Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах - Лисянский Ю. Ф.. Страница 40

7 октября. На следующий день поутру, не видя никакого движения, я заключил, что ситкинцы занимаются приготовлением к выезду из крепости. Спустя несколько времени, заметив, что повсюду насело великое множество ворон, я послал переводчика на берег. Он скоро возвратился с известием, что в крепости, кроме двух старух и мальчика, не было уже ни одного человека. Опасаясь, чтобы при их выезде на лодках мы не произвели по ним пушечной стрельбы, они решились бросить всё и бежать лесом, оставя нам до двадцати лодок, из которых многие были ещё новые. Таким образом, за совершённое ими злодеяние они самих себя наказали жесточайшим образом.

8-го числа судьба ситкинакого укрепления решилась. Сойдя на берег, я увидел самое варварское зрелище, которое могло бы даже и жесточайшее сердце привести в содрогание. Полагая, что по голосу младенцев и собак мы можем отыскать их в лесу, ситкинцы предали их всех смерти.

Ситкинская крепость представляла неправильный треугольник, большая сторона которого простиралась к морю на 35 сажен [65 м]. Она состояла из толстых брёвен наподобие палисада, внизу были положены мачтовые деревья внутри в два, а снаружи в три ряда, между которыми стояли толстые брёвна длиной около 10 футов [3 м], наклонённые на внешнюю сторону. Вверху они связывались другими также толстыми брёвнами, а внизу поддерживались подпорками. К морю выходили одни ворота и две амбразуры, а к лесу — двое ворот. Среди этой обширной ограды найдено четырнадцать барабор (домов), весьма тесно построенных. Палисад был так толст, что немногие из наших пушечных ядер его пробивали; а потому побег ситкинцев надо приписывать имевшемуся у них недостатку в порохе и пулях. В крепости мы нашли около 100 наших пушечных ядер; я приказал отвезти их на корабль. Кроме этого, нам достались две оставленные неприятелем небольшие пушки. В бараборах отыскано некоторое количество вяленой рыбы, солёной икры и другой провизии, также множество пустых сундуков и посуды. Все обстоятельства заставляли нас заключить, что в крепости находилось не менее 800 человек мужского пола.

9 октября. Кончив своё предприятие против ситкинцев, 9-го числа мы возвратились к Новоархантельокой крепости.

15 октября. С 10-го числа погода продолжалась дождливая и была великим препятствием в нашей работе, которая состояла в разных постройках. Что же касается до ситкинцев, то мы уже никакого о них известия не имели, несмотря на то, что каждый день до ста из наших рыбаков разъезжали по разным проливам. Мы здесь с некоторого времени не могли достать никакой речной рыбы, а попадались одни только палтусы [132], которые весом были иногда до 8 пудов [128 кг]. Они ловятся здесь по ноябрь, а с этого времени по март уходят на большую глубину. Поэтому на зиму надо заблаговременно запасаться съестными припасами.

21 октября. На прошедшей неделе наши стрелки убили пять сивучей [133]. Большой сивуч весил до 70 пудов [1 120 кг], прочие же от 40 до 60 пудов [от 640 до 960 кг]. Мясо этих животных походит на говяжье и может служить хорошей пищей, почки же и язык весьма вкусны. В этот день байдарка ездила на реку за рыбой неподалёку от нашей старой крепости; один из находившихся в ней гребцов застрелен из лесу. Это обстоятельство заставило нас думать, что ситкинцы не хотят жить с нами в мире.

23 октября. Сегодня приехал на корабль «Нева» старик, привозивший к нам ситкинских аманатов. Ныне же он ябился в виде посланника от хуцновского народа с уверением, что они желают жить с русскими дружески. В подарок он привёз нам двух бобров. Баранов и я, со своей стороны, отдарили его разными вещами с полным уверением в желании нашем сохранять доброе согласие с своими соседями. После этого посланник требовал от нас позволения, чтобы хуцновские жители взяли ситкинцев в своё владение, утверждая, что последние не заслуживают доверия. На столь странную просьбу Баранов отвечал, что он в домашние их обстоятельства мешаться не намерен, а желает иметь дружбу со всеми. Потом велел переводчику рассказать о случившемся третьего дня убийстве. Старик, выслушав это, усугубил свою просьбу, чтобы соотечественникам его позволено было овладеть ситкинцами. После этого рассказал он следующее о происхождении ситкинцев: "В губе, неподалёку от старой нашей крепости, жили два малолетних брата, но неизвестно, откуда они взялись. Они не имели ни в чём недостатка. Однажды, ходя по морскому берегу, меньший из них по имени Чаш, нашёл растение, похожее на огурец с колючками, и съел его. Старший, увидев это, говорил своему брату, что съеденный им плод для них запрещён, и после такого преступления должно им будет искать себе пропитание трудом, прежнее же во всём довольствие, которым они пользовались, исчезнет. После этого предались они печали; спустя несколько времени появились стахинцы [134] из пролива позади острова Адмиралтейства и хотели взять в плен обоих братьев. Но они, рассказав о своём сиротстве, малолетстве и бедности, упросили пришельцев не только не лишать их свободы, но ещё снабдить жёнами и наставлением как жить в свете. Желание их было исполнено; они имели многих детей, и положили начало ситкинскому народу".

2 ноября. С третьего дня погода начала меняться. Окружавшие нас горы покрылись снегом, и холод по утрам сделался довольно ощутимым. Поутру, по обеим сторонам корабля, прошло несметное множество касаток. Это показалось нам странным, так как они обыкновенно приходят к здешним берегам весной для ловли сельдей. После перехода нашего к крепости Новоархангельской жаловаться на погоду мы не имели причины. Мы заметили, что прикладной час здесь составляет 11 минут пополудни.

В прошедшую неделю по ночам нередко было заметно северное сияние и такой холод, что термометр не поднимался выше нуля.

Глава вторая. Плавание корабля «Нева» из залива Ситки до острова Кадьяка

Ноября 10 числа 1804 г. Поутру при маловетрии мы вступили под паруса, а к 8 часам вечера оставили мыс Эчком. Во время прохода нашего по заливу три раза было совершенное безветрие, которое принудило буксировать корабль, но, наконец, подул северо-восточный ветер, при котором и вышли в море. С отправления нашего от ситкинских берегов ветры дули непрестанно восточные и юго-восточные и так сильно, что корабль «Нева» до 13-го числа никогда не имел менее 8 миль [15 км] ходу в час.

14 ноября. В 9-м часу остров Еврашичий и мыс Чиниатский были у нас в виду. К полудню ветер сделался порывистым, и шквалы так часто повторялись, что я принуждён был поворачивать корабль каждые два часа к великой своей невыгоде; к вечеру несколько поутихло.

15 ноября. С полуночи ветер повернул к востоку-юго-востоку, потому и я направился к югу. На рассвете мы увидели остров Угак. В это время погода вдруг сделалась ясной и около полудня позволила нам подойти к гавани Св. Павла. Вход в неё был несколько неудачен, так как корабль «Нева», ввиду отсутствия в проходе надлежащих знаков, стал на мель; однако, снят был без всякого вреда и поставлен на том самом месте, на котором стоял по прибытии из Европы.

16 ноября. Расснастившись совершенно и укрепив корабль надлежащим образом для зимовки, мы перешли жить на берег. Читатель легко может себе вообразить радость, которую наши матросы высказали при этом, так как после столь продолжительного плавания, а особенно после ситкинского похода, даже и пустая земля должна была показаться им гораздо приятнее, нежели самый лучший корабль.

26 ноября. С прибытия нашего до 26-го числа погода стояла холодная; термометр иногда опускался до 5,5 °C ниже точки замерзания.