Хаотические заметки корееведа - Ланьков Андрей Николаевич. Страница 41

Вообще в Корее полагали, что для будущего чиновника самое главное быть образованными людьми и владеть основами единственно правильной конфуцианской философии. Корейские чиновники не были специалистами. Один и тот же человек мог быть отправлен послом в Китай, поработать заместителем министра финансов, поруководить строительством водохранилищ и, наконец, стать начальником уголовной полиции. Подобные вещи никого не удивляли, ведь если человек владел конфуцианской философией и хорошо знал труды ее классиков, он, как считалось, мог разобраться во всей проблемах государственного управления (не правда ли, несколько напоминает подход к подготовке партийных работников в СССР?). Правда, в столице существовали и небольшие учебные заведения, где готовили специалистов по праву, медицине, иностранным языкам, но эти училища особым авторитетом не пользовались, и дети из «хороших» дворянских семейств туда, как правило, не шли. Особой карьеры «узкому» специалисту было не сделать.

Так что главная цель среднего образования была вполне определенной подготовка к государственным экзаменам на чиновничью должность. Впрочем, государственные экзамены и «высшее образование» в старой Корее — тема особая, и о ней мы поговорим в другой раз.

3.11 РОЖДЕНИЕ КОРЕЙСКОГО КИНО

Когда же начинает свою историю корейский кинематограф? Точного, абсолютно достоверного ответа на этот вопрос пока нет. Первый документально подтвержденный показ киноленты в Корее состоялся в 1903 году, однако историкам удалось найти на страницах одной старой газеты рекламу, относящуюся к 1898 году. В этой рекламе упоминаются некие «живые картины», которые, дескать, будут демонстрироваться для желающих. Что это значит — не совсем понятно, но не исключено, что речь идет о первой попытке провести в Корее киносеанс.

Как бы то ни было, но корейский кинопрокат родился в 1903 г. Фильмы демонстрировались на рынке Тондэмун («Восточном»), сеанс начинался в 8 вечера. Так как «кинотеатр» представлял из себя просто огороженную забором площадку, в дождливый день фильмов не показывали. Понятно, что самые первые картины, которые демонстрировались в Корее, были, во-первых, иностранными, а, во-вторых, документальными или видовыми. Так, в общем-то, начиналось кино везде. И во Франции братья Люмьер сняли сначала «Прибытие поезда», а уж потом — первые игровые фильмы.

В Корею первые художественные ленты проникли около 1910 года, и скоро кино стало пользоваться здесь огромной популярностью. Любопытно, кстати, что и европейский драматический театр попал в Корею примерно в те же самые годы, но, в отличие от кинематографа, особого развития он не получил. Мне всегда казалось, что в Корее более дешевое и более эффектное кино если и не убило драматический театр в зародыше, то существенно отсрочило его появление на свет. Только в самые последние годы драматический театр начинает играть некоторую роль в культурной жизни страны, однако по популярности ему далеко до кинематографа.

Поначалу на корейских экранах почти безраздельно господствовали американские картины, однако после того, как в 1910 г. Корея стала японской колонией, новые хозяева превратили ее рынок для своих фильмов. Языковой проблемы в те времена на существовало: кино было немым, а перевести те немногочисленные субтитры, которые иногда вставлялись между эпизодами, было куда легче, чем дублировать фильм.

Года с 1918 кое-какие документальные фильмы и рекламные материалы стали снимать и в самой Корее, однако первый корейский художественный фильм был поставлен только в 1923 году. Сюжетом для него послужила «Повесть о верной Чхун Хян» — самое, пожалуй, популярное произведение корейской традиционной литературы. Мелодраматическая история о прекрасной девушке, которая среди всех испытаний сохраняет верность своему пропавшему без вести возлюбленному и в конце концов соединяется с ним, всегда была любимым материалом для корейских кинематографистов. Роль Чхун Хян в этой, самой первой, экранизации исполняла красавица Хан Рен, знаменитая сеульская куртизанка (в те времена многие актрисы в Корее были выходцами из куртизанок). Впрочем, фильм 1923 г. не был чисто корейским. Сценарий фильма написал японец, режиссером тоже был японец Хаягава, да и предназначался фильм в основном для проката в Японии. Кстати, в коммерческом отношении первый корейский фильм оказался довольно удачным.

Конечно, это был еще немой фильм. Любопытно, что первый звуковой фильм, снятый в Корее уже в тридцатые годы, также был очередной экранизацией «Повести о верной Чхун Хян».

Где-то около 1920 года появились в Корее и первые постоянные кинотеатры. До этого фильмы показывали в передвижных палатках-балаганах. Особо роскошными интерьерами первые кинотеатры не отличались, зрителям сидели на простых деревянных скамейках. Когда заканчивалась одна катушка с пленкой и в аппарат вставляли следующую, на несколько минут в зале загорался свет. В те времена в киноаппаратах не было моторов, и приводил их в движение сам механик, который крутил ручку аппарата. Разумеется, делал он это не всегда с равной скоростью, и постепенно даже возникла традиция: к концу сеанса киномеханик вертел рукоятку аппарата медленнее, поэтому неизбежный для фильмов тех времен «хэппи энд», «счастливый конец» (злодеи посрамлены, герои торжествуют), всегда показывали замедленно, и уже по этому признаку зрители понимали, что сеанс подходит к концу. Поэтому когда в 1925 году корейские зрители впервые столкнулись с замедленной съемкой, они поначалу решили, что дело в том, что киномеханик просто очень устал и медленно крутит свою ручку.

И еще одна особенность тогдашних корейских кинотеатров. Когда зал был переполнен, в кассе можно было купить специальные, очень дешевые, билеты, и потом сесть… за экраном, сзади экрана! Экран висел на сцене, и за ним было небольшое пространство, на котором можно было разместить десяток-другой зрителей. Конечно, фильм они смотрели, так сказать, в «зеркальном варианте».

Дела давно минувших дней…

3.12 ПОЧЕМУ «КОРЕЯ» НАЗЫВАЕТСЯ «КОРЕЕЙ»?

Названий у Кореи — много. При том, что почти во всех языках мира эта страна именуется примерно одинаково — «Корея», «Кориа», «Кореа» и т. п., такое единство проявляют только иностранцы. Сами же корейцы и, заодно, их ближайшие соседи на протяжении веков пользовались самыми разными названиями своей страны.

Даже сейчас названия у Северной и Южной Кореи — неодинаковые. Я имею в виду вовсе не официальные названия этих государств, по-разному звучит сам термин «Корея», который, разумеется, входит и в название Севера, и в название Юга. В Германии в свое время и Восточная и Западная Германии включали в свое официальное наименование слово Deutchland. В Корее дела обстоят иначе: Северная Корея именуется «Чосон» (официально Демократическая Народная Республика Чосон, на русский по традиции переводится как «Корейская Народно-Демократическая Республика»), а Южная «Хангук» (официально — Республика Хангук, русский перевод — «Республика Корея»). Действительно, эти названия даже на слух ничего общего друг с другом не имеют. Как же так получилось?

Истоки этой ситуации лежат в делах давно минувших дней. Когда-то, примерно три тысячи лет назад, жили у северо-восточных границ Китая некие племена, далекие предки современных корейцев. Читать-писать они, конечно, не умели, ведь в те времена этим искусством владели немногие жители немногих стран, но как-то они себя называли. С течением времени племена эти стали объединяться в союзы и постепенно там возникло княжество, по уровню своему более или менее напоминающее Киевскую Русь веке в IX, перед приходом Рюриковичей. Произошло это примерно два с половиной тысячелетия назад (правда, многие националистически настроенные корейские историки утверждают, что случилось это гораздо раньше, но никаких серьезных доказательств они не приводят, так что мы лучше будем придерживаться фактов).

Около V века до н. э. узнали об этом княжестве и китайцы. Узнали — и записали его название теми китайскими иероглифами, которые звучали более или менее похоже на это название. Выбраны для этого были два иероглифа, которые в современном китайском языке, в его северном (пекинском) диалекте, произносятся как «чао» и «сянь», В современном корейском, соответственно, эти же иероглифы звучат как «чо» (означает, среди всего прочего, «утро») и «сон» (у него тоже несколько значений, одно из них — «свежесть»). Так и получилось — «Страна утренней свежести», поэтическое название Кореи, о котором знает, наверное, любой человек, хотя бы раз здесь побывавший. Звучит действительно совсем неплохо, но вот беда — это замечательно красивое словосочетание ни малейшего отношения к изначальному названию древних корейских племен не имеет. Дело в том, что китайские иероглифы, которыми (наряду со своей письменностью) пользуются также корейцы и японцы, передают не только звучание слова, но и его смысл, поэтому абсолютно любой иероглиф обязательно имеет хоть какое-то значение. Посокльку падежей (а, строго говоря, и частей речи) в китайском нет, это означает, что любое произвольное сочетание иероглифов, в том числе и любую записанную китайскими иероглифами транскрипцию иностранного названия всегда можно «перевести», исходя из этих значений. Например, Москву китайцы именует «Мосыкэ», что означает что-то вроде «спокойного разрезания злаков», но понятно, что ни со злаками («кэ», другое, более распространенное, значение — «наука»), ни с разрезанием («сы»), ни со «спокойствием» («мо») китайское название российской столицы никак не связано. Просто-напросто в современном китайском языке эти иероглифы звучат похоже на название первопрестольной, вот их и использовали — по принципу ребуса. По тому же самому принципу ребуса и записали китайские писцы три тысячи лет назад некое неизвестное нам название двумя похожими по звучанию иероглифами.