Золото муравьев - Пессель Мишель. Страница 5

Мне сразу же захотелось съездить к дрок-па и разузнать о них побольше. Я особенно заинтересовался ими, узнав, что некоторые ученые называют дрок-па дардами, то есть используют то же самое название, каким Мегасфен и ряд других авторов античных времен обозначали жителей страны, где обитали «муравьи-золотоискатели».

Сперва я интересовался не столько золотом и сказочными муравьями, сколько действительным происхождением дрок-па. С годами я пришел к мысли, что в затерянных долинах Гималаев, часто называемых крышей мира, вполне могли сохраниться люди, составляющие, может быть, то недостающее звено, которое соединило бы нас с древнейшими предками. Известно, например, что в Гималаях сохранились некоторые традиции, восходящие к доисторическому прошлому.

Со смутными надеждами развеять, хотя бы частично, тайны этой эпохи в жизни человечества я и вернулся в Гарвардский университет, даже отдаленно не предполагая, куда заведут меня в конце концов мои поиски.

С ностальгическим чувством прошелся я по старому мосту, связывающему гарвардскую Школу бизнеса с остальной частью университета, и направился прямо в Пибоди-Мюзеум, в стенах которого характерный запах книг всегда ассоциировался у меня с путешествиями. Пибоди-Мюзеум был пуст. Большинства знакомых мне преподавателей к тому времени уже не было в живых. А однокашники, будь то американцы или французы, все так высоко забрались по служебной лестнице, что мне, простому смертному, снизу их просто не было видно. И я спрашивал себя: чего добился за двадцать лет, проведенных в погоне за мечтами молодости? Ни злата, ни серебра! В лучшем случае багаж воспоминаний о далеких перевалах и затерянных на краю света монастырях. Некоторые утверждали, что в моем облике даже появилось нечто восточное. И это несмотря на мой длиннющий нос! В общем я чувствовал себя ужасно одиноким в мире своих воспоминаний. Вдруг я стал сомневаться во всем. В том, во что всегда верил. В самом себе. Может быть, я просто безнадежный мечтатель, помешавшийся на своих дрок-па? Наверное, только меня интересовало, были ли они потомками древних племен, оставивших два тысячелетия назад следы своей культуры в изображениях животных на множестве предметов, которые до сих пор находят в Гималаях? Или же, что было бы еще интереснее, они — потомки более древних племен, сохранивших свои обычаи неизменными с каменного века?

Изучая эти вопросы в библиотеках Гарвардского университета, я познакомился с красивой статной женщиной, зеленые глаза которой заставляли забыть ее должность председателя приемной комиссии факультета искусств. Я неожиданно воспрянул духом, расписывая ей красоты Гималаев и тайны, которые эти горы скрывают от нас. Может быть убеждая себя, я принялся убеждать и ее, что, несмотря на все спутники, летающие вокруг нашей планеты, на Земле есть еще много неоткрытого, много мест, оставшихся неизученными из-за их географической удаленности или, что бывает чаще, из-за сложности человеческих взаимоотношений. Все больше воодушевляясь, я добрался наконец до удивительной легенды о муравьях-золотоискателях. Рассказал и о странных дрок-па.

— Да поймите же в конце концов, — доказывал я все с тем же энтузиазмом, — что если где и можно увидеть ожившее прошлое, так это в Гималаях! В других местах старые традиции вот-вот исчезнут. В Гималаях все иначе. Там есть уголки, куда современная цивилизация еще не добралась. Есть целые районы, где верования, обычаи, медицина являются продуктом медленного формирования, связывающего человека из поколения в поколение с его самыми далекими предками.

В порыве энтузиазма я вдруг, удивляясь самому себе, напрямую спросил ее:

— Почему бы вам не поехать со мной?

И еще больше удивился, услышав:

— А почему бы и нет?

Вот так Мисси Аллен стала моей помощницей и спутницей в исследованиях и поисках происхождения легенды о знаменитых муравьях-золотоискателях.

Интересно обследовать глубокие ущелья и перевалы Гималаев. Но мне показалось не менее интересным лазить по пятнадцати этажам гарвардской библиотеки Хейднер в поисках разъяснений и сведений о дардах, описываемых Геродотом, как «самых славных из всех индийцев». Совсем как те легендарные муравьи, я без устали искал сокровища, но скрыты они были не в песке, а на страницах книг. Очень скоро оказалось, что я далеко не одинок в своих поисках. И до меня месторождениями золота, легендой о муравьях и вопросом происхождения дардов интересовались десятки ученых, среди которых были столь известные исследователи, как Аурель Стейн, Б. Лауфер, и целая группа других ученых, в основном немецких. Некоторые утверждали, что «золото муравьев» должно находиться в Гиндукуше, другие — что его наверняка обнаружат в Центральной Азии, по ту сторону Гималаев. Ведь Геродот рассказывал о верблюдах, на которых люди пытались вывозить золотой песок. Лауфер утверждал, что «золото муравьев» должно находиться у истоков Желтой реки, так как по-монгольски «муравей» — «ширгольи» — очень близко к «ширеголь», что значит «желтая река». Другой немецкий ученый, К. Риттер, уверял, что так называемые муравьи были в действительности сурками и обитали в верховьях реки Сатледж в Центральных Гималаях. Все эти места находятся друг от друга на расстоянии тысяч километров, а используемая аргументация не была ни обоснованной, ни убедительной. Целые книги и бесчисленные статьи были опубликованы по этому вопросу, а найти что-нибудь конкретное еще никому, по-видимому, не удалось.

В 1938 году немецкий профессор А. Херрманн собрал все эти гипотезы в одной книге. Он считал, что вся история с муравьями была чистейшей воды вымыслом. Может быть, когда-нибудь обычные муравьи и поднимали на поверхность золотоносный песок, только вот размеры их рассказчиками многократно преувеличены. По мнению Херрманна, муравьев стали путать с барсами, также обитавшими в этих местах и наводившими ужас на золотоискателей. «Золото муравьев», утверждал он, должно находиться к югу от истоков Инда, где-нибудь в Ладакхе, где всегда находили этот драгоценный металл.

Так добывали золото в верховьях Инда.

Изучая литературу, я познакомился с точкой зрения, согласно которой история о муравьях-золотоискателях пришла к нам из африканского фольклора и искать страну «золота муравьев» надо в Эфиопии.

Таким образом, тайна оставалась нераскрытой. Многие ученые видели в этой истории легенду или просто очередную выдумку Геродота. «Заболев» в свою очередь «золотой лихорадкой» и имея собственную теорию, я не мог согласиться с подобными выводами. Я чувствовал, что мне надо прежде всего попробовать точно идентифицировать дардов, упоминаемых греками, и посмотреть, сохранился ли кто-нибудь из них, так как только они могли подтвердить или опровергнуть легенду.

В поисках дардов я наткнулся на книгу знаменитого лингвиста Лейтнера под названием «Дардистан». В ней были помещены карта «Дардистана», легенды, песни и даже несколько фотографий дардов, описывались их обычаи. У меня сжалось сердце. Очевидно, в этой области уже больше нечего делать. Заранее считая себя побежденным, я все-таки решил поискать имя Лейтнера в Большой британской энциклопедии и прочел там: «Он (Лейтнер) стал директором губернаторского колледжа в Лахоре в 1864 году и ввел термин „Дардистан“ для обозначения части высокогорного района на северо-западной границе Индии, что рассматривалось как абсолютно искусственное обозначение». Короче, «Дардистана» Лейтнера, кажется, не существовало. Вот тебе и на! Быстренько я перескочил к букве Д… Дар… Дардистан…

«Дардистан, чисто условное название, данное учеными району на северо-западной границе Индии. В настоящее время не существует ни страны, называемой таким образом ее жителями, ни народа, носящего название „дарды“».

Другими словами, ни Дардистана, ни дардов не существует. Ни народа, ни страны.

Может быть, я только зря теряю время?!