История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века - Верн Жюль Габриэль. Страница 61

Жители Лисьих островов к тому времени, когда у них побывал Литке, восприняли в значительной мере обычаи и одежду русских. Все они были христиане. Алеуты отличаются добротой, смелостью и ловкостью; в море они чувствуют себя как дома.

После 1826 года неоднократные извержения пепла произвели большие опустошения на этих островах. В мае 1827 года на острове Нунивак открылся новый кратер в вулкане Шишалдина, извергавший пламя.

Полученные Литке инструкции предписывали ему исследовать остров Святого Матвея, названный Куком островом Гора. Результаты гидрографической съемки этого района превзошли все ожидания, но попытки собрать сведения о естественных богатствах острова оказались малоуспешными, так как пристать к нему было невозможно.

Между тем наступила зима с обычными своими спутниками — туманами и бурями. Нечего было и думать о плавании к Берингову проливу. Поэтому Литке направился на Камчатку, посетив по дороге остров Беринга. В Петропавловске он провел три недели, использовав это время на выгрузку привезенных запасов и подготовку к зимней кампании.

В инструкциях указывалось, что Литке должен посвятить зимние месяцы изучению Каролинских островов. Он решил прежде всего направиться к острову Уалан [546], открытому французским мореплавателем Дюперре [547], надеясь, что хорошо защищенная бухта даст ему возможность произвести опыты с маятником.

По дороге Литке безуспешно пытался на 26°9' северной широты и 128° западной долготы отыскать несуществующие острова Колюнас, Декстер и Святого Варфоломея. Затем он подошел к группе коралловых островов Браун [548], открытой в 1794 году англичанином Батлером, и 4 декабря оказался в виду Уалана.

С первых же минут радушный прием туземцев произвел на русских наилучшее впечатление. Многие жители Уалана, подплывшие навстречу в пирогах, проявили столько доверия, что остались ночевать на борту корабля, когда он еще двигался.

«Сенявину» не без труда удалось войти в бухту Кокий. Высадившись на островок Матанияль, Литке, по примеру Дюперре, построил там обсерваторию. Тем временем начался обмен с туземцами. Их простодушие и миролюбивый характер проявлялись на каждом шагу. Достаточно было задержать одного из их вождей в качестве заложника и сжечь одну пирогу, чтобы случаи краж со стороны отдельных туземцев прекратились.

«Можем мы, — пишет Литке, — с не меньшим удовольствием сказать перед светом, что трехнедельное пребывание наше на Уалане не только не стоило ни одной капли крови человеческой, но что мы добрых островитян могли оставить с прежними неполными сведениями о действии огнестрельных орудий наших, которые они почитают назначенными только для убивания птиц… Не знаю, найдется ли подобный пример в летописях раннейших путешествий в Южное море».

Покинув Уалан, Литке безуспешно пытался отыскать острова Музграва, указанные на карте Крузенштерна, но зато вскоре открыл большой, со всех сторон окаймленный рифами остров, который носит название Понапе [549]. Большие красивые пироги с экипажем в четырнадцать человек и маленькие, всего на двух человек, немедленно окружили корабль.

Эти туземцы со свирепыми лицами, выражавшими недоверчивость, с глазами, налитыми кровью, наглые и шумные, пели, танцевали, жестикулировали в своих лодках и очень неохотно решались подняться на палубу.

«Сенявин» держался на некотором расстоянии от берега, высадиться на который можно было бы лишь с боем, так как во время одной попытки подойти к земле туземцы окружили шлюпку и отступили лишь после дружного сопротивления экипажа шлюпки и пушечных выстрелов с «Сенявина».

У Литке было слишком мало времени, чтобы обстоятельно изучить архипелаг Сенявина, как он назвал открытые им острова. Поэтому сведения, собранные им о жителях Понапе и прилегающих островах, недостаточно точны. По его мнению, эти туземцы принадлежат не к тому народу, что жители Уалана, а приближаются скорее к папуасам, ближайшие племена которых населяют Новую Ирландию, отстоящую всего на семьсот миль.

Разыскивая, но не найдя остров Святого Августина, Литке вскоре увидел коралловые острова Лос-Валиентес, называемые также Севн-Айлендс (Семь Островов), открытые в 1775 году испанцем Фелипе Томпсоном [550].

После этого мореплаватель очутился в виду архипелага Мортлок, названного в старину Торресом [551] группой Лукунор, жители которого были похожи на уаланцев. Литке высадился на главный остров, представлявший собой настоящий сад из кокосовых пальм и хлебных деревьев.

Туземцы обладали некоторой культурой. Подобно жителям Уалана и Понапе, они умели ткать и окрашивать волокна бананов и кокосовых пальм. Рыболовные снасти делали честь их изобретательному уму; особенно это относится к своеобразной верше, сплетенной из прутьев и бамбуковых побегов и устроенной так, чтобы рыба могла войти в нее, но не выйти. У них были также сети в форме большого кошеля, удочки и остроги.

Пироги, на которых они проводят три четверти жизни, прекрасно отвечают своему назначению. Построенные с немалым трудом и хранящиеся в особых шалашах, большие пироги имеют двадцать шесть футов в длину, два с четвертью фута в ширину и четыре в глубину. Они снабжены балансиром, поперечные брусья которого имеют настил. С другой стороны прикреплена снабженная крышей маленькая площадка в четыре квадратных фута, где хранится продовольствие. Эти пироги оснащены треугольным парусом из циновок, сплетенных из листьев пандануса, прикрепляемым к двум реям [552]. Чтобы повернуть на другой галс [553], отдают шкот [554], наклоняют мачту к другому концу пироги, куда одновременно переносится галсовый угол паруса [555], после чего пирога движется вперед другим своим концом.

Затем Литке исследовал атолл Намолук, жители которого ничем не отличаются от лугунорцев, и доказал тождественность острова Трук [556], описанного уже Дюперре, с островом Кироса. Далее он посетил архипелаг Намонуито, остатки обширной группы островов или даже одного большого острова, когда-то, по-видимому, существовавшего здесь.

Капитан Литке, испытывая недостаток в сухарях и во многих других продуктах, которые он надеялся достать на Гуаме или на кораблях, стоявших в порту, направился теперь к Марианскому архипелагу. Он рассчитывал повторить там опыты с маятником, производя которые Фресине [557] обнаружил значительные изменения силы земного притяжения.

Приблизившись к берегу, Литке чрезвычайно удивился, не заметив на нем никаких признаков жизни. На обоих фортах не развевались флаги. Мертвая тишина царила повсюду, и если бы не присутствие на внутреннем рейде стоявшей на якоре шхуны, то можно было бы подумать, что остров необитаем. На берегу было очень мало людей, к тому же они производили впечатление полудикарей, и получить от них какие-либо сведения оказалось почти невозможно. К счастью, один английский дезертир предложил свои услуги Литке и передал его письмо губернатору, на которое вскоре последовал удовлетворительный ответ.

Губернатором был тот самый Мединилья, чье гостеприимство расхваливали Коцебу и Фресине; получить от него разрешение на устройство на берегу обсерватории и на доставку туда продовольствия, в котором русские нуждались, не составило никакого труда. Эта стоянка была омрачена несчастным случаем, происшедшим с капитаном Литке: на охоте он довольно сильно поранил себе руку случайным выстрелом из ружья.