Всё, как ты захочешь - Флёри Юлия. Страница 109

– Удобно? Мне кажется, в такой позе ты не высидишь и пяти минут. Вань, – он погладил сына по плечику, за что сразу же получил крохотных кулачком, который пусть и нехотя, но ради благого дела оторвался от привычного занятия: массирования маминой груди. – Вань, маме нужно лечь, давай сын, будь мужиком. – Со смешком приподнимал он нашего карапуза, позволяя мне сесть удобнее, облокотится на подставленную подушку.

– На работу сейчас?

– К девяти. А ты как? Ничего сказать не хочешь?

– Дим, мы об этом говорили и…

– Да, только я лопухнулся и не обговорил сроки и все возможные передержки. – Заявил он серьёзным тоном. – А ты этим бессовестно пользуешься, забывая, что всё тайное становится явным. И когда я всё узнаю сам, начну действовать топорным методом, не взирая на щепки, которые, можешь мне поверить, полетят.

И каждое его, вроде в шутку, сказанное слово, только стимулировало и дальнейшее молчание. Порождало ещё большие страхи и опасения. Это он и увидел в моём помрачневшем лице, потому и перекатился на другой бок, недовольно пыхтя.

– Буду поздно, можешь не ждать.

А я даже не пыталась узнать, обиделся ли он. Только «обиделся» это не то слово, которое подходит моему мужу. И то, что за то время, что я живу с ним, успела забыть, кто он такой. О его силе и власти. О его резком характере, который, оберегая, обходил мою ранимую натуру стороной. И что-то внутри подсказывало, что очень скоро я не просто узнаю, а лично, на себе прочувствую всю эту резкость, жёсткость, опасность, которую просто отказывалась замечать.

Дима вышел из ванной комнаты, выбрал подходящую одежду, на меня старался не смотреть.

– Собираешься куда? Может, попросить Олю, чтобы посидела с Ванькой? – Не понятно с чего уточнил Дима, а я напряглась, подмяла сына ближе, словно рука затекла и опустилась под одеяло.

– Планов не было, но если вдруг поеду, я и сама попрошу. А что?

– Лия заехать к тебе хотела. Лёша не говорил, но вроде какие-то хорошие новости, есть чем поделиться.

– Мне она не звонила.

– Может, ещё не успела? – Безразлично пожал он плечами, поправил булавку на галстуке. Гордо задрал подбородок, оценивая внешний вид свысока. – Я просто спросил. – Добавил, наверно для того, чтобы моя душа окончательно ушла в пятки и ближайшее время не показывалась. Только одно я знала точно: Дима сегодня не в духе и от прогулок в город действительно лучше отказаться.

Он подошёл к кровати, поцеловал в лоб сына, погладил по щеке меня, и только опущенный уголки рта и недовольно прищуренные глаза выдавали истинное напряжение.

– Удачного дня… – Прошептала я в ответ, но Дима никак не отреагировал. Через несколько минут от крыльца отъехал его автомобиль.

Уже в одиннадцать позвонили из одной лаборатории с известием, что результаты анализов готовы. Пока я собралась и доехала до города, позвонили и из другой. Ванька спал и посапывал в своей переноске, пока я дрожащими руками распечатывала оба конверта.

Истерический смешок стал первым признаком жизни после прочитанного. До боли закушенная губа – первое осознанной движение. Плотный липкий ком в горле, который удалось сглотнуть – попытка противостоять реальности. Я закрыла глаза и до боли натёрла их основаниями ладоней, что угодно, только бы они увидели то, что нужно. То, что должно быть, а не тот бред… 99,9%… Что… этого просто не может быть!

– Не может быть… – Тело передёрнуло от волны судороги. – Надо… надо позвонить… надо сказать Диме… это просто ошибка. Нелепая ошибка. Или это был не его волос… да мало ли людей ходят по нашему дому… Наверняка это был кто-то из охраны. Да тот же самый Кречетов. – Бормотала я под нос, пытаясь отыскать в сумке телефон. – Стоп!

Как только перед глазами сверкнул яркий дисплей с фотографией любимого мужа, мозги на место встали. Бред какой-то. Зачем… зачем звонить? Не было ничего. И теста этого не было. Ведь так просто не может быть, чтобы у Ванечки… что Ванечка не его сын. Но я ведь ещё из ума не выжила… Да это просто чья-то злая шутка. Всё из-за денег. Ну конечно! Мысленно я стукнула себя по лбу, хотя нужно было сделать это и практически. Как же я сразу не догадалась, что это просто конкуренты. Мало ли кому мы дорогу перешли? Бизнес, деньги, да просто наше семейное счастье! Это ведь правильно, это логично. Это всё объясняет. И клиника эта… всё можно купить. Всё и всех. Дима так говорит, а своему мужу я верю. Верю. Иначе не может быть. Мы семья. Мы – семья. Мы одно целое. И Ванька наш сын. Мой и его. Обернулась на спящего сына, розовые щёчки едва заметно двигались, когда он перехватывал воздух или сглатывал слюну.

– И глазки у тебя папины… и ногтики. Ну… Дима же сам это сказал, я ведь не придумала, нет?

Дотронулась до тёплой ладошки, аккуратно провела по ней пальцем.

– И характер папин. Ты боец. Помнишь, он так тебя называл? И спать ты только с ним ложишься. Всегда папу ждёшь, да? Любишь папу? И я люблю. И не скажем мы ничего. Вот так. Вот так. – Дрожащим голосом бормотала я, желая услышать ответ.

Мысленно, да и словами, убедив себя в чём-то абстрактном, я улыбнулась, пытаясь этой улыбкой унять дрожь в губах, дрожь в подбородке, закрыла глаза, отдышалась.

– Вот так. Всё хорошо. У нас всё будет хорошо.

Повернула ключ в замке зажигания и плавно нажала на педаль газа. Всё. Будет. Хорошо.

Кречетов меня встретил настороженным молчанием, проводил взглядом автомобиль до самого крыльца, лично зашёл в сторожку, чтобы закрыть ворота с пульта. На пороге топталась переодетая в не по погоде лёгкое пальто Оля, несколько раз оглянулась на дом, прежде чем решиться подойти ко мне.

– Оль, ты куда-то уходишь? Почему не предупредила? – Шёпотом поинтересовалась я, помогая отстегнуть детскую переноску от сидения. Она посмотрела на меня просто огромными глазами, потемневшими, каким-то возбуждённым взглядом.

– Дмитрий Алексеевич дома. Вас спрашивал. – Кратко уточнила она и потянула переноску на себя. Быстрыми шагами поднялась по ступенькам к двери.

Она всегда так делала. Только мой взгляд, вместо того, чтобы привычно проводить её, невольно потянулся к окнам гостиной, в которых отражался тусклый свет бра. Зачем Дима включил свет днём?

Затолкнув бумаги в бардачок машины, я пригладила сбившиеся волосы, ловкими движениями подвела размазанный на глазах макияж, достала из багажника пакет с покупками для Вани и решительно подошла к крыльцу. Пока разделась, в гостиную спустилась Оля, тихо перекинулась с Димой парой фраз и передала радио-няню, которую всегда устанавливала в комнате малыша. Когда я и сама вошла в комнату, всё изменилось. Именно всё. Потому что назвать что-то конкретное я бы ни за что не могла. Слишком резкий, слишком пристальный взгляд, моё сердце, которое предательски быстро стучало в груди, и подступившие слёзы. Слёзы маленькой девочки, которая даже сейчас готова искать защиту там, где её нет.

Он не просто смотрел, он ощупывал меня взглядом. А я дрожала внутренне и снаружи. Смотрела на поджатые губы, на свободно лежащие на столешнице кулаки. Он только что обедал, а сейчас его ладони непроизвольно сжались. «Он всё знает!» – пронеслась в голове безумная мысль, заставляющая меня взвыть в голос. Дима на это приподнял одну бровь и жёстко улыбнулся, этой улыбкой обещая мне все круги ада.

– Привет. – Произнёс спокойно, а улыбка расплывалась, превращаясь в широкую, хищную, с долей азарта. Облизал губы и, понимая, что я не свожу взгляда с мощных кулаков, разжал их, укладывая руки ладонями вниз. Только прижал их к столу слишком сильно. Словно за эту поверхность держался.

– Не ответишь? – Наигранно удивился, отпил сок из стакана, стараясь сделать свои движения более плавными, но не получалось. По крайней мере, я не верила.

– Ты отпустил Олю…

– Иногда нам стоит побыть вдвоём. Ты так не считаешь? Где была? – Продолжил без паузы и перехода, я тут же отступила назад, оглядываясь на лестницу, ведущую на второй этаж.

А Дима, не желая давать мне передышки, подошёл вплотную, но не прикоснулся, заранее спрятав руки в карманах брюк. Стал в свободную позу, чуть отклоняясь корпусом назад, делая разницу в росте незначительной. А сама вальяжность жестов обманчиво маскировала немереную силу.