Клиника: анатомия жизни (Окончательный диагноз) - Хейли Артур. Страница 34

Элизабет улыбнулась. Она и сама так думала. К тому же ей было приятно, что она не утратила своей школьной способности думать и запоминать. Потом она одернула себя: что за самодовольство! Ей предстоит рожать ребенка, а не сдавать годовой экзамен.

Доктор Дорнбергер снова заговорил, теперь уже вполне серьезно, без улыбки:

— И позвольте мне сказать вам еще одну важную вещь. Во-первых, у ребенка может не быть резус-положительной крови, ни в этот раз, ни потом. В этом случае никаких проблем вообще не будет. Во-вторых, если даже кровь ребенка будет резус-положительная, не обязательно, что у вас появятся антитела. В-третьих, даже если появятся, очень велики шансы на успешное лечение и выздоровление ребенка. — Он посмотрел ей в глаза: — Что вы теперь обо всем этом думаете?

Элизабет просияла. С ней разговаривали как со взрослым человеком, и это очень ей импонировало.

— Доктор Дорнбергер, — сказала она, — вы просто чудо.

Изумленный врач взял в руку трубку и принялся ее набивать.

— Да, — согласился он. — Я и сам иногда так думаю.

— Джо, я могу с тобой поговорить?

Люси Грейнджер как раз направлялась в отделение патологической анатомии, когда в коридоре первого этажа едва не натолкнулась на массивную фигуру Пирсона. Услышав, как его окликнули, Пирсон остановился.

— У тебя какие-то проблемы, Люси? — Старик говорил своим обычным немного гнусавым и ворчливым тоном, но в нем — к великой радости Люси — не было враждебности. Люси втайне надеялась, что она застрахована от перепадов настроения Джо Пирсона.

— Да, Джо. Я хочу, чтобы ты взглянул на одну мою больную.

Пирсон принялся раскуривать непременную сигару. Внимательно посмотрев на ее красный кончик, он спросил:

— Что случилось?

— Речь идет об одной медсестре-практикантке. Девушку зовут Вивьен Лоубартон. Ей девятнадцать лет. Ты ее знаешь?

Пирсон отрицательно покачал головой, и Люси продолжила:

— Меня немного беспокоит этот случай. Я подозреваю опухоль кости и на послезавтра назначила биопсию. Ткань направят к вам, но я бы хотела, чтобы ты взглянул на девочку.

— Хорошо. Где она?

— Я госпитализировала ее для наблюдения, — ответила Люси. — Она на втором этаже. Ты не посмотришь ее прямо сейчас?

Пирсон кивнул:

— Могу, конечно.

Через вестибюль они прошли к пассажирскому лифту.

В обращении Люси к Пирсону не было ничего необычного. В таких случаях, когда лечащий врач подозревал злокачественную опухоль, последнее слово принадлежало патологоанатому — именно он ставил окончательный диагноз. В диагностике опухоли играют роль многие факторы — иногда противоречивые, — и патологоанатому приходится тщательно их взвешивать. Оценка костных опухолей была особенно трудна, и Люси знала об этом. Поэтому в таких случаях патологоанатома привлекали к обследованию с самого начала. Следовательно, он мог познакомиться с больным, обсудить с лечащим врачом симптомы, выслушать мнение рентгенолога — все это помогало установить точный диагноз.

Когда они вошли в лифт, Пирсон вздрогнул и схватился за поясницу.

Люси нажала кнопку второго этажа. Двери лифта закрылись, и она спросила:

— Тебя беспокоит спина?

— Иногда да. — Он с усилием распрямился. — Слишком много просиживаю за микроскопом.

Люси озабоченно посмотрела на старика:

— Почему бы тебе не зайти ко мне? Надо взглянуть на твою спину.

Он пыхнул сигарой и улыбнулся:

— Знаешь, Люси, я не смогу оплачивать твои счета.

Двери открылись, и они вышли в вестибюль второго этажа. Идя по коридору, она укоризненно произнесла:

— Не переживай, я не обременяю счетами коллег.

Он иронично посмотрел на нее:

— Да, в этом ты совсем не похожа на психиатров.

— Нет, не похожа, — рассмеялась она. — Я слышала, что они присылают счета даже своим сотрудникам.

— Это так, — подтвердил Пирсон. Люси редко приходилось видеть его в таком благодушном настроении. — Они говорят, что это часть лечения.

— Мы пришли, — сказала Люси, открыла дверь палаты и пропустила Джо Пирсона вперед. Потом она вошла сама и закрыла за собой дверь.

Они оказались в маленькой двухместной палате. Люси поздоровалась с женщиной, лежавшей на ближней к двери кровати, и прошла дальше. На второй кровати лежала Вивьен. Увидев вошедших врачей, она отложила в сторону журнал.

— Вивьен, это доктор Пирсон.

— Привет, Вивьен. — Пирсон словно невзначай взял протянутую ему Люси историю болезни.

— Добрый день, доктор, — вежливо ответила девушка.

Для Вивьен было большой загадкой, почему она вообще оказалась здесь. Колено, конечно, болело, но разве можно из-за такого пустяка класть человека в больницу? Правда, Вивьен не особенно возражала. Она устала от учебы и практики, от нагрузок и теперь могла отдохнуть, валяясь в постели и почитывая журналы. Только что звонил Майк. Он был очень озабочен тем, что Вивьен госпитализировали, и обещал зайти, как только освободится.

Люси задернула занавеску, разделявшую кровати, и Пирсон обратился к Вивьен:

— Покажите мне оба ваши колена.

Девушка отбросила одеяло и подняла подол ночной рубашки. Пирсон отложил историю болезни и принялся внимательно изучать колени.

Люси смотрела, как старый патологоанатом своими короткими толстыми пальцами бережно ощупывает ноги медсестры. Он, оказывается, может быть и таким, подумала она. В какой-то момент Вивьен вздрогнула.

Пирсон поднял глаза:

— Вам больно?

Вивьен кивнула.

— Доктор Грейнджер говорит, что пять месяцев тому назад вы ушибли левое колено. Так? — спросил Пирсон.

— Да, доктор. — Вивьен задумалась, стараясь быть точной. — Сначала я об этом забыла, но теперь вспомнила. Я ударилась, когда ныряла в бассейне. Ударилась об дно.

— В тот момент боль была сильной? — спросил Пирсон.

— Да, но потом она бесследно прошла, и я вспомнила о том случае только теперь.

— Все понятно, Вивьен. — Он сделал знак Люси, и она накрыла Вивьен одеялом.

— Рентген сделали? — спросил Пирсон у Люси.

— Снимки у меня с собой. — Она извлекла из папки большой конверт. — Здесь два снимка. На первом мы не увидели никакой патологии, но потом сделали более мягкий снимок, чтобы контурировались мышцы. На втором снимке видна нерегулярность строения костной ткани.

Вивьен с большим интересом прислушивалась к разговору, ведь дело касалось ее и врачи обсуждали это дело как очень важное.

Пирсон и Люси подошли к окну, и патологоанатом посмотрел снимки на свет. Когда он разглядывал второй снимок, Люси показала нужное место:

— Вот здесь, видишь?

Они принялись вместе разглядывать рентгенограмму.

— Тени страны теней, — буркнул Пирсон, хотя давать свои оценки качеству рентгенограмм считал недопустимым вторжением в епархию другого специалиста. — Что говорит рентгенолог? — поинтересовался он.

— Ральф Белл подтверждает нерегулярность строения, — ответила Люси. — Но диагноз поставить он не может и согласен, что надо делать биопсию.

Пирсон обернулся к больной:

— Вивьен, вы знаете, что такое биопсия?

— Догадываюсь, — неуверенно ответила та. — Но точно не знаю.

— Этого вы еще не проходили?

Она отрицательно покачала головой.

— Доктор Грейнджер возьмет маленький кусочек костной ткани из вашего колена, — сказал Пирсон, — оттуда, где, как нам думается, гнездится болезнь. Потом этот кусочек принесут мне и я его изучу.

— И по такому кусочку вы можете… сказать, в чем причина?

— В большинстве случаев могу. — С этими словами он направился к выходу, но вдруг остановился: — Вы много занимались спортом?

— О да, доктор. Теннис, плавание, лыжи. — Она помолчала, потом добавила: — Еще я люблю верховую езду. Я много ездила в Орегоне.

— В Орегоне? — задумчиво спросил он и снова шагнул к двери. — Ладно, Вивьен, на сегодня все.

Люси улыбнулась:

— Вивьен, я зайду к тебе позже. — Она взяла историю болезни, снимки и последовала за Пирсоном.