Виллем Баренц - Пасецкий Василий Михайлович. Страница 3

Уверенность в открытии нового морского пути в Китай была так велика, что голландские купцы в 1595 году при поддержке правительства снарядили экспедицию в составе семи судов. Экспедиция должна была направиться уже изведанным путем и доставить в Китай товары и деньги для торговли.

Флотилией командовал Корнелий Най. Баренц был главным ее штурманом и в то же время капитаном судна «Винтгонт».

2 июля 1595 года корабли покинули Голландию. Спустя полтора месяца они вошли в пролив Югорский Шар. В проливе флотилия встретила тяжелые льды и, найдя удобную гавань, зашла в нее, чтобы дождаться улучшения ледовой обстановки.

Высадившись на острове Вайгач, путешественники обнаружили на берегу склад ворвани. Невдалеке виднелся парус русской ладьи. Голландцы пытались выстрелами привлечь к себе внимание поморов, выбиравших сети. Однако рыбаки, бросив улов и снасти, ушли в море, повидимому считая ружейную пальбу недостаточно основательным проявлением мирных намерений чужеземцев.

20 августа Виллем Баренц вместе с капитанами других кораблей был вызван к адмиралу флотилии. На совете решили послать несколько человек под командованием Баренца в Югорский Шар, для выяснения, как сильно забит льдами пролив и нет ли между ними прохода па восток. Одновременно около 50 голландцев с разных судов опять съехали на остров Вайгач, надеясь разыскать русских и расспросить их об условиях плавания в здешних водах. На берегу они нашли еще один склад ворвани, несколько саней, нагруженных оленьими шкурами. Но людей нигде не было. Вероятно, промышленники, увидев столь многочисленную группу голландцев, ушли вглубь острова. Путешественники положили поверх шкур хлеб и сыр, выражая этим свои мирные намерения.

Баренц в это время пытался пробиться на шлюпке через пролив. Но чем дальше он удалялся на восток, тем сплоченнее становились льды. Наступила такая минута, когда сплошные льды без единой прогалины преградили путь. Тогда моряки, вытащив лодку на берег, пешком добрались до восточного устья пролива. Карское море на всем видимом пространстве было забито льдом. Оставалась еще одна надежда: выведать у русских, давно плававших в устье Оби, нет ли другого прохода в Карское море. Но поморы, не зная истинных намерений иностранцев, продолжали избегать встреч.

Спустя три дня в море заметили парус. Это шли русские промышленники на промысел моржей. Едва они высадились на берег, как к ним направились голландцы. Поморы встретили пришельцев приветливо и охотно отвечали на их вопросы. Виллем Баренц и его спутники узнали, что промышленники родом из окрестностей Холмогор и каждый год посещают Новую Землю и остров Вайгач, где заготовляют гусей, звериное сало и моржовые клыки. Все это поморы собираются погрузить на корабли, которые прибудут из Архангельска и, взяв груз, направиться к далекой большой сибирской реке Гилисси [5], лежащей на восток от Оби. Поморы также поведали голландцам, что пролив Югорский Шар покроется льдом не раньше чем в конце октября или начале ноября и ледовая обстановка в проливе улучшится, как только подует устойчивый западный или южный ветер, и тогда можно будет пройти в Карское море и плыть дальше на восток.

Голландцы ежедневно навещали поморов, и все просьбы Виллема Баренца и его спутников получали полное удовлетворение.

«25 августа, — писал Де-Фер, — мы снова направились к кораблю русских и повели с ними дружескую беседу; то же дружеское отношение встретили мы с их стороны. Прежде всего они подарили нам восемь прежирных гусей, которых у них на корабле было множество. Мы сделали опыт, не пожелает ли кто-либо из русских отправиться на наш корабль. Семь из них поехали к нам с большой радостью. Вступив на корабль, они очень дивились его величине и замечательному убранству… Мы предложили им мясо, масло и сыр, но они отказались, сказав, что им надо поститься в этот день; однако, увидев соленую селедку, все ели ее… Когда они поели, мы подарили им сосудец, полный селедок, за что они были очень признательны».

Между тем льды в проливе несколько разредились. Появились большие разводья, но адмирал не предпринимал никаких действий. Видя это, Виллем Баренц пересек па своем корабле Югорский Шар и высадился на материковый берег.

Здесь путешественники встретились с большой группой ненцев. Голландцы выслали вперед своего переводчика. Навстречу вышел ненец, вооруженный копьем и луком.

— Не стреляй, мы друзья! — закричал переводчик.

— Да будет так, — отвечал ненец, и, бросив на землю свое оружие, низко поклонился.

Виллем Баренц расспросил ненцев о морских путях к востоку от острова Вайгач и был удивлен, узнав, что некоторые из них участвовали в далеких плаваниях. Ненцы рассказали, что по выходе из пролива Югорский Шар надо дней пять плыть на северо-восток, обогнуть мыс (по-видимому, северную оконечность полуострова Ямал) и там будет хорошо им известное огромное море.

Одновременно, по словам участника этого плавания Гюйгена ван Линсхотена, местные жители сообщили Баренцу, что плыть на восток можно вокруг северо-восточной оконечности Новой Земли, обогнув которую корабли встретят теплое течение, создаваемое водами, выносимыми реками Обь и Енисей в Северный Ледовитый океан [6].

Из беседы с ненцами Виллем Баренц еще раз убедился, что морской путь на восток известен русским и что они смело плавают по нему в устья великих сибирских рек.

«После того, — пишет Де-Фер, — как мы расстались с самоедами… наш капитан Виллем Баренц снова обратился к адмиралу с предложением поднять паруса, чтобы продолжать плавание». Баренц стремился в Карское море и дальше в заманчивый Китай, в то время как командир флотилии Корнелий Най, несмотря на то что льды в проливе несколько разредились, продолжал бездействовать, не желая подвергать себя опасностям и лишениям. Баренц считал, что через льды Югорского Шара при настоящей настойчивости могла бы пройти вся флотилия. Адмирал был другого мнения. Он для видимости ожидал, когда пролив освободится совсем ото льда, надеясь, что этого не случится, и тогда можно будет со спокойной совестью вернуться в Нидерланды, не пожав лавров победы, но сохранив свою голову.

— Что, по-твоему, Виллем Баренц, надо делать? — спросил адмирал.

— Продолжать наше плавание, чтобы завершить его! — твердо отвечал Баренц.

— Виллем Баренц, думай о том, что говоришь, — отрезал адмирал тоном, не допускавшим новых возражений.

Флотилия продолжала бездействовать. Корабли перетянулись к материку, и путешественники занимались ради развлечения охотой или собирали выброшенные морем мелкие обломки горного хрусталя. Однажды на них напал голодный медведь и растерзал двух матросов. Не без труда удалось убить рассвирепевшего зверя. Еще несколько недель Корнелий Най бездействовал в Югорском Шаре. Флотилии, даже при всей его инертности, удалось выйти в Карское море, но вдали виднелись льды, и адмирал приказал лечь в дрейф.

Спустя некоторое время Корнелий Най вновь созвал совещание командиров судов. Адмирал отказывался от новых попыток проникнуть на восток и предложил капитанам подписать следующий документ:

«Мы, нижеподписавшиеся, объявляем перед богом и перед миром, что мы сделали все, что от нас зависело, чтобы проникнуть через Северное море в Китай и Японию, как нам приказано в наших инструкциях. Наконец, мы увидели, что богу не угодно, чтобы мы продолжали наш путь, и что надобно отказаться от предприятия. Посему мы решились как можно скорее возвратиться и Голландию» [7].

Командиры судов послушно поставили подписи под этим протоколом. Только один Виллем Баренц воспротивился такому решению. С присущей ему прямотой и страстностью он доказывал необходимость продолжения плавания. В случае встречи с непроходимыми льдами он предлагал остаться на зимовку, чтобы будущим летом снова плыть на восток. Однако предложение Баренца было оставлено без внимания, и осенью 1595 года все семь кораблей возвратились в Нидерланды.