Тень Инквизитора - Панов Вадим Юрьевич. Страница 6

– Инга молодец, что уговорила нас взять именно этот клад, – улыбнулась Яна. – Такую красоту больше нигде не увидишь.

«Изабелла» досталась наемникам в качестве гонорара за небольшую услугу, оказанную в свое время семье приставников, отвечающей за сокрытые сокровища. Потерпевший крушение корабль считался кладом, и рыжая подруга Артема не упустила возможность реализовать свои романтические мечты.

– Угу, – согласился Кортес. – Особенно если вспомнить, сколько времени она потратила, чтобы пристроить галеон именно так, как ей хотелось. А надо было просто распилить его прямо на дне, выпотрошить…

– Потом поставить под пальму телевизор и смотреть футбол.

– Хорошая мысль, – согласился наемник.

Инга уговорила компаньонов оплатить приставникам аккуратный перенос «Изабеллы» на линию прибоя, долго-долго выверяла расположение корабля относительно звезд, заката, пальм, рифов и песчаной косы и добилась потрясающего эффекта: даже по прошествии нескольких дней, что наемники уже провели на острове, врезавшийся в берег галеон приковывал их внимание, заставляя любоваться собой и днем и ночью. Затем Инга настояла на краткой реставрации корпуса «Изабеллы» и только после этого разрешила мужчинам приступить к извлечению таящихся в нем сокровищ. Вручную. Разумное предложение Кортеса пробить в старинном днище пару технологических отверстий было воспринято рыжей девчонкой как личное оскорбление.

– Пиво под пальмой – удел старых, толстых и ленивых, – сообщила Яна. – А романтичным девушкам по душе умелые золотоискатели, способные прорубить шурф в вечной мерзлоте и шарить в полузатопленных трюмах.

– Придется соответствовать, – ухмыльнулся Кортес. – Завтра утром Артем пойдет рубить шурф. Вон та скала подойдет вместо вечной мерзлоты?

– Бездельник! Еще скажи, что тебе не нравится возиться с золотом.

– Нравится, – признал наемник. – Опять же, какой-никакой, а отпуск.

– Никаких звонков, никаких контрактов. – Яна обвила руками шею Кортеса, заглянула в глаза. – Только я и ты.

– И южные звезды. – Он нежно прижал к себе девушку.

Силуэт галеона таял в последних лучах солнца.

– Нет. – Яна тихонько вздохнула. – Никаких звезд – только я и ты.

Вода в небольшой, ярдов четыреста диаметром, лагуне была прохладной и такой прозрачной, что позволяла легко разглядеть сплетенные у самого дна тела. Молодой мужчина, крепкий, но отнюдь не атлет, и хрупкая, тоненькая, как тростинка, девушка, лет девятнадцати. Их стремительные, игривые заплывы сменялись то блаженным отдыхом на гладких, специально доставленных на дно лагуны камнях; то ласками, азартными или нежными, яростно короткими или томительно длинными, позволяющими максимально полно почувствовать близость любимого. Десятифутовая толща воды придавала каждому их движению подчеркнутую медлительность, нежную неторопливость, превращавшую самый древний в мире процесс в изысканное удовольствие: ни Артем, ни Инга не пользовались аквалангами и наслаждались друг другом в полной мере, не замечая ни времени, ни усталости. Секунда за секундой. Минута за минутой. Они провели на дне лагуны не менее часа и лишь затем, не спеша всплыв к залитой лунным светом поверхности, доплыли до берега и растянулись на теплом песке.

– Уф! – Артем глубоко вздохнул и, ласково обняв девушку за узкие плечи, поцеловал ее в щеку. – Это лучше, чем в бассейне.

– Бассейн! – Рыжая хмыкнула. – Бассейн – это для тренировки. – Ее темные глаза азартно блеснули. – Завтра попробуем другую глубину: пятнадцать футов слабо?

– Там холоднее.

– Будешь быстрее шевелиться!

– Я был недостаточно быстр?

– Для десяти футов нормально.

– Ведьма!

– Зато какая!

– Лучшая в мире!

– Правда? – Инга неожиданно серьезно посмотрела на Артема.

Молодой наемник выдержал взгляд девушки и нежно, очень нежно провел пальцами по ее лицу. Воспоминания об Олесе, о нем и Олесе, иногда еще посещали Артема, но теперь он был уверен в себе и знал, что никогда больше не допустит подобных ошибок. Хрупкая рыжая девчонка, с темными, почти черными глазами и тонкими чертами лица, стала для него тем самым огоньком, который светил и согревал душу. Огоньком, рядом с которым было замечательно и хорошо, огоньком, который хотелось беречь и ради которого стоило жить.

– Самая лучшая, – тихо произнес наемник. – И самая любимая… но ведьма!

– То ли еще будет! – озорно пообещала девушка и, легко вскочив на ноги, бросилась в воду. – Догоняй!

Артем вздохнул. Он давно привык к проявлениям буйной фантазии своей юной колдуньи, но отпуск на южном острове побил все рекорды: гамак (еще куда ни шло!), небольшой водопад (более чем восхитительные ощущения от бурных потоков холодной как лед пресной воды), вершина скалы (к счастью, ночью, при свете луны, а не днем, под палящим солнцем), широкая ветка какого-то тропического баобаба (небольшая ссадина на боку), теперь подводные эксперименты. Наемник почесал затылок: интересно, что она еще придумает?…

– Если ты собираешься всю жизнь провести в песке, тебе надо было родиться кактусом. – Девчонка перевернулась на спину и медленно поплыла по лунной дорожке. – Я напишу тебе письмо.

«Ведьма. Как есть – ведьма!»

Артем улыбнулся.

Было еще совсем темно.

И холодно.

Обычный для осени утренний морозец, едва заметный в больших городах, здесь, на пороге великой Сибири, пробирал до костей, бодрил знатно, по-хозяйски врываясь в еще не отапливаемые кельи и выдергивая из-под одеял сонных послушников. Пять утра, время приступать к делам.

Нина быстро вскочила с грубой кровати, перекрестилась на икону в углу и, подпрыгивая на холодном полу, торопливо натянула одежду. Привычка долго потягиваться и неспешно ворочаться под одеялом, всеми силами откладывая момент окончательного пробуждения, осталась далеко позади, где-то в прошлой жизни, не осененной светом истинной веры.

«Работай, и Господь заметит тебя. Работай, и Господь приблизит тебя. Истинная вера приходит через тяжкий труд».

Прошлая жизнь была бессмысленна и вела в ад. В ней не было места подлинным ценностям. В ней не было места служению. В ней не было места Цели.

В сенях Нина нашла свою телогрейку, тщательно застегнулась на все пуговицы и, согревая дыханием озябшие руки, вышла на улицу. Она гордилась тем, что выходит на работу первой из всех послушников, и знала, что ее усердие будет обязательно вознаграждено.

«Истинная вера приходит через тяжкий труд!»

До завтрака надо успеть подоить коров, натаскать им сена и воды и убрать в телятнике. Потом времени не будет: после завтрака следует молитва и работа с проповедником, поиск своего места в замысле Божьем, поиск себя.

Домик младших послушников располагался вдали от основного комплекса скита, прямо у леса, рядом с хозяйственными постройками. Им не разрешалось приближаться к четырем массивным строениям, обнесенным высоким частоколом. Келья, коровник, свинарник, огород, небольшая часовня – вот и все, что окружало Нину последние месяцы. Работа, молитвы, работа, молитвы. Поиск. Все правильно, так и надо. Господь смотрит на тебя. Господь не забудет о тебе. Господь укажет тебе путь.

Нина старалась не думать, что двое новичков, прибывших вместе с ней, уже нашли свое место в божественном замысле, увидели свет истинной веры и, получив статус учеников, переехали в главную часть скита. Свет коснулся их, значит, они были достойны. Володя, например, не провел в младших послушниках и недели, как Господь дал ему знак: все видели, как Володя излечил сломанную руку Григория. Разумеется, проповедник сразу же отправил юношу к матушке Чио. Через три месяца было откровение Григорию, когда он одним взглядом поднял в воздух племенного быка. Господь выбирает лучших. Тех, чья вера сильна. Володя и Гриша пошли по указанной Им дороге, и Нина верила, что она сумеет пойти следом. А пока…