Колесница белого бога - Толстова (Морозова) Татьяна "Крылатая". Страница 6

– Так. Поднимайся, малец. Пошли знакомиться с новым ПМЖ, – крикнул Василий через несколько минут прямо в ухо мальчишки.

Выглянув из салона наружу, Мишка пожал плечами: дыра дырой. На окраине летного поля валялись обломки самолета, прямо по курсу стояло бедненькое, в восточном стиле, здание аэропорта. По взлетной полосе спокойно ходили люди в белых чалмах, халатах и с оружием. Судя по жестам и быстрой речи, здешние жители отличались крайней эмоциональностью.

– Тут тебе не рай для буржуа, – прокомментировал обстановку Василий Петрович, перехватив унылый Мишкин взгляд. – Тут главное – скорость мышления и выдержка характера. Впрочем, сам поймешь, если не дурак…

Арабы быстро работали у российского самолета, перетаскивая на себе тяжелые коробки через все поле. Чем-то хаос этого аэродрома напоминал движение муравейника. На самом деле смысл и цели были, конечно… Вон готовится к взлету Ил-76, на него только что загрузили большую партию белых мешков, погрузчик как раз отъезжает в сторону железных терминалов… Самолет казался опасно ветхим, видимо, в России его списали в утиль по бумагам, а на самом деле продали «налево»…

– Пошли, что ли, – здоровяк чуть подтолкнул Михаила в спину и бросил ему под ноги рюкзак.

Мальчишка вскинул рюкзак на плечо. И поплелся за офицером к зданию аэропорта.

Солнце быстро поднималось над горизонтом. Ветер сухими шлепками бил по лицу, чувствовалась близость пустыни. Здесь – не средиземноморское побережье, здесь климат иной…

Мальчишка и офицер были уже в двух шагах от входа в аэропорт, как за спиной раздался мощный взрыв. Василий автоматически откинул парня вперед и упал на него, прикрыв собой. Мишка только и успел сделать один вдох.

Через секунду-другую парень услышал множество криков, как будто разом завопила целая толпа. Василий встал и огляделся. Поднялся и Мишка…

То, что он увидел на взлетной полосе, заставило его задрожать всем телом. Изношенный Ил упал, только-только оторвавшись от земли, и полыхал теперь на обочине хартумского аэродрома, пугая редких пассажиров, прибывших сюда чартерными рейсами.

– Стоять тут! Вот, мать твою… – выругался Василий и побежал во всю прыть к обломкам – выяснять, что случилось.

«Ничего себе, – подумал Мишка, – первый день в Судане, и такая штука. Спасибо предкам, позаботились…»

Судан встречал неприветливо…

Переминаясь с ноги на ногу, мальчишка простоял минут десять, ожидая возвращения Василия. К окнам аэропорта прильнули испуганные иностранцы, а вот в местных жителях катастрофа, похоже, не вызвала обычного в таких случаях шока. Разве что добавила еще больше суеты в их передвижения. Мишке мужчины в чалмах сейчас казались все на одно лицо.

– Что там? – спросил паренек запыхавшегося здоровяка, он вернулся тем же галопом, глаза Василия возбужденно горели.

Офицер встал рядом, странно посмотрел на мальчишку, вытащил новую, до краев, флягу из другого кармана и сделал большой глоток.

Мишка мгновенно почувствовал себя причастным к необычной, пиратской какой-то атмосфере, которая существует лишь на дальних, не тронутых цивилизацией, географических широтах. Поймав себя на этой мысли, он усмехнулся. Да, теперь родительская пуповина точно порвалась… Наступил черед новой, его, Мишки Остроумова, жизни. Как там, Хартум – хобот слона?

– Чего лыбишься? Люди погибли… – гаркнул офицер и вытер ребром ладони стекающий с висков пот.

– Я… я просто… – немного оробев, парень пытался подобрать правильные слова.

– Ладно. Извини, брат, – Василий примирительно хлопнул его по плечу. – Такая тут ситуация… Сам теперь видишь. Пилот – наш был, русский, контрактник. Черт его потянул в Судане работать. Видел же, на чем летать приходится. Смертники, их мать… Пошли, там ждут тебя, небось.

Офицер и паренек вошли в здание. Обойдя очереди, ведущие через таможенный контроль, Василий подвел Мишку к какому-то местному служивому в униформе, протянул документы на парня, и сделка была совершена окончательно: Михаил Остроумов, российский гражданин, прибыл на продолжительный срок в столицу Судана на обучение. По родительской прихоти и собственному легкомыслию.

– Добро пожаловать в Африку, – сказал на английском служивый и протянул парню его загранпаспорт с суданским штемпелем о прибытии.

Офицер подвел Михаила к линии таможенного контроля перед выходом в зал ожидания. И высмотрел в хаосе толпы надпись на высоко поднятой кем-то табличке: «Михаил. Россия».

– Ну, патрон, тебе туда. Вон к тому дядьке. Если что случится, звони мне, – Василий протянул парню бумажку с нацарапанным кое-как номером, – а вообще не горюй и не переживай. Коли что, на твоей стороне весь личный состав российской авиационной группы. Да и в новостях покажут. Извлекай выгоду из любого положения, парень! – и он добродушно потрепал Мишку по загривку своей грубой широкой ладонью.

Когда Михаил повернулся к нему спиной, на нетвердых ногах направляясь к встречающему, он еще некоторое время чувствовал на затылке взгляд Василия…

Группа российских военных по мандату Совета Безопасности ООН должна была переправиться на юг Судана. Там, в «чистом поле», где-то в сахарской пустыне, им предстояло разбить лагерь и обустроиться на неопределенное время. Михаил это знал. Но юг Судана – это сотни километров от Хартума. Мальчишка до боли сжал кулаки, чтобы не позволить своему лицу выдать то, что было у него на сердце.

…Хартум обдал горячим воздухом с запахом пыли. Встречающий оказался болтливым «лицом арабской национальности» по имени Махмуд. Всю дорогу, управляя довольно рискованно дешевенькой «японкой», Махмуд выспрашивал про Москву, о которой имел очень смутное представление. Мишке приходилось быть вежливым, хоть это и стоило усилий. Когда пригород окончательно поглотил машину, юрко нырявшую между типично африканскими двухэтажными домами, просветы улиц стали неясными, хотя никакого запаха дыма Мишка не ощущал.

– Песчаная буря? – спросил он у шофера.

О пыльных и песчаных бурях парень был наслышан. Приятного мало.

– Нет, что вы! – отмахнулся Махмуд. – Буря прошла стороной. Ерунда, пыльный сумрак, он скоро исчезнет.

Машина въехала в центральную часть суданской столицы. Михаил отметил про себя, разглядывая город в окно, что его положение, в общем, не такое уж катастрофическое: кое-где мелькали интернет-кафе. Постройки и в центре Хартума оказались приземисты, не высоки; если и попадались здания из стекла и бетона, то они напоминали разбитые временем режимные учреждения советского периода и были малопривлекательны. Зато в городе раскинулось много уютных парков, улицы обрамляли ровные посадки деревьев, а на всем лежала едва уловимая печать колониального стиля Британской империи. Ничего воинственного в этом тихом и скромном городке Михаил своим взглядом туриста не углядел. И это его даже слегка разочаровало.

Как он и предполагал, дом, который отчим определил для его проживания, оказался одним из лучших по местным меркам строений в самом престижном районе города. Когда машина прибыла к месту назначения, из двухэтажного белого особняка с колоннами на крыльце вывалила вся семья «принимающей стороны».

– Доктор Сиддик, – представился высокий смуглый мужчина с твердой щеточкой усов, прикрывающих верхнюю губу. – Рад приветствовать вас, Михаил Остроумов, в нашем доме…

Глава 5

Снимки из космоса дают единственное цельное представление о массиве Уэйнат. Фотографии показывают, что горы состоят из ряда гранитных комплексов и имеют почти идеальную кольцевую форму. Они похожи на розу в пустыне. Ученые не могут прийти к единому мнению о причине такого строения массива. Они просто не знают, как его объяснить. Может, это кратер от удара метеорита или жерло потухшего вулкана?

Собственно, решение поехать к массиву Уэйнат Дэвид принял еще дома, но когда спускался с трапа самолета в Хартуме, план действий созрел окончательно.

Архивная находка, сделанная им несколько месяцев назад, была чрезвычайно интересна. Тогда он обнаружил рисунки – красные спирали, скопированные итальянским исследователем в пещерах Уэйнат много лет назад. И вот, откинувшись в бортовом кресле, археолог перелистывал одну из дневниковых тетрадей отца и наткнулся на точно такие же рисунки. Это совпадение поразило его. Однако, помимо спиралевидных малийских петроглифов, отец зарисовал и другую наскальную гравюру, и она была любопытнее всего. Потому что рисунок изображал человека, управляющего колесницей. Такой петроглиф никак не мог появиться у первобытного племени догонов.