200 Кошачьих «Почему?» - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 2

И еще немного о том, как относятся к кошкам в тех странах, где фелинология уже прочно «стоит на ногах». В последние годы наши любители кошек стали больше путешествовать и подмечать все, что связано с кошками за рубежом. Взять хотя бы США.

Кошки давно уже стали кумирами Америки. Невзрачные или царственные, обожаемые или презираемые, охотники за мышами в амбарах или ленивые домашние бездельники, они пленили американцев, стали национальной страстью. По популярности они уже обошли собак, а уж количеством…

За последние несколько лет число животных, которых «усыновляют» из приютов, увеличилось на 30 процентов, особенно заметно это в Нью-Йорке и Вашингтоне. Немалую роль играют кошки и в экономике Америки: владельцы привередливых созданий раскошеливаются ежегодно на 1,4 миллиарда долларов, приобретая около миллиона тонн кошачьей пищи — на красочных баночках и коробочках выведены названия: «Миоу микс» (смесь «Мяу»), «Тендер виттлз» («Нежность») и тому подобное. Эти чудесные деликатесы состоят главным образом из соевых бобов, пшеничной муки и кукурузы. В ближайшее время намечено увеличить выпуск таких продуктов. По-видимому, значительно увеличатся и доходы кошачьих клиник, ветеринарных врачей, зоомагазинов, салонов красоты для кошек…

80 процентов американских кошек — это обычные короткошерстные мурки и полукровки, «кошки из подвалов», цена которым не больше доллара. При этом цена некоторых породистых животных, особенно рекордсменов, может достигать трех и более тысяч.

Вокруг кошки «накручено» много небылиц. Причем порой взаимоисключающих. Откуда эти предрассудки?

Народные предания выводят черта в разных образах: крота, дракона, обезьяны, собаки. И кошки. Пытки инквизиции вынуждали многих людей давать показания не в пользу последней. Вот как выглядело преступление ведьмы. Ночью она разоблачалась, натирала себя жиром новорожденного младенца или вареным «волчьим корнем», запасалась метлой, вертелом или печной кочергой, а также козлом или кошкой, садилась задом наперед и вылетала через трубу на шабаш в Вальпургиеву ночь на Блоксберг. Здесь, на самой высокой горе Гарца, и обитали ведьмы.

Число жертв охоты на ведьм неизвестно. В одной лишь Германии были уничтожены сотни тысяч человек. Вместе с ними погибали и кошки, потому что, кроме всего прочего, было принято привлекать к суду и всех домашних животных, подозреваемых во зле. Да что кошек! Приговаривали даже рыб!

Черные кошки стали главными жертвами этих жестокостей. Не было ни одного процесса против колдунов, в котором бы они не участвовали. В самом деле, блестящая черная шерсть, светящиеся во тьме глаза, ночные вылазки на крыши — разве это не признаки связи с нечистой силой? И разве не лучше найти невинную бессловесную тварь и обвинить ее во всех грехах — чтобы скрыть собственные злодеяния? Средневековые миниатюры изображают черных кошек, ставших «придворными» животными колдуний, которые отправляются на ночные сборища. Обычно считали, что только черные животные имели право присутствовать на таких шабашах. Поэтому иногда им отрезали белые кончики хвоста или ушей, чтобы «дать возможность стать сатанинским животным».

Во Франции, Германии и Фландрии женщины, обвиняемые в колдовстве, сознавались под пытками, что они принимали облик черных кошек, чтобы творить свои дела. В 1555 году в Амстердаме Майн Корнелиус, несчастную колдунью из Роермона, приговорили к сожжению после признания в том, что она заключила сговор с кошками и те приходили к ней в дом танцевать!

Легковерные люди воспринимали самые невероятные истории, которые усиливали их страх и разжигали ненависть. В 1566 году в Вероне, близ Эвре, во время судебного процесса стало известно, что старый замок служит местом встречи колдуний, которые проникают туда под видом кошек. На четырех странников, которые провели ночь в замке, напали бесчисленные кошки. Один из путешественников убит, троим другим, покусанным и поцарапанным, удалось ранить несколько кошек. На следующий день задержали раненными нескольких женщин!

В Нидерландах, недалеко от Хейсена, один крестьянин заснул около липы, вблизи которой любили отдыхать многие животные. Разбуженный громкими криками, человек увидел у липы огромное количество кошек. Он хотел бежать, но они окружили его. Некоторые из них приготовили омлет и предложили ему поесть. После колебаний он согласился, но перед этим все же перекрестился. И кошки сразу же разбежались со страшным визгом…

В Финистере, Франция, по преданию, незадолго до Рождества кошки с наступлением ночи покидают дома и направляются на перекрестки, откуда доносятся пронзительные крики. Идентичную легенду можно услышать и во Фландрии.

Такими небылицами пытались оправдать пытки ни в чем не повинных животных. Уничтожая кошек, церковь как бы боролась против демонов.

В 962 году Бодуэн III, правитель Фландрии, установил в Ипре «среду для кошек». Жители этого города в отличие от населения других фламандских городов, считались любителями животных. Бодуэн же решил доказать, что это не соответствует законам и что кошачья порода должна исчезнуть. И вот во время второй недели поста возникла некая символическая церемония: двух или трех живых кошек сбрасывали с высокой башни замка.

Этот нелепый обычай будет повторяться много лет — до начала XIX века! Ламбен, архивариус города, присутствовал в 1817 году при последней экзекуции: «Кошачий палач в красной куртке и голубом колпаке, украшенном цветными лентами, сбрасывал животных со штурмовой башни. Некоторым, правда, иногда удавалось выжить и бежать, а зрители преследовали их…» В 1938 году жители Ипра возродили эту «традицию», но, воздадим им должное, заменили живую кошку на плюшевую. Сегодня этот праздник проходит во второе воскресенье мая: с башни сбрасывают кукол, и у каждой на ошейнике выбит номер, дающий право получить премию, что порождает настоящий ажиотаж.

Аналогичная церемония проходила в XVII веке в различных городах и деревнях Германии. В Шлезвиг-Гольштейне, например, кошку, олицетворявшую Иуду, сбрасывали в святую пятницу с высокой колокольни. В Польше в первый день поста сбрасывали сумку с живой кошкой и пеплом. Вскоре, впрочем, решили, что такой способ недостаточно эффективен: животное благодаря своей гибкости сохраняет шанс избежать гибели. Поэтому самым радикальным, «беспроигрышным» методом посчитали сожжение.

В некоторых районах Германии, а также в Турции женщину, нарушившую супружескую верность, связывали и помещали в мешок вместе с кошкой: приходя в неистовство от ударов палки, кошка царапала и кусала пленницу; когда «игра» кончалась, мешок бросали в «очистительный» огонь…

23 июня, в день святого Иоанна, во многих городах Франции полыхали костры. В Париже на Гревскую площадь ставили высокий столб. Наверху подвешивали мешок или бочку с двумя дюжинами кошек. Вокруг столба раскладывались большие поленья, ветки и охапки сена. Все поджигалось, и на глазах у сотен веселящихся граждан бедные животные поджаривались, издавая ужасные крики. Иногда бочка открывалась, и тогда кошки пытались избежать огня, цепляясь за столб, но задыхались от дыма и падали в огонь. Французские короли, начиная с Людовика XI и до Людовика XV, а также духовенство и гражданские власти оказывали честь своим присутствием на этой церемонии. Часто сами принцы с удовольствием разжигали костер…

Только Людовик XIII в молодости добился у своего отца Генриха IV помилования кошек, которых собирались сжигать на день святого Иоанна. Но передышка продлилась всего два года, и принц, вступив на престол, сам стал по примеру своих предшественников разжигать огонь под очередным костром.

Людовик XV, участвовавший в сожжении черных кошек, с нежностью относился к белым ангоркам, и у него была такая кошка, с которой он не расставался.

До конца XVIII века в городе Меце один раз в год проходила такая же жестокая церемония, как и в Париже. По легенде, одной ведьме, приговоренной к сожжению, удалось избежать смерти, так как она превратилась в кошку в тот самый момент, когда ее вели на казнь. И чтобы все-таки наказать колдунью, ловили множество кошек. Тринадцать из них заключали в клетку и выставляли в городском саду, прежде чем привязать над костром. Потом жители радовались, глядя на несчастных животных, корчившихся в пламени: кто знает, может быть, сбежавшая колдунья находится среди жертв этой казни?.. Только в конце XVIII столетия жена маршала д’Армантьера, губернатора области, добьется от мужа запрещения этого обычая.