По Нилу на каяках - Дави Андрэ. Страница 51

— Я сообщу об этом своему послу, — восклицает Джон, пылая законным негодованием.

— Мы расскажем газетам всего мира, как с нами тут поступили, — подливает масла в огонь Жан, чье возмущение тоже отнюдь не наиграно.

Под градом упреков префект рассыпается в извинениях. Говорим ему, что очень беспокоимся за наши  каяки, оставленные на произвол судьбы на берегу канала. Какие могут быть разговоры! Префект тотчас же усаживает нас в машину и везет на место происшествия. Лодки целы. Их никто не посмел тронуть. Хотим тотчас же отправиться дальше, но префект и слышать об этом  не хочет.

— Как, вы собираетесь ехать! Это невозможно... Оставайтесь на вечер в Менуфе. Я организую вашу охрану, все посты по Нилу будут оповещены, и вы мирно завершите свое путешествие.

Префект — сама предупредительность. Он отвозит нас в Менуфу, показывает город и устраивает в нашу честь прием в клубе. Нас ждут мягкие постели. Египет — поистине   страна   контрастов!

На следующий день отправляемся дальше. На берегу канала толпится народ, но на этот раз все ведут себя спокойно. Нас эскортирует зеленый полицейский грузовик. В нем находятся два офицера, один — в форме начальника района, другой — в штатском; в глубине кузова уселись шесть стражников. Теперь нас всюду принимают за важных особ.

В полдень под наблюдением милейших жандармов закусываем провизией, доставленной начальником района. Толпа почтительно держится в сотне метров от нас.

Грузовик сопровождает нас весь день. Он аккуратно дежурит вблизи мостов, в местах забора воды и во всех населенных местах.

Когда дорога отходит в сторону от канала, грузовик уступает место трем всадникам, которые целый день не спускают с нас глаз. Таким образом, все двадцать четыре часа в сутки находимся под охраной. На самых маленьких островках дежурят жандармы и каждый час нас останавливают, чтобы спросить — все ли в порядке и не нужно ли нам чего?

Тут нас ждет субпрефект, чтобы пригласить на чай, там мамур [35] предоставляет нам удобный ночлег в префектуре.

Наш караван охраняют по крайней мере, как поезд президента, а маршрут расписан, как поездка премьер-министра.

Насколько милее была нам наша прежняя свобода! Охрана сдерживает население, и оно позволяет производить съемки — вот единственная выгода этого положения.

Таласса, таласса!  Море, море!

Вскоре прибываем в Эдфину. Это — последняя плотина на Ниле перед морем. До него остается всего тридцать километров, на протяжении которых местность постепенно понижается, становится голой. Берега Нила образованы наносами песка, которые морской ветер постепенно превращает в дюны.

Каждый год они все дальше продвигаются в море, закрывая собой побережье.

Ниже плотины — уже морская  соленая вода. Дельфины, приплывшие из открытого моря, резвятся вокруг наших лодок.

Таким образом, Нил большую часть года не несет в море свои воды: задержанные плотинами, они используются для ирригации Дельты. Однако, когда приближается гремящий вал паводка, все затворы на плотинах поднимаются, и илистые воды Нила устремляются в море, образуя вокруг места впадения коричневое пятно, растекающееся на тридцать километров.

17 июля мы прибыли в Розетту. Жизнь в ней замерла с тех пор, как лет сто назад торговый центр переместился в Александрию. В старом порту играют голубоглазые дети — потомки, оставленные на память о себе солдатами Бонапарта. Стоящие здесь суда с ажурной оснасткой кажутся перенесенными из залов морских музеев.

За последним этапом нашего плавания по Нилу следит многочисленная публика. Не без некоторого беспокойства задаем себе вопрос — какова будет встреча? Какие-то лодки пытаются преградить нам дорогу, но быстро отказываются от своего намерения: неподалеку стоит бдительная стража.

Высаживаемся, укладываем каяки рядышком иобнимаемся: этого момента мы ждали давно.

Позади девять месяцев пути и семь тысяч километров по реке, из них пять тысяч в каяках — есть чем быть довольными!

Толпа издали молчаливо наблюдает за нами. Жандармы отдают честь. К нам подходят городские власти Розетты и пожимают руки. Музыки нет, но прием самый сердечный.

За Розеттой, на оконечности выдающейся в море суши, стоит маяк, о подножие которого разбиваются средиземноморские волны, и крепость с жерлами пушек, направленных в открытое море. Тут, в обществе береговой стражи форта, мы и проводим нашу последнюю экспедиционную ночь,

На следующий день разбираем наши славные, заслуженные каяки. Они износились, потерлись, полиняли, выгорели и пропеклись на солнце, но выдержали все испытания с поразительной стойкостью. В этом заслуга их замечательного конструктора, нашего друга Жана Шово. Бережно укладываем три суденышка в чехлы, перебираем снаряжение, от которого осталось очень немного, и грузим все, что заслуживает быть взятым  с собой, на  машину.

За нами прибыл большой караван из Александрии, где генеральный консул Франции приготовил нам   самый   любезный   прием.

Мы осуществили то, что никогда не было сделано до нас: спустились в лодках по Нилу, от его истоков до   Средиземного моря.