Тайна Нефертити (сборник) - Дедусенко Идиллия. Страница 4

Нефертити вышла из-под навеса и приблизилась к фараону. Отсюда были хорошо видны берега Нила, уходившие вдаль, а кое-где можно было разглядеть далеко-далеко темно-коричневые громады известняковых и гранитных скал. Земля Египта на первый взгляд могла показаться пустынной и неприветливой, но молодая царица любила ее и считала себя ответственной за ее благополучие.

Солнце, поднявшись уже высоко, сияло нестерпимо ярким блеском – на него невозможно было смотреть, не рискуя ослепнуть. Но Аменхотеп-Ваэнра, махнув рукой в сторону сияющего диска, сказал Нефертити:

– Ты видишь, Нафтита, этот лучезарный диск? Он ослепителен, потому что он и есть настоящий бог! Не позже чем через две луны я издам указ о всеобщем поклонении Атону. И тогда Сету и другим приверженцам деревянных истуканов придется подчиниться. Кстати, часть обратного пути из храма Ипет мы пройдем по берегу, чтобы посмотреть, как строится храм в честь Атона, о котором я распорядился несколько месяцев назад. Ты же знаешь, это не только мое желание – храм Атону хотел построить еще мой отец, он мне говорил об этом, а ему – его предки. Но никто не решался поколебать устои Амона, а я решусь! И тем самым лишу власти жрецов, которые чувствуют себя чуть ли не выше фараона!

Первое время Нефертити удивляли эти резкие переходы в характере мужа – от вялого, почти бездеятельного пребывания в задумчивости, когда от него невозможно было добиться четкого ответа ни на что, к бесповоротной решительности: сказал – сделал. Как видно, мысль об утверждении Атона и строительстве новой столицы Аменхотеп долго обдумывал, лелеял, как дорогое дитя. Не так-то легко было решиться пойти против всех: против жрецов, вельмож и даже против самого народа, который многие тысячелетия поклонялся Амону и своим многочисленным богам – покровителям городов.

В тот прекрасный праздник Опет Нефертити не хотелось думать о планах фараона, которые она считала очень далекими, а может, и несбыточными. Вот же плывут они на корабле к величественному храму Ипет, который даже иноземцев покоряет своим великолепием. И здесь, как всегда, вознесут хвалу Ра-Амону, вознесут все, в том числе и фараон. И действительно, все происходило торжественно, в духе сложившихся традиций. Но на обратном пути фараон приказал доставить его и царицу в строящийся неподалеку храм в честь Атона. То, что они там увидели, потрясло даже Нефертити. Повсюду валялись полуобработанные или вовсе не обработанные плиты гранита, обломки каких-то камней, горы мусора, разбитые инструменты… И не было ни единой души поблизости – по-видимому, работы здесь давно прекращены, а недостроенный храм, как и воля государя, преданы забвению.

Фараон молча взирал на эту картину разрушения, затем также молча повернулся и направился к носилкам. Указ, предписывающий всем без исключения поклоняться Атону, был готов не через две луны, а уже через несколько дней. И тогда же фараон направил архитекторов и десятки тысяч рабов в облюбованную им долину, укрытую со всех сторон горами, для строительства новой столицы. Она и земли на противоположном, левом берегу Нила были объявлены неприкосновенной собственностью царской семьи. На скалах гор, окаймляющих все пространство, были высечены 14 пограничных надписей, четко определяющих границы личных владений фараона.

– Здесь будет город, которому я придумал красивое название, – с воодушевлением говорил Аменхотеп своей царственной супруге. – Послушай, как звучит: Ахетатон – «Небосвод Атона»! И мы с тобой должны носить новые имена.

– Зачем? – удивилась Нефертити.

– Мы переходим под покровительство бога Атона, и наши имена должны быть связаны с ним. Свое я уже назвал в указе, предписывающем поклоняться Атону, – Эхнатон! Разве это не замечательно звучит – «Угодный богу»? И ты отныне Нефернефруатон – «Прекрасная красота Атона». Это так тебе подходит…

– Но очень длинно…

– Это только для церемоний, а я по-прежнему буду звать тебя Нафтитой.

Она видела его глаза, наполненные любовью к ней, слышала его завораживающий голос и верила, что он действительно, как не уставал повторять это почти каждодневно, будет любить ее вечно. Так что же случилось теперь? Почему Эхнатон так изменился?

Комментарий

Ритуал праздника Опет описан по материалам, сохранившимся в древнеегипетских источниках и обработанных российским египтологом Н. Петровским. Что касается решения Аменхотепа IV произвести религиозную реформу, то она, действительно, назревала давно. Тот факт, что у каждого города и у каждого нома (области) был свой бог-покровитель, разъединяло египтян, и их легко было покорить или хотя бы захватить значительную часть территории. Именно это и сделали кочевые племена гиксосы, которые в начале XVII века до нашей эры, на исходе так называемого Среднего царства, вторглись из Передней Азии в восточную часть Дельты (Нижний Египет). Укрепившись здесь и смешавшись с местным населением, гиксосы основали ХV династию египетских фараонов и правили в Нижнем Египте более ста лет.

Все эти годы египтяне вели с ними борьбу, и лишь Ясмосу (1584–1559) удалось изгнать гиксосов с захваченных ими земель и объединить страну под главенством царей, правивших в Верхнем Египте. Это было начало так называемого Нового царства. Фараон Ясмос считается родоначальником ХVIII династии египетских царей, которая завершилась со смертью Эхнатона (Аменхотепа IV) и его дочерей и последователей.

Фивы – центр IV-го верхнеегипетского нома – долгое время после объединения Обеих Земель (Верхнего и Нижнего Египта) были столицей государства. Поскольку покровителем города считался бог Амон, он и стал главным богом для всей страны. К нему прибавляли еще частицу Ра, означавшую общего бога – Солнце.

Видимо, мысль о том, что жизнь всему дают живительные лучи Солнца, а не абстрактный Ра, приходила на ум фараонам, правившим до Эхнатона, – свидетельства этого есть в текстах Среднего царства. В Эрмитаже хранится папирус «Пророчество Неферти», где есть слово, обозначающее солнечный диск, и предсказывается, что «Атон закроется и не будет сиять».

Изображение Атона в виде диска с рукообразными лучами стало встречаться при Аменхотепе II, а Аменхотеп III своей лодке, на которой прогуливался с женой Тейе по выкопанному для нее озеру, дал название «Атон блистает». Он же держал чиновника, который носил титул «Домоправитель усадьбы Атона». Значит, какой-то храм Атона, хоть и не очень значительный, существовал при этом фараоне.

Во все времена существовала вражда между фараонами и жрецами, которые, будучи непосредственными служителями бога, старались стать выше царей и на этом основании завладеть землями и богатствами. Фараоны делали попытки освободиться от власти жрецов, но не шли на открытый разрыв. Аменхотеп III, у которого было тронное имя Небмаатра («Владыка правды Ра»), упорядочил уклад государственной власти, в которой жрецам уже не отводилось так много места, как прежде, но на противостояние еще не решился. Нося имя Аменхотеп («Амон доволен»), он вообще более всего любил удовольствия и развлечения. Кто хочет увидеть его лицо, тот может посмотреть на двух сфинксов с его ликом, стоящих сейчас на набережной Невы в Санкт-Петербурге.

Этот фараон за все 30 лет своего правления не вел больших войн, а вкладывал средства и силы в строительство. При нем были возведены роскошные Карнакский и Луксорский храмы, храм богини Мут (жены Амона). Карнакский и Луксорский храмы соединяла трехкилометровая аллея сфинксов, по обе стороны которой были высажены прекрасные сады.

Напротив Луксорского храма Аменхотеп III приказал построить лично для себя поминальный храм, у входа в который стояли две колоссальные фигуры высотой с семиэтажный дом и по 700 тонн весом каждая. Они изображали Аменхотепа III на троне.

Храмы бога Амона (что означает «Сокровенный») уже тогда представляли собой не только место для молитв, а разветвленные хозяйства. При Аменхотепе IV они еще более укрепились, что и послужило причиной для его разрыва со жречеством, проповедовавшим культ Амона.