Поединок. Выпуск 13 - Высоцкий Сергей Александрович. Страница 18

Когда через час они наконец собрались все трое на Кировском проспекте около станции «Петроградская», вид у них был усталый и грустный...

6

— Да, Семен, женщины — твое слабое место, — сказал полковник, когда Бугаев доложил ему вечером о своей неудаче.

— Женщины, Игорь Васильевич, слабое место во всей системе человеческих отношений, — Бугаев чувствовал себя виноватым, а в таких случаях он всегда пытался отшучиваться.

— Интересная мысль, — Корнилов взял лист чистой бумаги, сложил его вчетверо. Он всегда так делал, когда собирался что-то записывать. — Этот тезис, Сеня, разовьешь мне как-нибудь в свободное время, а сейчас давай о деле. А из-за дамочки не переживай. Как ее зовут?

— Кто ее знает?! — хмуро ответил Бугаев. — Назвалась Мариной.

Корнилов записал на листочке.

— Эта Марина могла просто не захотеть иметь дело с милицией. Мало ты таких людей встречал? А если она слышала о том, что кого-то ранили, то тем более. Решила от всего этого подальше держаться...

Бугаев знал, что шеф может совсем так и не думать, просто хочет проверить на прочность все возможные версии.

— Не знаю, на что смелости больше надо? — с сомнением покачал он головой. — На- то, чтобы полчаса побеседовать в милиции или нахально улизнуть от трех сотрудников? — он не сумел удержаться и со злостью хлопнул кулаком по столу. — Нахально! Прямо на глазах!

— Не расходись, не расходись, — успокаивал его полковник. — Найдется твоя Марина. И никакой особой смелости, чтобы удрать от вас, ей не потребовалось. Вошла в метро позвонить, телефоны заняты — эскалатор свободен, встала на ступеньку и поехала. Женщины народ импульсивный.

— Не слишком ли? — хмуро пробормотал Семен. — А сетка? Вещевой мешок! Она же на эту поляну каждый выходной приезжает. Могла бы сообразить, что не сегодня, так в субботу мы ее там разыщем.

— Сеня, я же говорю — женщины импульсивны. Она сначала сделала — потом подумает. Погоди, еще начнет разыскивать красивого брюнета по фамилии Бугаев. Кстати, ты вещевой мешок осмотрел?

— Осмотрел. Пахнет чем-то сладким. Вином, что ли? Никаких меток, никаких бумажек.

— А телефон с коробки сигарет?

Семен повеселел:

— Тут майору Бугаеву надо поставить пятерку. Телефон принадлежит Плотскому Павлу Лаврентьевичу, директору ремонтного завода. Павел Лаврентьевич сейчас на совещании в исполкоме, оттуда поедет домой. Мы ему и позвоним.

— Ты очень-то не воспаряй, — охладил Корнилов Семена. — Думаешь, этот Плотский помнит всех, кому свой телефон давал?

— Должен помнить. Во-первых, не всякому дают домашний телефон. Во-вторых, дал он его кому-то только что — человек же не курит пачку сигарет в неделю. А в-третьих, не каждый может достать «Малборо». Вы, например, хоть и начальник, а целый день смолите «Столичные».

— Да мне и даром это «Малборо» не надо, — запротестовал Корнилов. — Привык к одним сигаретам и ни на какие другие не променяю.

— А недавно я у вас «Данхилл» видел. С удовольствием курили.

— Ладно, Семен, — недовольно сказал полковник. — Иди-ка звони Плотскому. Главное — выдержка. Да попробуй словесный портрет своей Марины составить. Проверим твою наблюдательность.

— Слушаюсь. — Бугаев поднялся. Около двери он остановился, обернувшись к шефу, сказал задумчиво: — Не нравится мне эта дамочка. Почему-то...

Придя к себе в кабинет, Бугаев прежде всего позвонил в больницу. Узнал о состоянии Гоги. Там все было по-прежнему, ни о каком разговоре с ним не могло быть и речи. Потом он набрал номер Павла Лаврентьевича.

— Вас слушают, — откликнулся приятный женский голосок.

— Здравствуйте. Можно товарища Плотского? — попросил Семен.

— Здравствуйте. А кто его спрашивает?

— Майор Бугаев из Главного управления внутренних дел, — сказал Семен, посчитав, что в настоящем случае чем официальнее, тем лучше. Да и пугать домочадцев милицией и уголовным розыском не следовало.

— А что вы хотели, товарищ Бугаев? — спросила женщина все так же ласково.

— Я хотел бы встретиться с Павлом Лаврентьевичем.

— А по какому поводу?

Похоже, что этот вежливый разговор мог затянуться до бесконечности.

— Я разговариваю с его супругой? — в голосе Бугаева появились металлические нотки.

— Да, я его жена. И хотела бы знать, зачем вам нужен Павел Лаврентьевич. — Оказывается, и женскому голосу на другом конце провода были не чужды металлические интонации.

— Товарищ Плотский сам к телефону никогда не подходит? — сдерзил Семен.

— Павел Лаврентьевич очень занятой человек... — сердито начала жена, но Бугаев перебил ее:

— Тогда мне придется вызвать его повесткой. И он потеряет еще больше времени.

— Если вы настаиваете... — брешь в обороне была пробита.

— Настаиваю.

Минуты три он дожидался, пока трубку возьмет сам директор.

Наконец тот откликнулся приятным басом:

— И что за майор Бугаев мной интересуется?

Семен поздоровался и, не пускаясь в объяснения, попросил о встрече на завтра.

— В любое время, майор. В любое время, — похоже, что на заводе со временем у директора было не так напряженно, как дома.

— Тогда в девять?

Директор был на все согласен.

7

Ровно в девять Бугаев вошел в приемную. Здесь уже сидели несколько человек. Семен не успел поздороваться, как секретарь спросила:

— Вы из Главного управления? Прошу вас... — и, не дожидаясь ответа, растворила перед ним массивную, потемневшую от времени дверь. За ней находился небольшой зальчик. Красная ковровая дорожка вела еще к одной двери, поменьше.

— Павел Лаврентьевич! — сказала секретарша, распахивая дверь. — К вам из Главного управления.

Из-за большого стола, на котором лежала только одна пухлая папка, поднялся высокий светловолосый человек.

— Товарищ Бугаев! Милости прошу. — Он широким жестом показал на кресло. И улыбнулся секретарше, стоящей в дверях: — Олечка, нам кофе...

— Павел Лаврентьевич, — запротестовал Бугаев. — Я к вам на пять минут.

— Молодой человек, — у директора был приятный басок. — Никогда не знаешь заранее, во что выльются пять минут. А кофе располагает к доверительной беседе.

Бугаев уселся в удобное кресло и окинул кабинет быстрым взглядом. Кабинет был совсем крошечным, в несколько раз меньше приемной. Взгляд Семена не ускользнул от внимания директора.

— Удивляетесь моим апартаментам? — добродушно усмехнулся он. — Это целая история... Во время войны здесь сидел... — Плотский похлопал ладонью по столу, — наш нынешний начальник главка Мелех. Время-то было какое! Героическое! Тяжелое. Он спал тут же за стенкой, в комнате отдыха. — Директор кивнул на маленькую дверь в углу кабинета. — И, приезжая теперь в Ленинград, товарищ Мелех никогда не минует нашего завода. Придет ко мне, сядет в это кресло, задумается...

Секретарша принесла поднос, накрытый белоснежной салфеткой, ловко расстелила ее на маленьком столике, поставила чашки, вазочку с печеньем.

Павел Лаврентьевич не спеша разлил кофе. Воспользовавшись паузой, Бугаев сказал:

— Павел Лаврентьевич, вы не удивляйтесь. То, что я скажу сейчас, может показаться вам смешным и незначительным... — он вытащил из кармана мятую коробку от «Малборо». Но директор его словно не слышал.

— Когда товарищ Мелех сидел в этом кресле, — сказал он, — я токарил в седьмом цехе. По три смены иногда не уходили домой... Нам есть что вспомнить! Вы что же не пьете? Олечка большая мастерица варить кофе...

Глаза у директора были голубые-голубые, мелкие морщинки, сходившиеся у глаз, создавали впечатление, что Павел Лаврентьевич все время улыбается, но взгляд оставался равнодушным.

— Что же за дело у вас? — спросил он наконец.

— Павел Лаврентьевич, тут в одном месте мы нашли коробку от сигарет, на которой записан ваш телефон. — Семен взял коробку и показал запись директору.

— Сейчас, — Павел Лаврентьевич поднял ладонь, словно отстранился от коробки. — Сейчас мы об этом поговорим... У меня к вам, дорогой товарищ Бугаев, встречный вопрос. Сын мой — автомобилист. Ну, сами знаете, молодежь любит скорость, любит проехаться с ветерком. Я когда токарил на этом заводе... — он внимательно посмотрел на Бугаева. — Я вам рассказывал, что работал токарем здесь? В седьмом цехе? Ах да, рассказывал. И понимаете, какое дело — за скорость у сына отобрали права.