Хроники странного королевства. Двойной след (Дилогия) - Панкеева Оксана Петровна. Страница 10

– Тебе легко говорить, – вздохнула Джоана. – Раздаешь полезные советы, а сам старик стариком на все четыреста.

– Так я выгляжу уже давно, – улыбнулся Истран. – Но не потому, что моей правнучке уже восемьдесят. Мужчины не настолько подвержены влиянию родственных чувств, как женщины. Просто примерно после первой сотни я стал сознавать, что слишком долго жил и много видел. Это со всеми рано или поздно случается, вспомни Хирона, Силантия или покойного Хавьера…

– Так что, мне брать пример с Этель? Строить из себя малолетку не особо строгих правил? У меня так не получится.

– Разумеется, не получится. Этель ничего из себя не строит, она такая и есть. И Ален на самом деле вечный непослушный ребенок или, если желаешь, вздорный подросток… Но с таким характером надо родиться. Ты иная. Вон у Морриган ведь получается оставаться степенной достойной дамой и при этом молодо выглядеть.

– А как это у нее выходит?

– Она приучила себя не думать, сколько ей лет, и постоянно сознает себя молодой и привлекательной. Научилась не воспринимать своих воспитанников как собственных детей или внуков, а избрала для себя роль вечно юной гувернантки. Так что все возможно. Работай над собой, найди для себя другой путь, смени образ и у тебя тоже все получится. Себя тоже нужно воспитывать, так же, как и королей… и президентов.

– Спасибо, – улыбнулась Джоана. – Я попробую.

– Тогда спокойной ночи.

Волшебница дождалась, пока растает серое облачко телепорта, и невесело усмехнулась.

– Все мы мастаки давать умные советы, старый обманщик! Долго он жил, много видел, мудрость веков на него давит… Как же, поверю я тебе. Ты и сам себе не признаешься, дорогой коллега, что тебя, так же как и меня, старят твои мальчики, твои ненаглядные воспитанники, которые рождаются, живут и умирают у тебя на глазах. Они тебе даже не родные, но ты проживаешь с каждым из них жизнь и с каждым умирает частица тебя. А мне пытаешься втолковать, что можно научиться не думать о собственных внуках и правнуках. Впрочем, в одном ты прав, – заключила она, мельком взглянув на часы, – с правителями надо работать. Вот этим мы сейчас и займемся, а то завтра я забуду объяснить маленькому Зюси, что он допустил совершенно дурацкий промах. Нужно было сначала выслушать заманчивое предложение Багги, а уж потом отказываться. Выйти из игры никогда не поздно, зато знал бы, о чем этот авантюрист сейчас договаривается с нашими конкурентами.

Глава 2

– Родственнички… – процедил сквозь зубы региональный координатор, изучая только что полученную почту. – Дорогие родственнички с их шархийской немногословностью!

Два слова: «Приезжай срочно». Ни причины, ни объяснения, ни даже уточнения, куда именно следует приезжать и насколько срочно. Даже подписи нет.

Свой электронный адрес вместе с кодом доступа Макс Рельмо сообщил в свое время только кузену Дэну и тетушке Сибейн, хотя, разумеется, не должен был давать никому. Но Семья – на первом месте, а нарушать бесконечный список служебных правил и ограничений ему было не впервой. Собственно, из нарушений, совершенных им за тридцать семь лет «безупречной» службы, это было, пожалуй, самым невинным. Даже при разоблачении это тянуло лишь на небольшое дисциплинарное взыскание. Сущая мелочь по сравнению с той давней историей, когда он самым бессовестным образом добавил в базу данных своего агентства несуществующего сотрудника, чтобы у докторов не вызвал недоумения свалившийся с неба пациент без медицинской страховки и вообще без личного файла. Вот тогда и уволить могли, а то и посадить. А разглашение адреса – это так не страшно, зато удобно. Вдруг он кому-то понадобится или у кого-то из родных появится полезная информация, а дядя Молари окажется или очень занят, или в трансе, или опять отправил свой дух гулять между мирами… И вообще, мало ли что?.. На первом месте Семья.

Он еще раз перечитал послание и решил, что автором этого шедевра красноречия является все-таки кузен Дэн. Тетушка Сибейн не страдала подобной неразговорчивостью, а вот у Дэна бывало под настроение. Кроме того, Дэн Рельмо, один из многочисленных двоюродных братьев регионального координатора, проживал в Твери, и к нему добираться было ближе, чем к тетушке на Бету. Именно через Дэна был найден и проинструктирован Толик, а срочное дело вполне могло быть связано с ним. Так что решено было отправиться к кузену Дэну, хоть бы он был дома… в обоих смыслах…

Дэн был дома и на звонок ответил с такой скоростью, словно сидел у телефона и только этого и ждал.

– Макс, – торопливо произнес он едва услышав в динамике приветствие. – Это я тебе писал. Приезжай ко мне срочно. Ресс приехал. Хочет с тобой поговорить.

Би-ип! Все, поговорили. У Дэна краткое деловое настроение, думайте что хотите. Трудно было объяснить подробнее? Или действительно… нетелефонный разговор?

Рельмо с некоторым раздражением сложил телефон и сунул в карман, мысленно продолжая костерить немногословного кузена. Можно подумать, настолько секретно! Можно подумать, Ресс приехал нелегально! Что могло такое произойти? Доездился наконец да сбил кого-то? Или просто попался с чужими правами?

Ресс Рельмо был слепым от рождения, из-за чего всю свою жизнь вел бесконечный бой с дорожными полициями двух миров. Несмотря на все его уверения, что посвященному второго круга не нужны глаза, чтобы видеть, куда едет, ни на Альфе, ни на Бете ему категорически не разрешали сдавать на права. А поскольку водил он вполне уверенно, то в случае надобности одалживал документы у своих зрячих кузенов, достаточно похожих на него, чтобы не вызывать подозрений у полицейских. Макс тоже неоднократно давал Рессу свое водительское удостоверение вместе с машиной, которой сам почти не пользовался, так как редко бывал в родных мирах. Поэтому первая мысль, которая пришла в голову, была именно о неприятностях в этой области. Разборки с дорожной полицией были бы очень некстати именно сейчас, но из всех вероятных зол это все-таки меньшее. А то какие-то нехорошие предчувствия в последнее время появились…

Скоростной трамвай за четыре минуты домчал Макса Рельмо на другой конец города. Еще семь минут спустя он нажимал звонок домофона, рассматривая стоящую у подъезда собственную машину. Ни царапин, ни вмятин заметно не было, но само ее присутствие наводило на размышления. Если Ресс прибыл на его машине, значит, он был у него дома. Чтобы попасть к Дэну, не нужно сначала заходить к Максу, брать машину и ехать полтора часа до Твери. Можно было спокойно выйти в той же кабине, через которую только что прибыл он сам, и добраться за четыре минуты на трамвае. Следовательно, Рессу нужен был именно Макс, и к Дэну ясновидящий кузен явился только за тем, чтобы Дэн помог с поисками. Что же такого могло случиться?

Судя по физиономиям обоих кузенов, не случилось вообще ничего такого, из-за чего стоило перегружать казенные линии связи. Господа сидели спокойно на полу и коротали время игрой в воображаемые мячики. Постороннему наблюдателю зрелище показалось бы достойным самой образцовой психушки. И ее сотрудники, всерьез считавшие Дэна коллегой, тут же переменили бы свое мнение, переведя его в разряд пациентов.

Дэн Рельмо относился к тому типу людей, о которых говорят «маленькая собачка – до старости щенок». Вечный мальчишка в своих неизменных джинсах и свитере непременно размера на три больше, чем следует, с неугасающим детским азартом в глазах и врожденным шилом в заднице. Таких не делают солидными ни седина, ни внуки, ни ученые степени, ни толпы благодарных пациентов. Впрочем, внуков у Дэна пока не было, но если появятся, можно не сомневаться, что дедушка окончательно впадет в детство и играть с ними будет на равных. В настоящий момент Дэн проигрывал с разгромным счетом, явно нервничал, и его мячик воображался все хуже и неувереннее. Ресс сидел спиной к двери, но Рельмо и так прекрасно знал, как выглядит сейчас его слепой кузен. Величественный лик мудреца, застывший неподвижно, что обычно случалось с ним в моменты сосредоточенности. Традиционный наряд шархийского мага, совершенно не вписывающийся в европейский интерьер Дэновой квартиры. И при всем этом какие-нибудь декоративные контактные линзы, за которыми Ресс предпочитал прятать мертвый взгляд, вечно устремленный непонятно куда. Линзы он подбирал таких диких расцветок, что их было проще испугаться, чем его настоящих глаз. То ли он не видит, что берет, то ли специально, чтобы эпатировать зрячих окружающих…