсот стрельцов.

— Куда он их столько потащил… Стрельцам место на стене…

— Они-то дело и решили. Дражко новую войну задумал. Не в сече людей класть, а до сечи врага не допускать.

— В этом есть зерно! — Годослав головой покачал. — Он мне уже давно о таком говаривал. Так что там произошло?

Ставр пересказал донесение гонца.

— Эх, — в сердцах ударил Годослав ладонью по коленке, но тут же и засмеялся. — Знать бы раньше… Я бы Карлу вместе с подданством и чистую от войска данскую границу преподнес. Пусть вместо нашего княжества на данов идет! Прямо по Лабе спустится. Благо, лодки и плоты, как ты говорил, уже готовят…