Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии) - Ганзелка Иржи. Страница 48

Над Египтом вставал новый день…

Бессмысленное уничтожение

Древний возраст пирамид и многочисленных построек, разбросанных в их окрестностях, оставил на этих монументальных творениях неизгладимые следы разрушения. И все же, кажется, тысячелетия, запечатленные на их поверхности, не оказали столь губительного влияния, как рука человека.

Здесь уничтожали и грабили не только древнеегипетские искатели золота, но и римские наемники, фанатичные христианские монахи, одержимые арабы и, наконец, бесчисленные собиратели древностей. Когда археологи впервые проникли в Большую пирамиду, они нашли ее пустой. Вход был обнаружен много веков назад мусульманами. Единственное, что они увидели в пирамиде, было имя Хеопса, написанное красной краской на колоннах.

Поиски в пирамиде Хефрена, вход в которую был впервые открыт Бельцони в 1818 году, также оказались бесплодными. Там нашли лишь пустой саркофаг да арабскую надпись на стене погребального зала, повествующую о том, что здесь уже побывал каирский султан, преемник Саладина, который якобы не обнаружил ничего заслуживающего внимания. Значит, зал был разграблен задолго до него.

Третью пирамиду, пирамиду Микерина, постигла та же участь. Однако в ней все же был найден прекрасный саркофаг из камня и кедровый гроб для мумии с именем погребенного фараона. Эта единственная находка была погружена на корабль и отправлена в Англию. Но у испанских берегов, недалеко от Картахены, корабль потерпел крушение. Саркофаг, весивший свыше трех тонн, безвозвратно ушел на дно морское, а гроб фараона несколько дней плавал по волнам, пока не был выловлен и доставлен в Британский музей.

В XII веке после падения династии Фатимидов власть над Египтом захватил Саладин, по приказу которого в Каире стали строить дворцы и укрепления. Все мечети как в то время, так и позднее были выстроены из материалов, доставленных из сооружений древнего Египта. Мемфис был почти снесен с лица земли, так как фанатичные мусульмане перенесли в новый город не только порталы, колонны и троны, но и камни из стен древних храмов.

Такая же судьба постигла и каменный сфинкс, стоящий в отдалении перед пирамидой Хефрена. Эта гигантская каменная статуя изображала фараона Хефрена с львиным телом, символизировавшим его могущество и силу. Человеческая голова статуи также изуродована. Самые тяжелые повреждения ей нанесли мамлюки, которые, придя в Египет, стреляли по лицу статуи из пушек, не сумев уничтожить ее иным способом. Отбитый нос придает сфинксу чудовищный вид. Статуя еще недавно была занесена песком, и лишь огромная пятиметровая голова торчала над пустыней. Ветер снова и снова наносит на нее массы песка, которые приходится кропотливо счищать. Постамент сейчас укреплен каменными плитами, которые когда-то также были повреждены. Восстановлены и огромные лапы, протянутые навстречу восходящему солнцу. Статуя длиной 57 метров достигает высоты 20 метров. Длина одного уха равна 137 сантиметрам.

При «прогрессивном» правительстве Мухаммеда Али в 1820 году были снесены многочисленные памятники древнего Египта и триумфальные арки римских времен. Все они были использованы как строительный материал для новых сахарных заводов, принадлежавших этому магометанскому диктатору.

Однако разрушениям, которые причинили мусульмане, предшествовали другие, не менее опустошительные. Монахи времен раннего христианства, которые в монументальных египетских статуях видели дерзновенные творения дьявола, систематически уничтожали эти памятники, в чем им помогали толпы фанатиков. Этого безрассудного уничтожения избегли лишь статуи из самого твердого камня — гранита, порфира, полевого шпата, а также постройки, которые к тому времени были уже погребены под песчаными наносами.

Старый и новый Египет

Через час после восхода солнца мы опять стояли у подножья Большой пирамиды, на вершине которой провели целую ночь. Внизу нас снова ожидали проводники с разукрашенными верблюдами, разочарованные нашим непонятным равнодушием к катанию на кораблях пустыни. Мы прошли мимо опустевшего отеля Мена-Хаус, где официанты стелили на столы белые скатерти для завтрака.

Нам вспомнилась группа земляков, с которыми мы в этих местах провели один из наших первых каирских вечеров, и рассказ о каком-то бравом фабриканте из Ганы [44]. Сидя здесь в один прекрасный вечер и задумчиво глядя поверх стакана виски с содовой на каменное величие Хеопса, он вдруг меланхолично заявил:

— Чорт побери, это у них здорово вышло! Поставить такую пирамиду как раз перед отелем…

Двухмиллионный город у подножья пирамид пробуждается к новому дню. Двумя потоками между полосами асфальта уже опять бегут белые вагоны трамваев. На лавочке против нас сидит молодая женщина и спокойно кормит грудью ребенка. Сморщенный старец рядом с ней обматывает голову длинной лентой тюрбана. Современные автомобили обгоняют высокие двухколесные повозки, запряженные буйволами. Египтянки в черных накидках спешат по узкой меже с большими кувшинами на головах. Но вот как-то сразу мы очутились среди домов. Элегантные виллы каирских миллионеров и современные павильоны киностудии. Многоэтажные дома и глухие грязные закоулки. Суета, движение большого города, люди, спешащие на работу. Вот перебежал улицу мужчина с двумя сверкающими призмами льда на плечах. Он торопится, чтобы утреннее солнце не превратило его ношу в воду.

Но тут мы перестали обращать внимание на окрестности, так как в прицепном вагоне вспыхнула ожесточенная ссора. Взволнованно жестикулируя, люди оглушительно кричали сразу в несколько глоток. Резкий свисток кондуктора — и трамвай остановился при нараставшем реве.

Мгновенно драка перекинулась на другую половину вагона. Мы не понимали, что происходит. Вздутые вены, глаза, налитые кровью, голосовые связки, напряженные до предела. А время идет. Второй и третий трамвай остановился вслед за первым. Росла толпа зрителей. Из встречного трамвая вышел полицейский с невозмутимо важным лицом и с винтовкой в руке. Несколько секунд он равнодушно приглядывался к взбудораженному клубку людей, потом обошел ряд стоящих вагонов, чтобы без помехи ознакомиться с ситуацией на другой стороне. Проделав это, он спокойно, без единого слова сел в стоящий трамвай. В тот, где было тихо.

Вокруг дерущихся теснилась плотная толпа зрителей. Неожиданно блеснул нож. Мы перескочили через перила площадки прицепа и покинули опасное место. Нам удалось еще увидеть, как коллега кондуктора из моторного вагона несколькими подзатыльниками приводил в себя одного из противников, потерявшего сознание от предыдущего удара.

От египетского чиновника, ехавшего с нами в одном вагоне, мы узнали, что драка началась из-за двух милем. Нарушенное уличное движение, ряд непрерывно звонивших трамваев, сотни людей, которые не могли вовремя попасть в мастерские и в учреждения.

Красные гроздья акаций как бы стряхивают капли людского гнева в возбужденную толпу. Их листья печально колышатся в легком утреннем ветерке. Сквозь шахту улицы на это малоприятное зрелище взирают каменные треугольники пирамид в Гизе…