Приключения 1977 - Божаткин Михаил. Страница 60

Мысли об оставленной на острове Мальорка жене не дают Крыгину покоя. Но как ее вызволить с территории, захваченной мятежниками? С разрешения Сиснероса Михаил обращается в Барселоне к британскому консулу с просьбой посодействовать выезду жены в Англию или во Францию. Англичанин вежливо принял его, заявляя, что легко может выполнить просьбу Крыгина и не возьмет с него никаких денег, если Крыгин будет оказывать ему «некоторые услуги, легко выполнимые для штабного офицера». Возмущенный Крыгин с негодованием отвергает наглое предложение английского дипломата-разведчика, пожелавшего склонить его к измене, используя его любовь к жене и ее бедственное положение на территории мятежников. Не скрывая своего возмущения и ярости, он покинул британское консульство.

А как же повел себя 18 июля 1936 года в день мятежа капитан второго ранга бывшего российского императорского флота Николай Рагозин, с которым Михаил Крыгин вместе шагал по жизни со времен вступления в морской кадетский корпус? Они были разными людьми по своему нравственному настрою, хотя вышли из одного привилегированного класса царской России и принадлежали к замкнутой касте офицеров флота. Но если Крыгин вырос в станице, с детских лет общался с казачьей массой, где еще сохранялся демократический дух былой казачьей вольности, если для него слово «народ» было значимым, хотя он и не забывал своей принадлежности к верхушечным слоям, стоящим над простым народом и призванным руководить им, то Николай Рагозин происходил из потомственных дворян, поколениями служивших на высоких должностях царскому строю. Богатые помещики, они всегда жили на широкую ногу за счет жестоко эксплуатируемого крестьянства. С молоком матери впитал Николай Рагозин все преимущества своего высокого дворянского происхождения и богатства. Для него, убежденного монархиста и реакционера, простой народ, составлявший основную массу населения страны, после Октябрьской революции превратился в злейшего врага, против которого нужно было бороться.

Одним из первых декретов Советского правительства был Декрет о мире: Россия выходила из империалистической войны. Германия воспользовалась распадом старой русской армии, массовым уходом солдат с фронта. Ее войска оккупировали Украину, Крым и часть Северного Кавказа, создав смертельную угрозу для Советского государства. Но для таких людей, как Николай Рагозин, кайзеровская Германия перестала быть враждебной страной. В ней он увидел силу, способную подавить пролетарскую революцию в России.

Еще находясь в Крыму, временно оккупированном германскими войсками, Николай Рагозин устанавливает связь с немецкой военной разведкой, помогая ей в борьбе против большевиков. Однако надежды, возлагаемые им на немцев, не оправдались. Германия проиграла войну, капитулировала перед западными союзниками, кайзер Вильгельм II был свергнут, усиливалось революционное брожение среди немецких рабочих и солдат. Германские войска вынуждены были убраться восвояси. Но установленная связь с военной разведкой Германии оставалась и поддерживалась Рагозиным на протяжении всех последующих лет. Судя по всему, Рагозин, где бы он ни находился, продолжал оказывать немцам ценные услуги и пользовался полным доверием руководителей немецкой военной разведки.

Николай Рагозин активно сражался против Красной Армии в рядах армий Деникина, а затем и Врангеля. Для него не было чем-то ненормальным участие в войне против марокканских повстанцев.

Итак, 18 июля 1936 года, спустя четыре месяца после того, как испанские демократы победили на выборах в кортесы и к власти пришло правительство Народного фронта, в Испании начался мятеж, поднятый группой генералов, Николай Рагозин оказывается на стороне мятежников…

В то время генерал Франсиско Франко Баамондэ командовал войсками на отдаленных Канарских островах, куда он был назначен республиканским правительством, возглавляемым левым республиканцем Касаресом Кирога.

Первоначально на роль лидера испанской контрреволюции предназначался генерал Хосе Санхурхо, находившийся в эмиграции в Португалии. Однако этот план был сорван английской разведкой, организовавшей, как бывало не раз до этого, аварию самолета, на котором Санхурхо вылетел из Португалии, чтобы принять командование в Испании. При этом он погиб, сгорев в самолете. В возникшей в связи с его гибелью ситуации нужно было принять быстрое решение, и генерал Франко волею судьбы оказывается во главе мятежа.

Английская разведка, которой он также служил, 17 июля перебрасывает его с Канарских островов в Танжер, а на следующий день в Северную Африку — в Тетуан. В тот же день подполковник Рамон Франко, младший брат генерала Франко, командовавший, как указывалось выше, авиацией на Балеарских островах, отдает приказ Николаю Рагозину перелететь в Тетуан.

На аэродроме в Тетуане их встретил полковник Саенс де Бурага. Он доложил Франко, что накануне, будучи информирован о его приезде, после часового боя захватил аэродром. И теперь весь гарнизон, состоявший из нескольких бандер иностранного легиона, ожидает его боевых приказов.

Дальше Франко предстояло перелететь на Пиренейский полуостров, в Севилью. Хотя расстояние от Тетуана немногим превышало двести километров, но была опасность, что на этом пути может произойти встреча с летчиками, оставшимися верными республиканскому правительству, могущими перехватить самолет с генералом Франко. Для такого ответственного перелета требовался весьма опытный летчик, пользующийся полным доверием. Им оказался русский белоэмигрант, бывший капитан второго ранга российского флота Николай Рагозин.

Николай благополучно доставил Франко в Севилью 19 июля 1936 года, то есть на следующий день после того, как Михаил Крыгин перелетел на сторону республиканского правительства.

Спустя три месяца Николаю Рагозину довелось испытать силу республиканской авиации, хотя и благополучно для себя. 28 октября 1936 года со своим самолетом он, находясь на севильском аэродроме Таблада, попал под сильную бомбежку, осуществленную тремя бомбардировщиками СБ, пилотируемыми советскими летчиками-добровольцами во главе с Николаем Востряковым. Испанцы приняли их за американские «мартин бомбер», якобы полученные республиканцами. Когда же на аэродроме убирали остатки разбитых и сожженных самолетов, были обнаружены осколки бомб с непонятными обозначениями. Исследуя эти осколки, Николай Рагозин обнаружил буквы русского алфавита и дату изготовления бомб в СССР в июне 1936 года. Так с его помощью испанцы узнали о появлении в воздухе советских скоростных бомбардировщиков.

Чем же можно объяснить то, что перелет на республиканскую сторону одного белого русского — Михаила Крыгина, служившего на протяжении четырнадцати лет в испанской авиации, не насторожил Франко в отношении другого белого русского — Николая Рагозина, которому он доверил свою персону для столь ответственного перелета?

На этот вопрос дать достоверный ответ весьма трудно. Но сам факт, что среди летчиков-испанцев не нашлось такого, с которым генерал Франко отважился бы пуститься в рискованный перелет, со всей очевидностью говорит, что Рагозин был ему известен давно и пользовался его полным доверием. Это подтверждается и тем, что на протяжении многих лет до выхода в отставку, уже в чине полковника, Николай Рагозин оставался шеф-пилотом Франко и всегда возил диктатора на его самолете. Умер Николай Рагозин в Мадриде от заражения крови в 1957 году.

Остается рассказать о судьбе Михаила Крыгина. После поражения Испанской республики, в феврале 1939 года, он был интернирован французскими властями и заключен в один из концлагерей, созданных для солдат и офицеров испанской республиканской армии, перешедших во Францию.

Его жена все еще жила на острове Мальорка, не имея возможности перебраться в какую-либо другую страну. Сам же Крыгин мог уже вернуться на Родину. О нем было известно советскому консульству в Париже. Но Михаил продолжал оставаться во Франции, надеясь, что его жена после окончания войны приедет к нему. Уехать же одному в Советский Союз означало бы потерять ее. Этого он допустить не мог, продолжал ждать и надеяться.