След в пустыне - Чехов Анатолий Викторович. Страница 7

— Эй-ей! — завопил во все горло Бартанг, чтобы его увидели все.

— Эй-ей, Бартанг, — оглянувшись, откликнулся Кадыр-заде, — смотри, как высоко ты сидишь, совсем как начальник.

— Салам, — приветствовал таджиков Харламов. — Хорошего вы нарушителя поймали!

Увидев, что на него больше не обращают внимания, Бартанг стал бросать в воду камни и выкрикивать:

— Послушай, Кадыр-заде, — обратился удивленный Харламов к старому раису. — Ты, что ли, внука этим словам научил?

— Зачем я? — ответил Кадыр. — У нас их все знают. Камень был на горе, упал — и нет его. Слово из одного сердца в другое переходит — вечно живет.

Только утром следующего дня Харламов вернулся на заставу. Приехал он ненадолго, лишь переодеться: на участке заставы по-прежнему ждали контрабандиста.

Поднявшись к площадке, капитан увидел за кухней целую груду свежих дров. Кадыр-заде и Рахмат аккуратно укладывали их в поленницу. Односельчане, помогавшие им, уже ушли.

Харламов перевел взгляд на покрытые ссадинами и кровоподтеками руки Рахмата, на его изодранную одежду. Нелегко далась молодому таджику заготовка дров. Утомлен был и старый председатель.

— Раис Кадыр-заде, — сказал капитан, — большое дело вы сделали, спасибо вам от всей заставы. Какую хотите награду?

— Пусть Рахмат скажет, — ответил Кадыр.

— Рафик Харлам! — воскликнул Рахмат, подняв на него темные горячие глаза. — Никакой награды не надо! Подари зеленую фуражку! До самой смерти беречь буду!

БАРС

У гранитной глыбы, скрытой до половины елками и порослью берез, ефрейтор Ключников дернул вожжами, свернул к заставе. Колеса застучали по камням, прошуршали в лишайниках, неслышно покатились по напитанному влагой мху.

Свесив ноги с телеги и сдвинув фуражку на затылок. Ключников провожал взглядом привычные предметы: валуны у дороги, вывороченную с корнями сосну, зеленые кусты вереска.

В лесу было тихо. Только с гудением вились над лошадью оводы, да с дальних озер доносился протяжный крик гагар.

Неожиданно Злодей, на редкость смирный мерин, рванул телегу и, пугливо всхрапывая, пошел размашистой рысью. Ключников ударился боком о ящик с гвоздями, которые вез для заставы.

— Стой! Тпрру! Стой! Чего тебя разобрало! — закричал он.

На перекрестке тропинок, метрах в двадцати от дороги, натягивая поводок, замерла крупная, похожая на волка, собака. Ключникову даже отсюда было видно, как темная шерсть у нее на загривке встала дыбом, а хвост с густой светлой подпушкой вытянулся в одну линию с туловищем.

— Барс куда забежал, — соскакивая на землю и поправляя вожжу, подумал Ключников. — Дурак ты, Злодей, — ругнул он коня, — собаки со своей заставы боишься!

Но у Злодея, как видно, было свое мнение на этот счет. Беспокойно переступая ногами и с недоверием косясь на Барса, он так и норовил шарахнуться в сторону.

Из-за кустов вышел высокий и нескладный пограничник Селянкин. Карабин у него был за спиной, воротник гимнастерки расстегнут, в руках пилотка, полная земляники. Ключников решил, что Селянкин возвращался из наряда и отстал с Барсом от своего старшого, чтобы набрать ягод.

— Здравствуй, Селянкин! — отвечая на приветствие, сказал Ключников. — Собаку придержи, еще бросится.

— Фу! Сидеть! — крикнул Селянкин.

Барс, не оглядываясь, зарычал, все так же натягивая поводок.

— Фу! — еще громче повторил Селянкин. — Сидеть, говорю!

Злобно прижав уши и продолжая рычать, Барс все-таки сел возле тропинки.

— Ну и зверюга твой Барс! — сказал Ключников.

— А ништо. Собака, она и есть собака: палку покажи, будет бояться, — садясь рядом с Барсом и отправляя в рот целую пригоршню ягод, сказал Селянкин. — А ты все извозчиком?

Ключников не ответил. Лошадей он любил, нравилась ему и служба повозочным: едешь лесом — тишина, листья шелестят, шумят сосны, теплый ветер доносит запах цветов, ягод. В низинах, на сырых местах, следов полно, только успевай читать, какое тут было зверье. Нравилось ему и то, что привозил он все необходимое для заставы: продукты, или там овес лошадям, или, как сейчас, гвозди для ремонта. И все-таки в глубине души он завидовал Селянкину, хотя знал, что Селянкин не любит работу следопыта, а Барс, с тех пор как его прежний вожатый сержант Крылов по семейным обстоятельствам срочно демобилизовался, никого, в том числе и Селянкина, хозяином не признает.

— А мы с Барсом сегодня по учебному следу ходили! — похвастался Селянкин. — Барс у меня молодец! Верно, Барс?

Селянкин, чтобы показать Ключникову, какие они с Барсом друзья, обхватил шею собаки.

В ту же секунду, злобно рявкнув, Барс молниеносным движением опрокинул Селянкина и, лязгая клыками, до самого плеча перехватами располосовал ему руку. Гимнастерка Селянкина окрасилась кровью.

— Фу, Барс, фу!..

Крик Селянкина, рука его, удерживающая за горло собаку, рассыпавшиеся на тропке ягоды — все это в один миг мелькнуло перед Ключниковым. Схватив поводок, он с трудом оттащил рвущуюся к Селянкину собаку, быстрым движением обмотал и захлестнул ремень вокруг елки, и вовремя: в следующее мгновение Барс с коротким рычанием бросился на него.

Не чувствуя еще боли, Селянкин вскочил на ноги и схватив палку, здоровой рукой принялся колотить привязанного к дереву Барса.

— Давай на заставу, скорей! — крикнул Ключников. — Эй, стой! Тпрру! Стой! — закричал он Злодею, бросившись к дороге.

Пока Ключников спасал Селянкина, Злодей, прядая ушами и громыхая телегой на камнях, вскачь уносил свои старые кости от места сражения. Ключников догнал его, вернул к перекрестку и помог сесть в телегу окровавленному Селянкину, оставив у елки вконец рассвирепевшего Барса.

Через пятнадцать минут Селянкин был на заставе.

— Что вы, товарищ старшина, да таких собак стрелять надо! Он на кого хочешь бросится! Да теперь, товарищ старшина, ни один солдат его не возьмет! — возбужденно повторял побледневший Селянкин, наблюдая, как старшина заставы Малышев смазывал йодом его руку.

Старшина хотел было сказать, что и спичка, которой разжигают костер, дающий человеку тепло, от неумелого обращения может стать причиной лесного пожара. Старшина любил выражаться замысловато. Но на этот раз он промолчал — Селянкина лихорадило, с минуты на минуту ждали машину, чтобы везти его к хирургу. Во двор въехала телега Ключникова, которого начальник заставы посылал с несколькими солдатами к месту происшествия. На телеге, закутанный в брезент и увязанный веревками, лежал Барс.

Ключников направил Злодея к собачьим будкам, помог сгрузить пленника на землю. Только пристегнув цепь к ошейнику Барса, солдаты развязали веревки и раскатали брезент. Рыкнув, Барс, как развернувшаяся пружина, взвился в воздух и тяжело грохнулся на землю, отброшенный цепью.

— Всем отойти от собаки! — раздался голос начальника заставы и вслед за ним — возбужденный, срывающийся крик Селянкина:

— Товарищ капитан, зря его на заставу, вот увидите, всех покусает!

— Отправляйтесь в госпиталь, Селянкин, о собаке не беспокойтесь, — сухо прервал его капитан.

Сняв фуражку, он неторопливо вытер платком загорелое, слегка помеченное оспинами лицо. Видно было, насколько неприятна ему эта история.

К двери казармы подкатила машина, в кабину полез обиженный Селянкин с забинтованной рукой на перевязи.

— Вот увидите, — крикнул он, — не будет с Барса собаки! Сами не застрелите, от злости удавится!..

— Не к рукам гармонь хуже дудки, — пробурчал Ключников так, чтобы Селянкин слышал его.

Капитан испытующе посмотрел на Ключникова, ничего не сказал. Машина выехала со двора заставы и скрылась за поворотом.