Через Кордильеры - Ганзелка Иржи. Страница 55

Город богов

После лавины первых впечатлений, обрушившихся на нас в первые же дни со всех уголков удивительной страны инков, рассудок поднялся в контратаку. При каждом новом впечатлении он начинает хлестать бичами вопросов.

Едешь по горной дороге, проложенной, в сущности, еще несколько веков назад строителями-инками. Как они сооружали дорогу? Зачем? Куда она вела? Удивляешься поразительной сети оросительных каналов и сооружений на полях, которые преодолевают поднимающиеся до небес склоны. В середине XX века крупнейшие специалисты Европы и Соединенных Штатов Америки прибыли изучать их, чтобы кое-чему поучиться и использовать опыт инков для модернизации и усовершенствования собственного сельского хозяйства. Какими средствами добились инки столь удивительных и длительных успехов? Как выглядело в деталях их коллективное ведение хозяйства? Какова система их узелковой письменности кипу, из которой пока что разгадано лишь несколько основных элементов?

В печати западного полушария иногда мелькают сообщения о новых случайных открытиях памятников времен господства инков, иной раз попадаются заметки даже о прямых потомках инков, обнаруженных где-то в тропических девственных лесах восточной части Кордильер. Как далеко проникли инки в жаркое и сказочно плодородное сердце части света, которая по сей день остается недоступной для современного человека? Какими средствами они защищались от тропических заболеваний? Куда перенесли они остатки своей высокоразвитой культуры, отступая перед вторжением «железных людей» из Европы?

Мы все время движемся по кладбищу высокой культуры инков. Ее задушили те, кто пришел сюда прививать цивилизацию во имя Рима и Мадрида, во имя веры и короля. Разум наталкивается на стену неведения, на плотину неразгаданных или чуть приоткрытых загадок. Первые в этой стране европейцы и их потомки вскоре после завоевания американского материка держали в руках золотой ключ. Но ключ им не был нужен, им нужно было золото. У

Они пробивали себе дорогу огнем и мечом, оружием и распятием, силой и предательством. Весь горизонт их и совесть их застлало страшное слово: золото.

Они не хотели ни читать, ни писать. Они лишь жаждали золота.

Они не хотели познавать культуру порабощенных инков. Им нужно было только их золото.

Образованные инки, приветствуя их, протянули им руку. Испанцы отрубили ее и содрали с нее золото.

Достаточно пробыть всего несколько дней в глубине Перу, чтобы тебя охватило чувство бессильной ненависти ко всем именам прославленных завоевателей. Чувство стыда душит за их варварскую ненасытность.

И вот перед нами Куско.

Сердце великой страны инков. Сердце без крови. Сердце задушенного тела, изглоданного паразитами.

В период наивысшего расцвета империи инков в ее столице проживало 200 тысяч человек. Конкистадоры перерезали ей вены и уменьшили число жителей в десять раз. Во времена господства инков центр главной площади был священным местом. В нем была символически смешана плодородная земля со всех концов страны. Так центр города богов символически подтверждал единство и равноправие всех краев и людей огромной империи.

Та же самая площадь в Куско и сегодня служит символом. Уже одним своим названием она увековечивает дух покорителей и их последователей. Эта площадь, так же как и центральные площади многих городов Перу, носит выразительное название: Plaza de armas — Площадь оружия.

Завоеватели сумели за несколько лет изменить облик города до неузнаваемости. Прежде всего они разграбили храм Солнца, высшее достижение инкской архитектуры и изобразительного искусства. Более основательно уничтожить его не смогли бы даже вандалы. Лишь предания да случайные записи испанских монахов, которые сопровождали воинов Писарро, повествуют о каменном храме с позолоченными стенами и крышей, покрытой золотыми плитами. Ханжествующим захватчикам, ослепленным догматизмом средневековой католической церкви, не понадобилось более легкого повода для варварского уничтожения и грабежа, чтобы выдать эти удивительные сооружения за порождение дьявола, за творение языческих безбожников. С благословения своих священников они разграбили весь храм, в просторный двор которого выходили пять главных часовен.

Первая из них посвящалась богу Солнца. Ее потолок и стены были выложены толстыми плитами золота. Переднюю стену святыни покрывал огромный диск из чистого золота, символ высшего божества и правителей империи. Соседняя часовня посвящалась Луне. Ее убранство было из серебра. В часовне, посвященной звездам, к серебру в убранстве были добавлены драгоценные камни. Последние две часовни посвящались молнии и радуге.

От всего храма остались лишь массивные наружные стены и часть внутренней планировки. По сей день мир удивляется совершенству техники древних инкских каменщиков. Высокие наклонные стены возведены из плит, свободно положенных одна на одну и не скрепленных известью. Отдельным камням была придана сложная геометрическая форма. Лицевая сторона их образовывала многогранники, вплоть до двенадцатиугольников.

— В щель между камнями вам не удастся просунуть даже иголку. Можете попробовать, — подзадоривал нас проводник в храме Солнца.

В самом деле, камни обработаны с такой точностью, что между ними не удалось втиснуть ни иголку, ни самый тонкий кусочек бумаги. С таким же совершенством были возведены и остальные здания столицы инков. Во дворе храма мы увидели камень, длина грани которого равнялась сантиметрам сорока. Вдоль всего камня было просверлено отверстие правильной цилиндрической формы, сантиметров шести в. поперечнике. Стенки его были совершенно гладкими, словно обработанные системой самых маленьких сверлильных инструментов. При этом ни для кого не секрет, что инкам не были известны ни железо, ни сталь, без которых современный каменщик не представляет себе своей профессии.

Купите свечку!

Ни в одном другом городе Латинской Америки, не считая Потоси, глазам не предстанет столь отчетливая картина обстановки времен первых колонизаторов американского континента, как именно в Куско. Если пройтись по улочкам этой древней горной столицы и заглянуть через окна и двери в жилища, лавчонки и мастерские ремесленников, в сумрак храмов и монастырей, в лица людей, то сразу как бы исчезнут рекламные щиты, неоновые вывески, телефонные провода и все остальные атрибуты XX века. Внезапно оказываешься среди древних домов испанских патрициев шестнадцатого-семнадцатого столетий.

Ни в одном другом городе Латинской Америки не чувствуется такой отчетливой разницы между севером и югом Нового Света. Это разница между двумя резко отличающимися путями европейской цивилизации, которые были определены переселенцами, переведшими роковую стрелку на долгие века. Сюда, в Южную Америку, не переселялись ремесленники, торговцы и крестьяне, бегущие от религиозных преследований и подавления свободы совести. Сюда не переселялись обманутые реформаторы, которые вместе с французскими и английскими торговцами смогли в Северной Америке сбросить бремя душной атмосферы средневековой Европы и начать за океаном новую, вольготную жизнь на ничьей земле, жизнь, свободную от невыносимых пут лицемерной церкви и сословных предрассудков.

Первые волны переселенцев из Европы принесли сюда бессовестных захватчиков в стальных доспехах и с каменными сердцами. За ними потянулись иезуитские изуверы, сумевшие замаскировать свои захватнические цели возвышенными идеями распространения христианства среди дикарей-язычников. Здесь прижились религиозные фанатики, которые не стеснялись с папского благословения подавлять сопротивление инков насилием, убийством, огнем и грабежом.

Каков же сегодняшний Куско?

Идешь по его кривым улочкам, переходишь от лавки к лавке. Большая часть из них набита церковной утварью, грудами иконок, распятий, молитвенников, четок, подсвечников и дешевых статуэток. Проходы завалены богато разукрашенными свечами из разноцветного воска, на которых изображены сцены из житий святых; свечи облеплены картинками и ленточками из фольги ярмарочных расцветок. Входишь в лавку и застываешь от изумления. Кажется, будто попал в слабо освещенную пещеру, с потолка которой свисают бесчисленные сталактиты. Что это, известковые отложения? Вовсе нет. Это всего-навсего свечи, которые покупают богатые горожане и ставят в церкви своим покровителям в соответствии с их рангом.