Камкурт. Хроники Тай-Шин - Коробейщиков Андрей. Страница 91

Аладжа. Деревня Сновидцев. Ну конечно! Место на границе Серединного и Сумеречного Миров. Последний населенный пункт перед Храмом Тай-Шин, обителью Хранителей Белой Горы. И ничего удивительного не было в том, что сейчас перед ним сидел один из тех, кто ушел два года назад в этот Храм. Ковров понял, что уже не спит, и сидящий перед ним человек не снится ему.

— Здравствуй Кадамай!

— Здравствуй Адучи!

— Кадамай, ты один или кто-нибудь еще здесь?

— Ты имеешь в виду «Алаш»?

— Да. Айрук, Полина, Айма, Шорхит?

— Данилыч, Ярт, Ак-Ту, Даман, Кайро… — продолжил Сновидец, улыбаясь, глядя на ученика, — Вставай, нам нужно идти.

— Куда?

— Нас ждут, — Кадамай взял со стула новую, аккуратно сложенную, одежду и протянул ее ученику, — Все здесь и все ждут тебя. Скоро взойдет солнце, — добавил он многозначительно и вышел из комнаты, позволяя Адучи спокойно одеться.

Легкий утренний туман, спустившийся с горных лощин, накрыл Аладжу призрачной дымкой. Адучи шел между домов и пустующих дворов, не встречая обитателей деревни. Что значили слова Кадамая, относительно того, что все ждут его, было непонятно. Он вспомнил свои занятия в предгорной тайге, когда Айрук завязывал ему глаза и отпускал в труднопроходимый лес. Отпустить свои чувства, позволить инстинктам вести себя. Он закрыл глаза и пошел вперед, двигаясь в тумане на ощупь. Голос Айрука прозвучал в его голове, поднимаясь из глубин памяти:

«Если ты не знаешь, куда направить своего коня, чтобы вернуться домой, отпусти поводья и конь сам приведет тебя в нужное место…»

Он улыбнулся, вспоминая ни с чем не сравнимые ощущения передвижения в темноте. Сразу же обострились все остальные органы чувств: слух, обоняние, осязание. Нахлынула целая гамма запахов. Но уровень восприятия был уже не тот, что раньше, во время постоянных занятий под руководством Айрука, «Черного Волка», мастера Тай-Шин. Адучи вздохнул и открыл глаза. Но значительной помощи это ему не прибавило. Легкая дымка сгустилась в непроницаемую стену тумана. Точно такого же, который был на Семинском перевале. А это значило, что снова начинало что-то происходить. Адучи настороженно выставил перед собой руки. Четвертые Врата. В чередовании Врат явственно угадывалась тенденция к усложнению процесса прохождения. И если предыдущим этапом «Волчьей Тропы» был Мунг, то Ковров имел все основания предполагать, что за стеной тумана его может ждать нечто ужасное.

Внезапно из клубов тумана на него придвинулась темная фигура, и Адучи еле сдержал крик. Но человек сделал предостерегающее движение, и угрюмый силуэт обрел различимые очертания. Знакомые очертания. Адучи опустил руки. Перед ним стоял, окутанный призрачным облаком, человек из недавних воспоминаний. Айрук.

— Здравствуй, Адучи!

— Здравствуй, Айрук!

Мастер Тай-Шин осмотрел ученика с ног до головы.

— Ты никак поправился?

Ковров усмехнулся.

— На пару киллограмчиков. Сказывается отсутствие строгого Наставника.

Айрук усмехнулся.

— Ничего, теперь тебе придется наверстывать упущенное. Пойдем, все уже собрались…

Адучи хотел было спросить, кто же все-таки собрался и где, но Айрук увлек его за собой, и они пошли сквозь туман, навстречу неизвестности.

Внезапно туман растаял, опал кусками невесомой ткани, и они оказались перед огромной поляной, на которой собралось множество людей. Человек тридцать стояли вокруг большого костровища, сложенного в центре поляны. Адучи замер на мгновение. Во-первых, его поразил вид поляны на фоне потрясающих далеких гор. Во-вторых, он не был готов в одно мгновение предстать перед всеми жителями Аладжи и тайшинами, которых, как он думал, ему не придется увидеть уже в этой жизни. В-третьих, он испытал дежавю: что-то подобное уже было в его жизни. Лет двадцать назад, в пионерском лагере, когда он сбежал с Последнего Костра для того чтобы найти в ночном лесу цветок папоротника. И было это на день чествования Купалы… Примерно в это же время…

Он улыбнулся, увидев среди собравшихся знакомые лица. Вот стоит Полина, очаровательная тайшинка, которая обучала его в Барнауле. Роскошные светлые локоны струятся по ее плечам. Она улыбается ему в ответ и машет рукой. Кадамай. Облаченный, как всегда, в нечто невообразимое, он выглядел самым экстравагантным среди всех ведунов Аладжи. Данилыч. Ярт… Ковров улыбнулся. Он был дома…

С первым лучом солнца в небо взметнулись первые языки огня. Костер зажег Данилыч. Он вышел в центр круга, образованного жителями деревни, держа в руке два коротких факела. Затем он становится около сложенного в кучу хвороста и шепчет алкыш, благословение и молитву. Адучи знает, это ритуальный костер, с помощью которого на Алтае проводят ритуал «Алас» — очищение огнем и окуривание дымом можжевельника.

— Ты понял, кто это? — шепчет ему на ухо Полина, которая стоит рядом.

— Это Данилыч. Друг моего дедушки.

Полина берет его за руку и кивает на центр поляны.

— Это Йргу. Он Вершитель Клана…

Адучи недоверчиво смотрит на нее, хотя прекрасно знает, если Полина говорит что-то, то так оно и есть на самом деле. Без всяких шуток, сарказма, подколов и двусмысленностей…

Вершитель Клана. «Огненный Волк», объединяющий все общины Тай-Шин воедино. Весельчак и бывший репрессированный политзаключенный. Данилыч… Максим даже не знал его настоящего имени.

— Теперь ты — Камкурт, теперь ты можешь знать…

Адучи изумленно рассматривает пожилого человека, который помахал ему рукой, приглашая подойти. Полина слегка подталкивает Коврова рукой, будто помогая выйти из ступора.

— Иди. Камкурты должны совершить Алас вместе с Вершителем. Это традиция…

Адучи стоял в самом центре круга и, несмотря на то, что десятки глаз, знакомых и незнакомых, смотрели на него, он чувствовал себя уверенно и свободно. Он был дома.

Первый луч рассветного солнца пронзил сумрак мглистых облаков. Пора… Хворост вспыхнул, словно взметнулась из плетеной клетки вверх яркая огненная птица, устремившаяся в безграничное близкое небо.

ХРИСТИАНСКИЙ ШАМАН. Знаки Пустоты

Вечер. Прохладный и спокойный, как будто время в Аладже имело свой особый, размеренный ритм. Костер все еще горел, освещая поляну яркими оранжевыми отсветами. Часть людей разошлась по домам, но большинство оставались на поляне. Кто-то сидел на траве, общаясь друг с другом, кто-то стоял около огня. Адучи сидел на большой бревенчатой скамье, врытой на окраине поляны, в окружении старых и новых знакомых. В основном здесь были, конечно, «красные тайшины Алаш». Они не говорили о том, что происходило с Ковровым в городе на протяжении последних двух лет. «Алаш» конечно же все знали, и не было смысла тратить на это драгоценное время. Несмотря на то, что в Аладже оно текло медленнее, у тайшинов был всего лишь вечер, чтобы пообщаться. На следующее утро Адучи предстояло покинуть Аладжу и отправиться в место своего главного посвящения — в Храм Богини. Поэтому, тайшины торопились рассказать ему то, что ранее было несвоевременно.