От кобры до медведя гризли - Гржимек Бернхард. Страница 34

Морской слон ежегодно во время брачного сезона возвращается на то же самое место, где когда-то сам увидел свет. Прибытие морских слонов — грандиозный спектакль.

Первыми в начале декабря появляются самцы. Они вчетверо больше самок и весят около двух тонн [14]. Название свое они получили за огромные носы, похожие на хобот, которые в состоянии возбуждения к тому же еще и раздуваются. Зачем морским слонам такие громоздкие украшения, не совсем ясно. Возможно, что они служат усилителями звука — ведь зов самца отчетливо слышен за один-два километра, а его голос прекрасно различают и соперники и самки даже сквозь шум моря. Но для плавания подобная висячая штуковина только помеха. Когда же самец приподнимается вертикально и широко разевает пасть (поза угрозы), этот дряблый мешок свисает над его зубами, и ему надо быть внимательным, чтобы во время боя не укусить себя самого… По всей вероятности, такой внушительный «хобот» должен производить впечатление на самок, а главным образом на соперников, точно так же как у оленей рога.

Самцу выгодно появиться в декабре на пляже не слишком рано, но и не слишком поздно. Почему? Не слишком рано — чтобы зря не израсходовать своих пищевых запасов в виде накопленного подкожного жира. Дело в том, что самцу предстоит пробыть на суше не менее девяноста дней и все это время ничем не питаться — так ему положено. Заявись он намного раньше до прибытия самок, он напрасно израсходует свои ресурсы. Если же он опоздает, то все удобные места на пляже окажутся занятыми и ему придется вести кровопролитные бои, чтобы отвоевать себе у соперников гарем. А это тоже означает напрасно истраченные силы.

Итак, необходимо место для гарема. Особенно активный и агрессивный самец способен к середине января собрать вокруг себя до трехсот самок! Затем их число начнет постепенно убывать.

Каким образом протекает гаремная жизнь на пляже, особенно детально удалось проследить доктору Барнею ле Бёфу из Калифорнийского университета. Он в течение четырех лет регулярно приезжал наблюдать за одним и тем же стадом морских слонов. Наблюдения он вел как днем, так и ясными лунными ночами и в общей сложности провел возле слонов три тысячи часов.

У самцов существует определенная субординация. Каждый из них знает, кого он может прогнать, а кому должен уступить место. Но всякий старается хоть каким-нибудь образом подобраться к самкам, делает все новые и новые попытки добиться более высокого ранга и потеснить хозяина гарема. А тот бдительно следит, чтобы никто посторонний не мог проникнуть в гарем. Обычно назойливого пришельца прогоняют одними пишь угрожающими криками, и только в одном из шестидесяти случаев дело доходит до настоящей драки.

Но уж если завязывается бой, то ожесточенный и кровавый. В девяти случаях из десяти он происходит не в воде, а на берегу. Ведь именно там и лежат самки. Готовясь к драке, самцы приподнимают верхнюю половину туловища, достигая высоты 2,4 метра, то есть становясь выше любого человека. Противники кусают друг друга за шею и голову, вспарывая клыками кожу, и кровь так и брызжет во все стороны. Поединок может длиться до 45 минут. Когда один из соперников уступает и пытается уйти, другой еще некоторое время преследует его и кусает за заднюю часть туловища. Вода у берега в таких случаях становится розовой от крови, а ободранные в клочья шеи производят страшное впечатление. Однако заживают раны на удивление быстро. Ни разу еще не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь из противников во время такого боя погиб.

Морские слоны вообще-то значительно драчливее, чем, например, более мелкие по размерам морские львы. С ними у морских слонов, как правило, устанавливаются достаточно мирные отношения, даже на одном общем лежбище. То же самое с тюленями. Случалось видеть, как морские львы отдыхали прямо на спине морского слона. И тот — ничего, не возражал. Одиночные морские слоны, выходя на сушу в другое, небрачное, время года, зачастую ложатся отдыхать прямо посреди стада морских львов, вероятно, просто ради компании, чтобы не оставаться одному. Похоже, что у морских слонов, во всяком случае у взрослых, естественных врагов нет. Разве что на молодняке можно иногда обнаружить следы укусов акул, а может быть, и косатки.

В середине января на лежбище прибывают самки морских слонов. Хозяин гарема нисколько не домогается их расположения, он их просто сгоняет в кучу. Прибывают самки уже «на сносях» и вначале, еще до брачных игр. должны произвести на свет свое потомство, что и делают примерно спустя неделю после прибытия.

Целых четыре недели детеныши питаются одним лишь материнским молоком, состоящим на 80 процентов из жира (в коровьем молоке содержится лишь от 3,5 до 4 процентов жира). Пока малыш лежит мирно рядом со своей мамашей, все идет в большинстве случаев хорошо. На питательном материнском молоке его начальный вес за четыре недели утраивается: с 30–45 до 90—130 килограммов. Однако и теперь еще детеныш не в состоянии самостоятельно добывать себе пропитание и вынужден некоторое время жить, расходуя собственный подкожный жировой запас. Вскоре детеныш уже ползет к воде, протискиваясь между плотно лежащими по всему пляжу массивными телами самок. Мамаша не следует за ним, хотя и узнает его голос, а детеныш откликается на ее зов, что было установлено путем магнитофонной записи.

Самка отвечает на отчаянные вопли своего отпрыска, но не торопится прийти к нему на помощь, а ограничивается, по-видимому, «руководящими указаниями» издали.

Морские слонихи вообще-то, как правило, не проявляют недружелюбия по отношению к чужому потомству. Они даже разрешают ему при случае утолить голод своим молоком. Бывает, что, потеряв собственного детеныша, самка берет на его место приемыша. Но стоит только вблизи гарема появиться людям или чужому самцу, как самки начинают страшно волноваться и на нервной почве могут нечаянно цапнуть зубами проползающего мимо малыша. В такие моменты и происходят кровавые убийства детенышей. Каждый год погибает примерно четверть всего приплода либо от голода, либо от укусов самок, либо от того, что бесцеремонные и грубые самцы, переползая через них, расплющивают несчастных малышей словно дорожно-строительный каток.

Спустя 24 дня после рождения детенышей у самок начинается брачный период. В течение недели они по нескольку раз спариваются с самцом, чаще всего с хозяином гарема. Само собой разумеется, что один самец не в состоянии оплодотворить более 100 самок. Когда их в гареме больше, туда начинают проникать, пусть не в самую середину стада, но хотя бы на его периферийные участки, другие самцы, достигшие тоже достаточно высокого ранга. Так, в одном огромном гареме численностью в 300 голов, принадлежащем особо могущественному владельцу, он оказался в состоянии оплодотворить лишь 40 процентов своих «жен». Остальных он вынужден был предоставить шести-семи своим «ассистентам» — самцам высокого ранга. Эти самцы, находясь поблизости, использовали любой момент, когда гаремный «паша» был занят дракой с другими претендентами на его место. Если такие сражения следуют слишком часто одно за другим и если на хозяина гарема будут нападать раньше, чем он успеет прийти в себя от предыдущей схватки, тогда его дела плохи. Он может лишиться своего «трона». Но если уж такое случится, то бывший «паша» съезжает не на одну ступеньку вниз по иерархической лестнице, а сразу на четыре-пять. А вообще-то редко кому из полностью взрослых самцов, достигших десяти-двенадцатилетнего возраста, удается отвоевать себе гарем. И хотя молодые морские слоны половозрелыми становятся уже в возрасте пяти лет, а носы их грозно задираются кверху и раздуваются к восьми-девяти годам, тем не менее со свадьбой им приходится еще повременить. Зато, подрастая, они обучаются «языку» своих сородичей, их особым крикам и значению всех других звуков, издаваемых в стаде.