Белый ворон Одина - Лоу Роберт. Страница 47

Олав стоял, как обычно, плотно завернувшись в свой грязный плащ. Он напряженно к чему-то прислушивался, склонив голову набок. Окружающие, конечно же, немедленно поинтересовались, что он слышит.

Маленький паршивец обратил задумчивый взгляд своих странных, разноцветных глаз на говорившего — бородатого крепыша по имени Рулав, неловко переминавшегося с ноги на ногу возле лошади.

— Ничего, — ответил мальчик. — Вообще ни звука.

Да что он, нарочно всех пугает? Обычные слова, казалось бы… Но тон, которым Олав их произнес, заставил всех замереть от предчувствия беды. Только сейчас мы обратили внимание на полное безмолвие, царившее на болоте. То есть тишина была абсолютной — ни завывания ветра, ни щебета птиц. В толпе русов послышался тревожный ропот, руки сами взметнулись в охранных знаках.

— Трусливые ублюдки! — прорычал Сигурд, бросив попутно возмущенный взгляд на племянника.

Наблюдавший за этой сценой Морут рассмеялся и бесшумно скользнул на свою маленькую мохнатую лошадку. Через мгновение он исчез, растворился в плотной пелене тумана. Огромные бородатые русы в своих длиннополых кольчугах с завистью посмотрели вслед маленькому хазарину — вот кому храбрости было не занимать!

Я положил руку на плечо Олава, и мы отошли с ним в сторону.

— Мне тоже не нравится эта тишина, — сказал я вполголоса. — Но не обо всем можно говорить с напуганными людьми. Пора бы тебе уже понять…

Воронья Кость кивнул. Сейчас он и сам выглядел бледным и подавленным — как и полагается обычному девятилетнему мальчишке.

Дружинники еще больше расстроились, узнав, что дальше придется идти пешком, а лошадей вести в поводу. Зато мы с побратимами порадовались, тем более что и доспехи на нас были легкими — не чета увесистым кованым кольчугам русов, которые ниспадали на колени тяжелыми складками.

Но пока мы никуда не шли — топтались на месте и ожидали возвращения нашего разведчика. Морут недолго отсутствовал, вскоре он вынырнул из тумана — весь промокший, но довольный.

— Я обнаружил у подножия скалы маленькое озерцо, — стал рассказывать он. — На нем видна свежая полынья; похоже, там совсем недавно брали воду. И цепочка следов уходит в скалы.

— А зеленоволосых красоток не видел? — насмешливо поинтересовался Финн. — Никто там волосы не расчесывал?

Морут тоже усмехнулся в ответ — мол, шутку понял и оценил. Русы же заметно помрачнели. Эти высоченные бородатые мужики явно не одобряли легкомыслие чужаков. И, уж конечно, не следовало лишний раз поминать нечисть в таком месте! Однако непреклонный Сигурд — он как раз успел проснуться и приладить на место свой серебряный нос — грозно прикрикнул, и назревавшее недовольство было задавлено на корню. Дружинники нехотя сняли защитные обереги со своих клинков, закинули за спину тяжелые щиты и пустились в путь. Они грузно шагали по замерзшей пустоши, полы кольчуг колотились на ходу об ноги, и вид у Сигурдовой дружины был совсем не бравый. Правда, те несколько человек, что остались на стоянке с лошадьми, выглядели еще более несчастными. Они жались друг к другу, опасливо озираясь по сторонам.

Очень скоро мы дошли до озерца, о котором рассказывал следопыт. Оно и впрямь оказалось таким, как описывал Морут. Маленькое, затянутое мутноватым льдом, с аккуратной темной полыньей посередине. Вот насчет следов ничего сказать не могу — не углядел их, потому как не следопыт. Но это было и не важно, ибо в этот самый миг с озера удирал мальчонка, очевидно, один из местных обитателей. Захваченный врасплох нашим появлением, парнишка ударился в бегство, даже не выпустив из рук кожаного ведра с водой. Сейчас он бежал, вернее, мчался крупными заячьими прыжками, по заснеженному склону, и вода, плескавшаяся в ведре, отмечала его путь темными мокрыми пятнами. Не хуже каленого железа, подумалось мне.

При виде убегавшей жертвы трусоватых дружинников Сигурда охватил охотничий азарт. С молодецким гиканьем, невзирая на яростные вопли своего начальника, они всей толпой ломанули за добычей. Финн остановился, смахнул растаявшие ледышки с бороды и с сомнением покачал головой.

— Куда уж этим буйволам догнать такого зайца! — проговорил он. — Нет, я бы поставил на мальчишку…

Финн несомненно выиграл пари — мальчишка уверенно уходил от погони. Вот только продержался Финнов выигрыш совсем недолго. Потому что уже в следующее мгновение парнишка зачем-то оглянулся на своих преследователей и со всего маху налетел на дерево. Не удержавшись, он грохнулся на задницу и поехал вниз по склону. Кожаное ведро обогнало его и покатилось прямо под ноги дружинникам. Один из них на бегу пнул ведро и с ревом устремился на беглеца.

Ну, и, конечно, мальчишку схватили. Он извивался, как угорь, и отчаянно верещал, но сделать ничего не мог. Я видел, как тяжело вздымается его маленькая грудь под жалкой одежонкой из ободранных шкур. Длинные темные волосы растрепались. Босоногий. Обреченный.

Ближе всех к нему оказался Гезила. Он и схватил мальчишку одной рукой, а другой занес над ним тяжелый прямой меч.

— Не сметь! — заорал Сигурд. — Он нужен мне живым!

Уж верно воевода знал, что способен натворить его дружинник. Глаза Гезилы горели кровожадным огнем, грубая рука с черными обломанными ногтями крепко держала за шиворот мальчонку. Однако натворить Гезиле ничего не довелось, потому что в тот же миг из-за скал вылетело нечто. Судя по утробному реву, это нечто находилось в крайне разъяренном состоянии и к тому же было вооружено копьем. Вот это копье оно и метнуло в лицо Гезиле.

Дружинник Сигурда опрокинулся на спину, оросив снег собственной кровью. Протянув руку, чудовище проворно сграбастало мальчишку и зашвырнуло его себе за спину. Я сказал «руку», хотя правильнее было бы назвать это «лапой». А уж как назвать существо, которому принадлежала лапа, я, право, и не знаю. Оно стояло на коротких раскоряченных ногах, вытянув перед собой когтистые лапы и свирепо рычало на опешивших дружинников. Те замерли, не смея тронуться с места.

В наступившей тишине хорошо были слышны шаги мальчишки, улепетывавшего вверх по склону, и хриплое дыхание чудовища, прикрывавшего его отход. Тело его напоминало очертаниями человеческое, но вот лицо… Оно было странным образом искорежено. Будто чья-то безжалостная рука сплющила череп существа, отчего глаза выпучились, кожа натянулась до предела, а черты безобразно исказились. В общем, жаба болотная, да и только. Существо было полностью обнажено, если не считать меховой шкуры, прикрывавшей его ятра.

А самое главное — оно было чешуйчатым! Каждый дюйм открытой для обозрения кожи — от нижних конечностей с толстыми кривыми когтями и до приплюснутого черепа с клочками жестких волос — по виду напоминал шкуру на курячьей ноге. В точности, как описывали поселяне. В руках чудовище сжимало копье — и, кстати, весьма неплохо сработанное, мельком отметил я.

Чешуйчатый Тролль замер в выжидательной позе, устремив на нас свирепый взгляд. В груди у него рокотал звериный рык. Все это длилось несколько мгновений, а затем Финн издал леденящий душу вой (не хуже самого чудовища), выхватил из ножен Годи и ринулся в атаку. Он бежал, расталкивая локтями окаменевших от испуга русов и выкликая на ходу имя Одина.

Ну, и что мне оставалось делать? Проклиная на чем свет стоит знак валькнута, который носил на себе мой побратим, я бросился вслед. В двух шагах от себя — с той стороны, что не была защищена щитом — я ощущал присутствие Квасира.

Чешуйчатый Тролль учел приближение угрозы — сгруппировался, отступил на шаг, перехватил копье половчее и обрушил его на подоспевшего Финна скользящим ударом, выписав в воздухе тройную арку. Будь на месте Финна человек пониже ростом, непременно схлопотал бы крайне неприятный удар по лодыжке. А то и вовсе бы лишился ноги. Но мой побратим обладал изрядной статью, к тому же был парень не промах. Он легко перепрыгнул смертоносное жало копья и устремился на Чешуйчатого. Благо тот после своего движения оказался совершенно открыт для нисходящего удара. Тут бы бой и закончился… Но на свою беду Финн поскользнулся на обледеневшем камне и со всего размаху приложился физиономией об землю.