Евангелие от Чаквапи - Стукалин Юрий Викторович. Страница 50

— И еще, — индеец вытащил из заднего кармана джинсов тонкий прямоугольный предмет размером с ладонь. — Мексиканец находил вас с помощью этого.

Предмет напоминал карманный компьютер. Рико потянул вверх короткую антенну, нажал одну из кнопок, и по схеме на тусклом экране вереницей побежали какие-то знаки и цифры. Раздался тонкий, непрерывный писк.

— Это устройство слежения, — пояснил он.

— Но? — я невольно оглядел свою одежду и обувь.

— Да, — подтвердил Рико. — Чипы установлены в вашей обуви.

— Но как? Когда он мог это сделать? — недоумевал я. — После Мексики мы с ним больше не встречались. Ни с ним, ни с его людьми.

— А это не он. Вас нашпиговала всем этим колумбийская разведка, а Ромео отобрал устройство у их человека в больнице Эль-Пайсаноса.

— У Лаваро! — удивленно воскликнул Ник. — Мы привезли его туда, раненого!

— Наверное, — Рико пожал плечами, — не знаю. — Он снова надавил на кнопку, отключая устройство, и мерзкий писк прекратился. — Мексиканец сказал, что убил того человека.

Ник хотел спросить что-то еще, но вместо этого нахмурился и замолчал. Новость опечалила нас обоих — Лаваро дважды спасал нам жизнь, и мы искренне надеялись, что он поправится после ранения.

— Да, — хрипло проговорил Никита, вспоминая, — мы действительно меняли одежду, но не обувь.

— Ладно, — Рико бросил устройство слежения на песок и раздавил его каблуком. — Нам еще многое надо сделать да и убраться отсюда лучше поскорей.

— Полагаешь, еще кто-то нагрянуть может? — Сью озабоченно посмотрела на него.

— Мексиканец сказал, что их было всего четверо. Не думаю, что он лгал. Но сюда могут заглянуть рейнджеры или играющие в войну фермеры.

— Играющие в войну фермеры? — подняв брови, переспросил Никита.

— Да, — Рико горько усмехнулся и направился к джипу.

— Собираются по несколько человек в стаи, — пояснила Сью, — и патрулируют приграничные земли в поисках нарушителей границы — мексиканских бедняков, пытающихся попасть сюда, в США. С Койотами-то они не связываются, те могут голову отрезать. Бедняки же идут безоружными, вот фермеры себе кино и устраивают, а потом за пивом соседям рассказывают, как опасно там было, и как геройски они себя вели.

— Уроды, короче, — махнул рукой Никита и пошел следом за Рико.

— Ну, — Сью пожала плечами и, подумав немного, добавила, — в общем, да.

Машина, на которой приехали бандиты Ромео, оказалась обычным, недорогим пикапом с широкой мордой и повсеместной проходимостью. На таких ездит значительная часть трудового населения по обе стороны границы, и он, несомненно, не мог привлечь к нам особого внимания. Обыск его салона принес неожиданные результаты. Помимо разного рода обычных мелочей, которые можно обнаружить в бардачке любого автомобиля, мощного армейского бинокля, нескольких бутылок с водой и консервных банок, мы нашли под задним сидением прикрытый ветошью толстый кожаный портфель. Рико достал его, поставил на землю и открыл. Вытащил оттуда пару сменного белья и чистых носков, пачку сигарет с позолоченной зажигалкой, следом выудил оттуда пару гранат и аккуратно положил их рядом на песок, затем достал какую-то книгу в простеньком коленкоровом переплете и под конец, порывшись в потайных кармашках портфеля, вынул из них пачку паспортов. Все они были выписаны на разные имена, но со всех их фотографий на нас взирало загорелое лицо Ромео Карраско. Судя по паспортам, он был гражданином и Мексики, и США, и даже Ямайки. Рико сунул их себе в нагрудный карман, взял в руки гранаты и поднялся.

— Это упростит нам задачу, — спокойно сказал он. — Поедем обратно на двух машинах. Побросаем трупы бандитов в ваш джип и взорвем его.

— Может… — неуверенно проговорила Сью. — Может, я вас здесь подожду?

Мы трое одновременно, не сговариваясь, повернули головы в ее сторону. Девушка стояла, смущенно опустив глаза, и неловко переминалась с ноги на ногу:

— Что-то я немного устала от трупов за сегодняшний день, — словно чувствуя перед нами некую вину, пробурчала она себе под нос. — Как подумаю, что еще раз их увидеть придется…

Рико, я и Никита переглянулись. Никому и в голову не пришло, что девушку по возможности стоит оградить от всех этих ужасов. Было решено, что я останусь с ней, а индеец с Никитой займутся грязной работой по сокрытию следов происшедшего. Им надо было на двух машинах доехать до места нашей прежней стоянки, свинтить с джипа номера, закопать их где-нибудь в стороне, собрать трупы, забросать их в джип и взорвать его гранатами, чтобы превратить в кусок металлолома. Вернуться они должны были вдвоем на пикапе. Времени терять они не стали, быстро расселись по машинам и уехали.

Сью долго смотрела вслед удалявшимся машинам, и даже когда они совсем скрылись из виду, продолжала неподвижно стоять, глядя, как медленно оседает поднятая колесами пыль. Она не хотела разговаривать, и я не пытался донимать ее разговорами. Сел в тени, прикурил экспроприированную из кожаного портфеля сигарету позолоченной зажигалкой. Девушка, постояв немного, повернулась, подошла к валявшемуся портфелю и присела возле него на корточки. Подняв книгу, она ладонью смахнула с нее песчинки, повертела ее в руках, без малейшего интереса разглядывая простенький темно-синий переплет в поисках названия, но на обложке ничего не было.

— Книга старая, — тихо, словно самой себе, проговорила Сью, пролистнув пожелтевшие страницы.

Книга оказалась рукописной и более старой, чем она даже могла предположить. Всматриваясь в витиеватые строчки, Сью уже медленнее перевернула одну страницу, другую, третью. Задержалась взглядом на каком-то рисунке… Сью почувствовала, как кровь резко ударила в виски, как несколько раз громыхнуло в груди сердце и, казалось, остановилось, застыло… Едва не выронив книгу из дрожащих рук, она судорожно раскрыла ее на первой странице, вчитываясь в текст титульного листа…

Сью вдруг резко вскинула голову и заговорила со мной так эмоционально, так сбивчиво, что я подумал, у нее помутился рассудок. Единственное, что я смог разобрать в ее словах, так это нечленораздельное: «Не может быть».

— Тихо, тихо, — я постарался успокоить ее, положив руку ей на плечо, но она выпучила на меня глаза и затараторила, заикаясь:

— Кар… кар…

— Сью, что с тобой? — я уже не на шутку перепугался за нее, присел рядом.

Сама поняв, что выговорить желаемое не получается, она раскрыла книгу и ткнула пальцем в рисунок. Человек, стоявший на коленях возле пещеры, в мольбе протягивал руки к явившемуся ему божеству. Тело человека покрывали изодранные лохмотья, а божество высилось над ним в белой, ниспадающей до щиколоток сутане с вытканным на груди большим красным крестом и венком из странных крохотных желтых цветков на голове, надетым поверх темных волос…

— Карденас, — наконец выдавила Сью. — Это описание чудесного явления Христа Карденасу… Понимаешь?

Признаться, я не понимал, какая связь между этой книгой и Карденасом, а потому отрицательно мотнул головой.

— Эта книга… — девушка уже окончательно взяла себя в руки и теперь восторженно смотрела на меня: — Это книга Мануэля Карденаса! Понимаешь! Он лично написал ее для своих последователей. Его жизнеописание — о явившемся ему чуде, о его скитаниях, последующей праведной жизни и выпавших на его долю невзгодах…

Отзвук далекого взрыва и взметнувшийся затем в небо столб черного дыма возвестили нам, что Рико и Ник справились с поставленной задачей, а еще через десять минут мы увидели мчавшийся в нашу сторону пикап.

— Щенок, — молчаливо сидевший до сих пор Харрингтон резко повернулся к Бобби и, не совладав с кипевший внутри него злостью, влепил юнцу затрещину.

— Аайя! — Бобби вжал голову, прикрывая ее ладонями от посыпавшихся один за другим ударов. — За что?

— Все из-за тебя, — процедил сквозь зубы Харрингтон. — Из-за твоего постоянного нытья «Грохнем ее! Грохнем, сучку!»

— Ты же сам… сам… — Бобби испуганно выглянул из-под руки. — Избавимся от суки, говорил!