По Нилу на каяках - Дави Андрэ. Страница 2

Необычный способ путешествия давал А. Дави возможность постоянно устанавливать непосредственные контакты с местным населением.

Это позволило ему узнать и увидеть многое, чего путешественники, как правило, не замечают. Журналист А. Дави не счел нужным утаивать истинное положение вещей.

Он отмечает беспросветную нужду и нищету народов независимо от того, на какой территории они живут — захваченной бельгийскими или английскими колонизаторами.

Не укрылось от него и различие в положении между местной знатью, состоящей на службе у захватчиков, и простым народом. Например, автор отмечает, что король Мамбутса разъезжает в роскошном автомобиле, купленном на деньги, собранные с его подданных, и получает 600 тысяч бельгийских франков годовой ренты, тогда как его подопечные подвергаются бесчеловечной эксплуатации со стороны бельгийских плантаторов.

А. Дави приводит примеры трудолюбия, гостеприимства, приветливости, общительности и честности африканцев. Не без иронии отзывается он о миссионерах, верой и правдой служащих интересам империалистических держав.

Очень ценны сведения, сообщаемые автором о нилотах, в особенности о нуэрах, обитающих в почти непроходимой болотистой местности,   расположенной  по среднему течению Нила.

Во времена хозяйничанья англичан в Судане и Египте обе страны были превращены в поставщиков высококачественного дешевого хлопка для британских мануфактур. Это привело к массовому обнищанию крестьян-феллахов, вынужденных круглый год от зари до зари трудиться на своих убогих полях или на плантациях помещиков, интересы которых представляло королевское правительство, угодливо служившее англичанам. В механизации труда местных крестьян предприниматели совершенно не были заинтересованы: слишком дешево ценились рабочие руки. В результате феллахам не оставалось ничего другого, как заставлять своих тощих животных — волов и верблюдов — вертеть сакие (водяное колесо). Восемь тягловых животных, работая на сакие, могут в день дать лишь десятую часть воды, которую качает насос средней мощности. Свой жалкий клочок земли бедный нильский феллах должен поливать без передышки, чтобы прокормить семью. У него, как и у его скота, лишь кожа да кости. Местные крестьяне были чуть ли не самыми обездоленными людьми во всем мире. Сцены ужасающей нищеты приводит в своей книге Ж. Лапорт, рассказывая, например, о том, как в Дельте дети, следуя за стадами скота, спорят из-за   коровьего помета,  который жгут  при окуривании  садов.

Но, правдиво описывая нужду египетских крестьян, А. Дави, подобно большинству буржуазных ученых, тенденциозно утверждает, что феллахи не сознают своего положения. Народ Египта прекрасно отдавал себе отчет в создавшейся ситуации и понимал, в чем избавление. Это предопределило и низложение Фарука, и свержение многовекового ига чужеземных поработителей, и падение правительства Нагиба. Это объясняет также ту ненависть к иностранцам, прежде всего к "инглезе" — англичанам, с которой сталкивались всюду в стране А. Дави и его друзья. Феллахи совершенно справедливо усматривали в иностранцах одну из основных причин своих бед.

Книга французского журналиста помогает уяснить, почему господство империалистических держав в Африке обречено на гибель, почему ныне перед правительствами Египта и Судана стоит неотложная задача поднятия материального благосостояния и культурного уровня феллахов. Для этого необходимо создать достаточно мощную энергетическую базу, независимую от иностранных капиталовложений отечественную промышленность и расширить площадь орошаемых земель. В осуществлении указанных задач бескорыстную, дружескую, эффективную помощь, как известно, оказывает Советский Союз. СССР не только решительно стал на защиту Египта, когда Англия и Франция предприняли в 1956 г. попытку его нового закабаления, но активно участвует в строительстве Асуанской плотины, от успешного завершения которого зависит во многом будущее обеих стран, расположенных в среднем и нижнем течении Нила.

Сопутствуя А. Дави в его трудном и увлекательном путешествии по великой реке, читатель кратко ознакомится и с малоизвестными у нас памятниками древней культуры Нубии, и с пережившими тысячелетия величественными храмами и пирамидами Египта, он увидит разнообразные ландшафты Нила, узнает о нравах бегемотов, крокодилов, слонов. Немало интересных  сведений почерпнут и  любители водного спорта.

И.  С. Кацнельсон

Предисловие Жана Лапорта

Мой товарищ Андрэ Дави не без юмора описал нашу с ним встречу летом 1950 года.

Хочу дополнить его рассказ своими личными впечатлениями.

Тот, кому было суждено вместе с Джоном Годдардом сделаться моим спутником во время путешествия по Нилу, с первой  встречи показался  мне не совсем обычным человеком.

Небольшого роста, широкоплечий, с квадратной головой, характерной для бретонцев Финистера [4], с черными глазами и густыми бровями, он выглядел довольно воинственно. Вернувшись из Африки, этот человек только и ждал случая, чтобы снова очутиться в экзотических условиях этого континента, где он уже преодолел несколько тысяч километров.

Молчаливый и замкнутый, пожалуй  даже застенчивый, он, едва речь заходила об африканских дебрях, загорался и становился необычайно красноречивым. Он пришел ко мне, так как до него дошли слухи о моих планах, которые сразу же воодушевили его. Позднее я узнал, что Дави провел в путешествиях уже многие годы. Случайности войны забросили его в Албанию. 3атем он отправился странствовать по Африке и проделал долгий путь от Марокко до Конго и Анголы.

Таким образом, Андрэ Дави необычайно подходил для путешествия по Нилу, которое я тогда подготавливал. Он умел вести самые сложные переговоры в официальных инстанциях и улаживать щекотливые вопросы. Ведь мы не могли отправиться в путь, не получив невероятного количества всяких виз, пропусков и разрешении. Андрэ удалось устроить все в несколько недель; а я потратил бы на это по крайней мере несколько месяцев. Зато он терпеть не мог заниматься мелочами. Обнаружив это, я взял на себя все, что относилось к снаряжению экспедиции, от которого в значительной степени зависел ее успех.

Когда в Париж приехал американец Джон Годдард, Андрэ стал его переводчиком. Джон, как и многие его соотечественники, говорил только на своем родном языке, что было довольно неудобно для меня, не знавшего английского.

Кроме того, Андрэ оказался изобретательнейшим поваром: никакие неожиданности не могли застать его врасплох. Мне остается только добавить, что если мы и не составляли идеального во всех отношениях коллектива, то нас объединяло одинаковое стремление добиться поставленной цели, а это было главное. И в самом деле, оглядываясь теперь назад, мы не перестаем удивляться, как нам вообще удалось довести до конца эту первую в своем роде экспедицию по Нилу. Читатель сам увидит, прочитав книгу Дави, что уже в начале путешествия нам едва удалось избежать катастрофы.

Неудача у истоков Нила, на бурной Катере, могла бы нас сразу охладить. Предостережение было грозным и весьма недвусмысленным.

С первых шагов мы убедились, что подвергаем себя большому риску и что исход может оказаться для нас роковым. Тем не менее мы продолжали идти к поставленной цели и в основном достигли ее.

Перед нашей экспедицией стояли следующие задачи: проплыть вниз по Нилу от его истоков до дельты и по окончании путешествия описать наш путь.

Мне хочется отдать должное моим спутникам Андрэ Дави и Джону Годдарду, совершившим, несмотря на отсутствие у них опыта плавания на каяках, весь этот путь и сумевшим преодолеть каскад порогов к северу от Хартума.

Андрэ Дави, обладающий большой наблюдательностью, легко и остроумно описал наше продолжительное путешествие по Нилу, изобиловавшее приключениями, порой драматическими, даже героическими, но нередко и забавными. Он сумел искренне поведать о наших  радостях, трудностях  и тревогах.