Залив - Крамп Барри. Страница 6

Фиф сказала мне потом, что она не испугалась, так как с нею был я; ее немного нервировали необычные звуки, да и то потому, что было темно. Вот это да!

Проехав по реке с милю, мы убили еще двух Пресняков и услышали того, кого Дарси назвал «здоровенной дубиной»: впереди нас что-то бросилось с берега в воду с таким грохотом и плеском, будто рушился мир. Вскоре мы подплыли к большой мели. Нам пришлось выйти из лодки и тащить ее волоком ярдов сто по грязи и мелководью. Дарси сказал, что почти все местные реки в сухой сезон пересыхают и превращаются в цепочку длинных лагун.

В эту ночь мы добыли шесть Пресняков. Часа в три утра мы подплыли к тому месту, где на берегу слабо мерцала карбидная лампа Дарси. Прушковиц подбежал, чтобы доложить, что все в порядке, и взглянуть на наших крокодилов. Мы выпили по кружке чаю с хлебом, захваченным из Ялогинды, и влезли в спальные мешки, упрятанные под противомоскитные сетки. Фиф уютно устроилась у меня на руке, и вскоре мы согрелись и успокоились. Потом она прошептала мне одну из наших любимых присказок и заснула. А я еще лежал, думая об охоте на крокодилов.

Я начал охотиться на свиней, оленей и кенгуру подростком. Винтовку я брал тайком, когда мой старик бывал в отъезде. Но такой охоты, как нынешняя, я и представить себе не мог. То ли еще будет, когда мы доберемся до крокодилов, которых Дарси называет «здоровенными дубинами»!

Удивительный малый этот Дарси. Настоящий охотник на крокодилов!

Утром Дарси показал нам с Фиф, как надо снимать шкуру с крокодила, как скоблить и солить ее. Он сказал нам, что хребтовики отличаются от пузатиков и ценятся дешевле и что очень важно знать, как солить и хранить шкуры.

Я горел желанием взяться за дело сам, но Дарси сказал, что у меня будет достаточно практики потом, а сейчас самое главное — смотреть и учиться. У него ушло два с половиной часа на то, чтобы отскоблить и засолить шкуры шести крокодилов, которых мы убили накануне вечером, причем он объяснял нам все свои манипуляции.

После ленча мы погрузили все на машины, переправились вброд через обмелевшую реку Николсон в миле от стоянки вниз по течению и ехали часа два по равнине к реке с песчаным ложем, где, по словам Дарси, было очень много Пресняков. Лагерь разбили на отлогом берегу, где кончалась цепочка камней, пересекавшая русло пересохшей реки. Дарси и я добыли в ту ночь тринадцать крокодилов.

Два из них годились на чучела, им было не больше двух лет. На чучело идет крокодил длиной от девяти дюймов до двух футов. Надо осторожно подплыть к такому крокодилу вплотную, быстро и крепко схватить его за шею и сунуть в мешок, лежащий на дне лодки, не позабыв завязать мешок, потому что даже в таком возрасте они могут здорово укусить. Дарси обдирал их особым способом, натирал солью шкуру и голову и распяливал их. Делал он это весьма профессионально. Покупали чучела жители ближайших городков и путешественники, платя по три шиллинга за дюйм. Я удивился, что Дарси не применяет мышьяк или что-нибудь в этом роде для консервации шкур, идущих на чучела, но он сказал, что первые его чучела выглядят сегодня так же хорошо, как и семь лет назад, когда он их сделал. Позже он научил Фиф набивать чучела, и она стала делать это не хуже самого Дарси.

Я все-таки решил попробовать снимать шкуры, встал на рассвете, наточил нож, как бритву, и был преисполнен рвения. В тот день я кое-чему научился. Был посрамлен, когда прорезал дыру в первой шкуре. И еще в одной. Нервничал, боясь вызвать неодобрение Дарси. Усвоил разницу между хребтовиками и пузатиками.

— Любой крокодил, ширина брюха которого меньше шестнадцати дюймов, является хребтовиком.

Вскрываю брюхо и продолжаю разрез до самого кончика хвоста. От этого разреза делаю перпендикулярные надрезы с внутренней стороны лап, как показывал Дар-си. Снимать шкуру надо осторожно. Особенно с лап и под челюстью. Каждый порез обходится в фунт.

— Пока не привыкнете, вам надо пользоваться не таким острым ножом, — не сердясь сказал Дарси. — Мясо можно соскоблить, а вот дыры в шкуре не залатаешь.

Дарси пользовался двумя ножами. Маленьким прямым ножом он надрезал брюхо, а большим изогнутым — снимал шкуру. Его он держал как пишущую ручку, работая только самым кончиком.

Перевернутая лодка лежит в тени («Никогда не оставляйте шкуры па солнце, иначе они будут шелушиться»), а Фиф стоит на коленях у воды и соскабливает со шкур мясо каким-то инструментом, похожим на большой нож для чистки рыбы. Мясо крокодила белое, жесткое, похожее на рыбье. Дарси его пробовал и говорит, что это прекрасное мясо, если нет ничего другого. Прушковиц не ест его даже в вареном виде. Я его понимаю.

Надо подменить Фиф, пусть передохнет. Мне осталось снять всего три шкуры. Фиф совсем упарилась. А обработала всего две шкуры. Чертовски трудная работа! Снимать шкуры и то легче. Бедняжке Фиф достается. Вон как она сидит на берегу, старается и виду не показать, что устала.

— Фиф, согрей нам котелок чаю.

Теперь я скоблю, скоблю. Надо попытаться делать это легкими и быстрыми движениями, как бы тереть. Но тогда скребок скользит по мясу, я замечаю, что дело не двигается, и снова начинаю с усилием сдирать мясо со шкуры.

Дурень, достань из лендровера напильник и заточи скребок. Тупой совсем. Не спеши, пусть руки отдохнут. Ты обратил внимание, что конец с одной стороны заточен под углом, а с другой — плоский? Вот так и затачивай. А теперь снова скоблить.

Немного легче, но скребок прорезал дырку в шкуре. Теперь он слишком острый. Надо притупить немного об камень. Снова скоблить. Попробовать, что ли, левой рукой? Не выходит.

Одну кончил! Смываю ошметки мяса и бросаю шкуру в воду у берега рядом с теми, которые еще не обработаны. Следующая. Пот и волосы лезут в глаза. Дарси кончает снимать последнюю шкуру.

Кружка чаю и перекур.

— Дарси, если хотите, я наскоблю остальные, пока вы будете солить. (О черт, что ты говоришь!)

Но Дарси считает, что скоблить его очередь, и на вид это получается у него легче. Берусь за следующую. Должен же быть более легкий способ. Попробовать проволочной щеткой? Или придумать что-то вроде безопасной бритвы, чтобы не порезать шкуру? Или привинтить4 лезвие к кузову грузовика и скоблить о него шкуру? Выварить ее? Положить на муравейник? Нет. Продолжай-ка работать скребком.

Все шкуры обработаны. Рука горит, спина разламывается. Теперь засолка. Расстилаем шкуры в тени на траве, самую большую вниз. Из мешка горстями черпаем

мелкую соль и ровным слоем посыпаем шкуры. Порезы на руках жжет. Соли не жалеть, она дешевле крокодильих шкур. Хорошенько втираем соль во все складочки и края. Берем еще две полные горсти соли и посыпаем для верности. Поверх кучи кладем еще одну большую шкуру и то же самое проделываем с ней.

По указанию Дарси загибаем внутрь края шкур и скатываем их, начиная с головы. Следим, чтобы соль не высыпалась. Фиф держит мешок, а я укладываю в него шкуры. Каждый раз посыпаем несколькими горстями соли. Укладываем мешок на грузовик. Заваливаем его другими набитыми мешками, укрывая от солнца. О черт, да они тяжелые. Дарси наблюдает за мной и одобрительно кивает.

— Вас нетрудно учить, — говорит он, — потому что вы хотите научиться.

Который час? Уже час дня. Падаю на постель возле Фиф и закуриваю. Может, сегодня Дарси отменит ночную охоту? Не мешало бы немного отдохнуть. Ни один из «лучших» охотников на крокодилов, которые встретились нам по дороге, ничего не говорил о скоблении шкур. Стрелять-то крокодилов легко…

Обедаем и два часа отдыхаем, спасаясь под противомоскитной сеткой от мух. Читаю дневник Фиф и исправляю ошибки. Потом слоняюсь по лагерю и жду, когда Дарси начнет подготовку к ночной охоте.