Любимцы Богини - Трошин Владимир Васильевич. Страница 15

– Но ведь у меня зачет. Я окончил училище! – не выдержал Василий.

– Ничего, посидите для комплекта, может, что-то новое расскажете, – отрезал Рысаков и повернулся к нему спиной, давая понять, что все возражения лишены смысла.

Вечером воскресенья, с чувством человека, возвратившегося из длительной командировки, Василий пришел в свой номер в гостинице. За две недели ничего не изменилось, сосед еще с моря не вернулся. Вечер ушел на подготовку к смотру и выполнение рутинных обязанностей холостяка – стирку белья. Писать никому Василий не стал. Не о чем!

Строевой смотр проходил на плацу перед казармами. За время учебы Василий привык к таким мероприятиям. Время тянулось долго и нудно. И только на опросе жалоб и заявлений произошло событие, вспоминая которое, каждый раз Василий не мог удержаться от смеха.

– Смотри вправо, – толкнув локтем, прошептал ему, стоявший рядом Файзуллин Слава, – Стеблов в своем амплуа! Василий скосил глаза. Справа, в коридоре между двумя шеренгами стоящих лицом друг к другу младших офицеров, в окружении свиты специалистов штаба и политработников, медленно двигался в их направлении командир дивизии контр-адмирал Храпов. Возле кого-то из опрашиваемых он останавливался, и тот докладывал о том, что он такой-то – такой-то, жалоб и заявлений не имеет, или имеет. Жалоба выслушивалась Храповым и записывалась старшим помощником начальника штаба. Сначала Василий не понял, зачем его толкал Слава. Затем догадался, что смотреть надо на лейтенанта богатырского вида, с ярким румянцем щек над пшеничными усами, стоящего в шеренге напротив. Воротник кителя, который казалось, разойдется по швам на могучей грудной клетке молодого офицера, был расстегнут. Лицо лейтенанта излучало такое изумительное спокойствие, как будто он всегда ходил на строевые смотры только с незастегнутым на крючки воротом.

«Ну, это наглость! Неужели он не понимает, что ему влетит от командира дивизии», – возмутился Василий. Очевидно об этом же думали офицеры штаба, все чаще, по мере приближения комдива, бросавшие на лейтенанта тревожные взгляды. Не закрытую воротником шею видел и Храпов, но ничего не предпринимал, продолжая размеренное движение между шеренгами. Только лицо его, как показалось Василию, из бледно-серого стало красным.

– Почему у Вас расстегнут воротник? – не обращая на лейтенантское «Имею жалобу», спросил Храпов у наглеца. Шеренги и свита затихли.

– Мне мал китель, товарищ контр-адмирал!

– Я у Вас спрашиваю не про китель, а про воротник!

– Воротник тоже мал, товарищ адмирал!

Чувствуя, что он проигрывает словесную дуэль какому-то лейтенанту, который наверняка врет, Храпов предложил:

– Вытяните шею, воротник обязательно сойдется.

Лейтенант, изобразив, как он вытягивает шею и застегивает воротник, развел руками:

– Все равно не застегивается, товарищ адмирал!

– А хотите, я Вам застегну? – ядовитым тоном спросил комдив.

– Попробуйте! – ответил хитрец, уверенный в том, что все закончилось. Но адмирал думал по-иному. Он протянул свои руки к шее лейтенанта и попытался свести кромки воротника. По комплекции адмирал ничуть не уступал лейтенанту. Со стороны было видно, как напряглась шея Стеблова. Шеренги с интересом ждали результата поединка двух богатырей. Воротник не сходился. Треск материи заставил Храпова опустить руки.

– Ну, что там у Вас, Стеблов? – тяжело дыша, спросил адмирал. Подбежавший к адмиралу командир корабля, интеллигентного вида капитан 2 ранга, с лету доложил за лейтенанта:

– Лейтенант-инженер Стеблов хотел заявить жалобу. Второй год на новый китель пошивочные не выдают!

– Начальник тыла! Решить вопрос с пошивочными! – приказал Храпов. Даже не взглянув на капитана второго ранга, адмирал направился к шеренгам мичманского состава. Свита засеменила за ним.

– Пора Вас снимать с довольствия, Стеблов! Что это такое? Воротник на Вашей шее даже комдив свести не может! – рассерженно заявил командир корабля.

– Никак нет, товарищ командир! – нарочито испуганным голосом ответил, виновник переполоха, медленно застегивая воротник на крючки. Из шеренг младших офицеров, в адрес шутника полетели соленые замечания:

– Отъелся, бычара!

После окончания смотра строем, молча промаршировали до казармы.

– Итоговые политзанятия офицеров в кубрике личного состава, – объявил дежурный по команде, собравшимся в курилке за казармой офицерам. В кубрике все было приготовлено. Там, где обычно выстраивался личный состав для вечерней поверки, стояли два стола, соединенные вместе, накрытые кумачовой скатертью. Перед столами рядами были поставлены стулья, снесенные сюда из кают. Василий сел, и от нечего делать стал рассматривать стоящую на столе, рядом с графином и двумя стаканами, бирюзовую вазу с полевыми цветами.

– Товарищи офицеры, – подняла и повернула всех к проходу команда, поданная кем-то из сидящих.

– Товагггыщи офицегггы, – буднично програссировал «р» в ответ чересчур полный, с животом, который уже давно перестал быть животиком, капитан 1 ранга. В компании Рысакова, замполита Астапова, с которым Василий познакомился, становясь на комсомольский учет, и смазливого, совсем не похожего на корабельных офицеров, капитана 3 ранга, он направился к столам.

– Кап-раз это начпо, а майор – проверяющий, – пояснил Файзуллин.

«Так вот он, какой Артющенко», – подумал Василий и уставился на живот капитана 1 ранга, пытаясь определить, прав ли был Ковтуков. Но офицеры сели за стол, и интересующая его часть тела начальника политотдела стала недоступна для обзора.

– Разрешите начать, – спросил у Артющенко Астапов, и, получив удовлетворительный кивок головой, зачитал тему семинара с отпечатанного на пишущей машинке листа. Семинар проходил как по нотам, для ответа на каждый вопрос поднималось несколько рук. Офицеры, одни по бумажке, другие без нее успешно отвечали по теме.

– Молодец зам, здорово распределил вопросы! – думал Василий, уверенный в том, что ему отвечать не придется, и он спокойно отсидит до конца семинара. Но человек предполагает, а Бог располагает. Не успел Василий успокоиться, как проверяющий заметил Астапову:

– Почему у Вас молодежь не участвует в семинаре?

– Как не участвует? Только что раскрыл вопрос об экономической интеграции стран СЭВ командир электротехнической группы лейтенант Петров! А перед ним выступал начальник химической службы старший лейтенант Ермошин, – нашелся замполит.

– А вот этот товарищ лейтенант почему молчит? Я ни разу не видел его поднятой руки! – указав на Василия, сказал капитан 3 ранга.

– Да, да, – поддержал его Артющенко, – прямо как воды в рот набрал.

– Бобылев! Есть у Вас, чем дополнить ответ лейтенанта Петрова? – спросил Астапов.

Василий ломал голову, не зная, что сказать по этому вопросу.

– Смелее, товарищ лейтенант! Вы же инженер. Неужели Вам как специалисту ничего неизвестно о взаимодействии стран Совета Экономической Взаимопомощи в технической области, – подталкивал замполит.

«Кажется, что-то есть», – решился он. Василий начал рассказывать об интеграции в области ядерной энергетики, где и с чьей помощью в социалистических странах строятся и эксплуатируются построенные атомные электростанции. Привел различные примеры, в том числе об изготовлении парогенераторов для атомного реактора на быстрых нейтронах для электростанции в г. Шевченко, на заводах ЧКД «Прага» в Чехословацкой социалистической республике. Когда Василий смолк, проверяющий спросил:

– Не совсем понятно, для чего понадобилось столь важное для нашей страны оборудование, плод инженерной мысли советских ученых, изготавливать где-то в Чехословакии? Поясните!

– Заводы ЧКД «Прага» традиционно известны экономичным производством и высокой технической культурой. Следовательно, выбрав эти заводы, мы не только снижаем ценовые показатели парогенераторов, но и увеличиваем гарантию их безаварийной эксплуатации.

Проверяющий задумался.

– Вы хотите сказать, что на наших заводах не идет борьба за экономию, а нашему рабочему классу недоступна высокая техническая культура?