Камкурт. Хроники Тай-Шин - Коробейщиков Андрей. Страница 80

Этого просто не может быть…

Судя по звукам, медведь был где-то совсем близко.

Голос Адучи… Далекий и в то же время отчетливый. Ну конечно — это голос из прошлого. Им заговорила с перепуганным сознанием далекая память.

«Ужаснись человек. Трепещи от осознания могущества покровителей своих… Древние боги, обернувшись, показывают нам личину звереву, дарованную им духом свободной тайги…»

Это Адучи говорит или нет? Голос похож… Где он? Память! Память, скажи что-нибудь еще!

«АРК — значит Медведь».

Медведь? Он где-то рядом… Или это тоже иллюзия? Голос из прошлого…

«АРК… АРГ… АРГ…»

«Велес и Медведица… У них был сын. Один из древних покровителей светлого рода людей. Его звали Арг, Медведь…»

Огромное звездное небо над головой. Это тоже из прошлых видений. Сейчас утро. Небо чистое и безоблачное. Велес… Он уже слышал это имя. Что оно значит? Арг… Тоже что-то знакомое. Может быть это как-то связано с прозвищем, которое дал ему Адучи? Тысячеглазый Аргус, сын Геи, символ звездного неба. Неба…

Мальцев осознал, что лежит на земле, раскинув руки, и смотрит в чистое лазурное небо, раскинувшееся вверху необъятным сводом. Он, наверное, потерял сознание, так как даже не помнил о том моменте, когда упал. Видимо сказалось накопившееся напряжение последних дней. Организм не выдержал перегрузки и просто выключил восприятие, зафонтанировав напоследок воспоминаниями. И голос медведя…

Аргус поднялся на ноги, отыскав лежавший неподалеку выпавший из руки нож. И опять услышал протяжный рык. На этот раз сомнений не было — где-то рядом был настоящий медведь. Мальцев облизал пересохшие губы и сделал шаг вперед. Шаг навстречу своему самому сильному страху.

Медведь смотрел на него из-за толстой решетки. Он сидел в самом углу небольшой клетки, сваренной из решетчатых плит и поставленной прямо на улице. Судя по всему, медведь был еще в юношеской поре, хотя даже при этом его размеры внушали трепет. Он замер обхватив изгрызенную покрышку от автомобиля, и выглядывал из-за нее, настороженно поглядывая на нового гостя. Мальцев на ватных ногах подошел к клетке. Медведь заурчал и, откинув покрышку, подошел к прутьям вплотную, просунув сквозь них когтистую лапу. Мальцев задрожал, из последних сил сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть.

— Он ждет, когда вы его покормите.

Маленькая девочка, лет шести, стояла рядом и показывала Владиславу на протянутую лапу. Он был так напуган и поглощен своим страхом, что не заметил ее появления.

— У вас есть сахар?

Аргус растерянно посмотрел на нее, а затем покачал головой. Девочка перевела взгляд на его руки.

— Дядя, а зачем вам нож?

— Нож? — Мальцев только сейчас заметил, что по-прежнему держит в руке перочинный нож. Он тут же закрыл его и убрал в карман.

— Он смешной, правда? — девочка бросила медвежонку пару белых кусочков сахара, которые тот сразу выгреб когтями из месива земли, опилок и помета. Спустя мгновение сахар исчез во рту таежного принца. Мальцев отрешенно наблюдал за этим зрелищем. То, что происходило в это время в его душе, невозможно было описать никакими словами. На смену страху опять накатила удушливая и пронзительная тоска. Хорошо, что девочка в этот момент смотрела не на него, а на медведя.

— Бедненький. Ему так тоскливо здесь и одиноко. Вам его жалко?

Аргус посмотрел зверю прямо в глаза, чувствуя, как эмоции захлестывают его, угрожая разорвать хрупкое человеческое сердце. Он даже не смог ответить девочке, которая, впрочем, не обратила на это внимания.

— Люди не думают о чувствах животных, — задумчиво произнесла она, и пошла по тропинке, стараясь не оборачиваться на клетку. А Влад, смутно отдавая себе отчет в своих действиях, протянул к прутьям открытую ладонь. Медведь, думая, что человек принес ему угощение, опять просунул сквозь клеть свою большую мохнатую лапу. Кончики пальцев и когтей коснулись друг друга, словно в символическом рукопожатии. Не получив ожидаемого лакомства медведь разочарованно заурчал и попытался ухватить протянутую к нему руку. Влад молниеносно отдернул ее и медленно опустился на землю, чувствуя, что непрошенные слезы все же вырвались наружу.

Скокова он встретил около бара. Харт сразу обратил внимание на заплаканные глаза попутчика, и Мальцев сразу ощутил тончайшее прикосновение к своей мысленной сфере. Не смотря на то, что телепат получил ответы на свои вопросы, он задал символический вопрос:

— Где ты был? Что произошло?

Мальцев отмахнулся от вопросительного взгляда Ронина.

— Встречался со своим прошлым.

— И как прошла встреча?

— Я, кажется, начал что-то понимать…

— Что?

— Не знаю. Это только начало. Информация о Коврове есть?

Скоков засунул руки в карманы кашемирового пальто и поежился. После теплого бара и горячего кофе, ему хотелось поскорее сесть в прогретый салон своего автомобиля.

— Ничего нового. Говорят — часто приезжал сюда. Был недавно, но несколько дней назад уехал. Куда, никто здесь не знает.

— Я знаю.

Ронин промолчал, сдерживая вопрос, видимо опять довольствуясь своими телепатическими возможностями. Мальцев обернулся на тропинку, ведущую к клетке с медведем.

— Он может быть на Семинском перевале. В прошлый раз, когда мы приезжали сюда вместе, мы поехали потом туда.

Скоков поднял ворот пальто.

— Тогда нам нужно ехать. Не будем терять времени.

Мальцев кивнул.

— Да. Только… Хочу сходить на берег. Попрощаться…

Ронин похлопал его по плечу, словно понимая его состояние и, молча развернувшись, пошел по направлению к автомобилю, припаркованному возле домика администрации базы.

Аргус стоял на большом валуне и, сложив перед собой руки, смотрел на Катунь. Он вспомнил, как Ковров обращался с этой рекой — гладил ее, разговаривал, шептал ей что-то, посылал ей воздушные поцелуи. Древнее наследие Тай-Шин. Воины, охраняющие древнюю Богиню. Он вспомнил, что слово «Катунь» по-тюркски означало «женщина». Туман стелился над снежной речной гладью, словно скрывая что-то от посторонних глаз. Аргус спрыгнул с валуна и, зачерпнув рукой снег с заснеженного русла, растер себе лицо.

— Спасибо… — произнес он громко, обращаясь сам не зная к кому. Повернувшись, он стремительно пошел той же тропинкой, которой уходил Ковров, во время их последней встречи. Затем, он вдруг остановился и вернулся на свое место у самой кромки снежной Катуни. Подумав немного, словно подбирая слова для последнего прощания, он опять закрыл глаза и тихо прошептал, словно рассказывая напоследок реке свою любимую детскую сказку:

«Пропев последние слова своей баллады, Рыцарь подобрал поводья и повернул Коня.

— Тебе осталось пройти лишь несколько шагов, — сказал он, — Спустишься под горку, перейдешь ручеек — и ты Королева! Но ты подождешь и помашешь мне вслед? — пробормотал он, увидев, что Алисе не терпится перепрыгнуть через последний ручеек, отделяющий ее от заветной цели, — Я тебя долго не задержу. Как увидишь, что я доехал до поворота, махни мне платком. А то я боюсь совсем упасть духом…».