Корсары по крови - Береговой Павел. Страница 70

Буду надеяться, что память о нас и символ нашей веры доплывут до какого-нибудь берега. И кто-то узнает, что мы были. Узнает о том, как враги объединились против нас, чтобы раз и навсегда искоренить угрозу, которая более чем всерьёз досаждала колониям. Мы оказались слишком хорошими воинами. Власти карибских колоний совершили всё возможное, чтобы уничтожить нас.

Ещё я хочу упомянуть о важнейшем, о двух судьбоносных бурях. Они были не случайными. Буря забросила экипаж искателей сокровищ на райский остров предков, положив начало недолгому могуществу дружины новых викингов. И ещё одна буря впоследствии окончательно погубила флот кораблей с драконьими головами на форштевнях.

Почему это случилось? Наши небесные покровители изменили намерения? Или там, в небесах, одна божественная сила одолела другую и десницей своею наслала уже не путеводную бурю, но карающую? Первую бурю нам даровали обитатели Асгарда, вторую же — низринул Господь христиан, против засилья которых мы открыто восстали?

Да, мы ставили своей целью возродить былые верования. Мы хотели быть викингами и мы стали викингами. Люди существуют, пока боги о них помнят, разве не так? Но почему бы не предположить, что пока люди помнят о богах… они тоже существуют?..

Не знаю, считать удачей или проклятием, что у нас такая цель появилась. Да, именно она не позволила нам превратиться в обычную шайку разбойников, сборище отщепенцев, промышляющих на морских путях. Но она же впоследствии и привела нас сюда, в безлюдный океанский простор, не оставив иного выбора и иного направления, помимо курса на восход. Перед тем погубив райский остров…

Среди Заповедей Одина есть и та, что гласит:

„Не допускайте, люди, извечный страх пред неизведанным в сердца ваши, а глупость и невежество — в мысли и речи ваши“.

И последний Завет, наиболее мудрый, напутствует:

„Ведайте, люди, что каждый потомок Древних Богов должен иметь Родовую Веру, ясный Разум, пытливый Ум, любящее и храброе Сердце, чистую Совесть, сильные Руки и крепкую Волю“.

Возможно, нам не удалось проникнуться Заповедями как следует, но поставленной цели мы не изменили и расплатились за эту верность сполна. Небеса в итоге сочли нас недостойными покровительства, но совесть наша чиста — мы честно старались. Как бы там ни было, мои братья по войне ухитрились превратиться в настоящих викингов. Хотя и родились они несколько веков спустя после того, как последний драккар норманнов вышел в море, чтобы совершить последний европейский викингр.

Мы, викинги Карибского моря, просто не должны были здесь и сейчас появиться, но по прихоти Небес всё же явились в этот мир.

И вот теперь почти все доблестные воины острова Дракона и флота Чёрного Сокола покинули мир живых, ушли в Валгаллу. Я верю, что для них там отведено не последнее место. Они заслужили по праву.

У меня есть пергаментный свиток отличной выделки, и как только завершу дневник, запечатлею на нём имена всех карибских викингов, которых помню. Имена тех, кого забыл, подскажут мои соратники, на борту „Вегейра“ нас всё ещё около сотни. Немалая боевая сила, особенно по меркам наших предков.

Но ещё на этих страницах я непременно должен вспомнить пятерых братьев. Перед ними ощущаю личный долг, который мне уже не выплатить…

Стивен Килинг. Известия о гибели драккара „Моллнир“ никто не приносил. Я продолжаю верить, что он всё-таки где-то продолжает поход. Может быть, Стив и его парни взяли курс на север, вдоль берега континента? Нам туда не прорваться сквозь патрульные заслоны королевских сил, но „Моллнир“ мог проскользнуть раньше, сразу после бури, разметавшей флоты. Воины под предводительством Килинга способны исполнить то, что мы намеревались делать после того, как настигнем Чёрного Пирата, отомстим ему, затем обоснуемся на острове Пинос и вновь напомним о себе этому морю. Там, на севере, экипаж под предводительством Килинга разыщет уцелевших детей и женщин нашего племени. Мы так и не нашли людей, угнанных с острова Дракона, нигде на островах. В колониях Карибов их нет. Но удалось разузнать, куда королевские работорговцы отправили пленников и пленниц.

Малую часть в Европу, через океан, дабы своим монархам продемонстрировать трофеи, светловолосых, светлоглазых и светлокожих прямых потомков древних викингов. Большую же часть отправили на север, в континентальные колонии, подальше от нас и от акватории, в которой мы пытались противостоять их законам. Если Стиву удастся совершить почти невозможное, отыскать женщин и детей племени, — то где-нибудь на континенте, быть может, появится новое поселение викингов… И Молот Тора отомстит за копьё Одина.

Тэйкеху Ингвальдсон. Верховный жрец, духовный вождь острова Спящего Дракона. Хранитель святилища Дракона, которого мы разбудили. Мы не знаем, что с ним случилось и как ему удалось предотвратить полное разрушение святилища. Но его пример вдохновляет нас, и пока хотя бы один из нас останется в живых, мы будем бороться за свою свободу до последнего вздоха.

Тарна Ингвальдсон. Хранитель копья Одина. Мой верный друг-островитянин. Мой боевой побратим. Он с честью исполнил предназначение, уготованное ему судьбой, и не его вина, что Леди Удача отвернулись от нас. Я принял эстафету и, пока жив, несу дальше символ благосклонности небесных покровителей, о сохранности которого заботился Тарна, пока не ушёл в Асгард.

Мэтью Ларсон. Наш славный Ларс обладал очень острым зрением. Но даже он не сумел разглядеть злейшего врага, таившегося в непосредственной близости. Вот истинная насмешка судьбы! И я, оказавшийся ещё более незрячим, собственными руками сунул Мэта в пасть Чёрному Дьяволу. Да, человек лишь предполагает, и не дано человеку знать, что решат небесные покровители, но… до чего же тоскливо на душе человеку, который служил проводником божественной воли!

Томас Харальд Хэнсон. Наш вдохновитель и наш скальд, тринадцатый ребёнок своего отца, с особым удовольствием поминал христианского чёрта. Но я пуще всего на свете надеюсь, что в лапы к нему Том не попал, и за пиршественным столом в Асгарде сыщется место, достойное прекрасной души, искреннего сердца, беззаветной веры, великой отваги и острого ума благородного мечтателя, прямого потомка рода викингов из саги! Благодаря им вся эта история стала возможной и зажгла сердца многих людей спустя долгие века».

Капитан дописал предпоследнюю страницу, заполнив её до самого низу, едва уместив слова, и поставил точку. Поднял перо над книгой, задумчиво посмотрел на бумагу, покрытую убористыми строчками, будто решая, всё ли сказал, или стоит всё же, перевернув страницу, что-то добавить… Оторвавшись от дневника, он поднял голову и прислушался к звукам, доносившимся снаружи. Сунул перо в чернильницу, встал и вышел из каюты, оставив на столе раскрытый дневник.

Паруса, озарённые рассветными лучами солнца, наполнялись ветром.

Последний драккар, повернувшись кормой к водам Карибского моря, уходил в Атлантический океан, держа курс на восток. Ему предстоял обратный переход в Старый Свет. Где-то там, по ту сторону Атлантики, лежали земли, которые раньше уже завоёвывали норманны и правили ими. И Париж брали, и Лондон, побеждали французов, и англичан, и голландцев, и всех прочих. Держали в страхе своих врагов и спуску никому не давали. Ходили в греки через обширные просторы Киевской Руси, пересекали океан задолго до Колумба, огибали всю Европу, и на пески Аравии палящее солнце отбрасывало тени рогатых шлемов бесстрашных воинов и неутомимых путешественников. Где только не доводилось бывать дружинам викингов, устремлявшимся в моря на своих узких хищных ладьях! Вот и до жарких островов Нового Света добрались… чтобы именно отсюда возвратиться домой спустя долгие века забвения.

Сверкающий диск утреннего солнца подымался из-за горизонта, высвечивая золотую дорожку, протянувшуюся к идущему на восход кораблю. Светило будто намеренно расстилало её перед форштевнем, увенчанным драконьей головой, чтобы не дать сбиться с курса фрегату, поднявшему все паруса, и показать ему прямую дорогу к линии, где море и небо смыкались, перетекая друг в друга. Образованная солнечными лучами дорога эта, казалось, уводила в бесконечность…