Стремительный (ЛП) - Джеймс Джемма. Страница 25

— Ничего, — сказала я, с тяжестью опуская плечи.

— Что ж, ты, сидящая здесь, полностью одетая, в то время как он атакует кустарники, это нормальное явление? Я не буду даже говорить о том, что он молчал на протяжении всего ужина. Я знаю его, и знаю, когда что-то происходит.

Мой взгляд прошелся по тренировочным штанам и футболке, в которых я спала. Райф занял место на диване, отдавая кровать мне. Я выглянула в окно. Позднее вечернее солнце палило его кожу, и весь его торс блестел от пота. Вытерла испарину со лба. Сегодня он был горячей штучкой. Я проследовала по линиям его тату, и он поймал меня на этом. Один его взгляд делал мои трусики влажными. Я довела себя до оргазма прошлой ночью, окруженная его простынями и запахом, но ощущение пустоты и неудовлетворения, только заставили меня хотеть большего. Я до боли хотела ощущать его тело рядом со своим, неразличимо близко, внутри меня. Я хотела, чтобы он заставил меня кончить, жаждала этого, потому что чем дольше он отказывал мне в этом, тем дольше он отказывал мне в прощении.

Джакс со вздохом поднялся. Он вышел через заднюю дверь, оставив ее открытой, и сбежал по ступенькам вниз во внутренний дворик, где Райф, в самом деле, мучил кустарники. Он откинул ножницы, когда Джакс подошел, и хотя я не слышала, о чем они говорили, я была уверена, что они спорили. Джакс указал на меня, плотно сжав губы, а Райф помотал головой. Они обменялись парой фраз, после чего Джакс направился обратно, а Райф следом за ним.

— Это подорвет наши задницы, и ты знаешь это, — сказал Джакс. — Она побежит прямо к копам, мужик. Никогда не доверяй женщинам, особенно этой. Я думал, что ты это уже понял, или она схватила тебя за яйца?

— Ты думаешь, я хочу вернуть его обратно в тюрьму? — перебила я его, сжав зубы и гневно смотря на него.

— А почему бы и нет? Ты отправила его туда однажды, не так ли? Что мешает сделать это снова?

— Блядь, — вмешался Райф. — Я просто поступаю правильно. Она не должна быть здесь.

Я выпрямилась, открыла рот и уже готова была спорить, когда Джакс заговорил.

— А что поменялось-то? Она оказалась испорченной?

Кулак Райфа рассек воздух и пришелся прямо по носу Джакса.

— Следи, блядь, за своим языком.

— Что, черт возьми, происходит, мужик? Мы действительно делаем это из-за какой-то цыпочки? — он схватил бумажное полотенце с тумбочки, чтобы остановить кровь.

— Мы делаем это, потому что ты отказываешься слушать. Все поменялось. И она уходит.

— Я никуда не уйду, — сказала я, заставив их остановиться и уставиться на меня. Я собрала посуду после ужина и проследовала к раковине, сохраняя подобие спокойствия. — Я никуда не пойду, Райф, — хорошо, что я не сказала, что лучше съем стекло, чем оставлю его.

Джакс тяжело вздохнул и стряхнул лохматую челку с глаз.

— Я не собираюсь оставаться здесь и дискутировать по этому поводу. Если это взорвется, значит, взорвется все. Я не собираюсь находиться в центре взрыва, — он указал пальцем на Райфа. — Просто подумай об этом. Если ты отпустишь ее, мы можем сказать нашей свободе пока-пока. Я не очень-то верю в то, что она говорит, — он выбросил грязное полотенце в ведро, сплюнул кровь, и схватил еще одно, направляясь к двери. — Кроме того, ты никогда не выкинешь ее из  своей головы. Ты украл ее, так что она твоя.

— Джакс, подожди.

Дверь захлопнулась, когда он ушел, и эхо сделало тишину между мной и Райфом еще оглушительнее. Я дрожала, боясь обернуться и посмотреть на него. Стул проскрипел по древесине, и я услышала как он сел на него. Не зная, что еще делать, я загрузила посудомойку, вопросы роились в моей голове, враждуя друг с другом, пока один, наконец, не вырвался.

— Ты рассказал ему про Зака?

— Нет, но я должен. Он прав, что злится. Его задница тоже на кону, если я отпущу тебя.

Я обернулась.

— Я не хочу, чтобы ты меня отпускал!

Он вскочил на ноги и перевернул стул.

— Неужели я недостаточно заставил тебя страдать? Блядь, Алекс… — его голос надломился под грузом вины и сожаления. Я не заслуживала этого.

С рыком я кинула стеклянное блюдо в воздух, и подпрыгнула, когда оно разбилось на маленькие осколки, создавая симфонию ярости.

— Мы уже прошли через это. Я устала! Пока ты был в тюрьме, когда тебя насиловали, — мои собственные слова душили меня. — Он трахал меня, — я опустилась на твердый пол, прижав колени к груди, и спрятала лицо ладонями. — Ты должен ненавидеть меня. Я ненавижу себя.

Его шаги гремели по всему дому, когда он подошел ко мне и схватил за волосы.

— Ты не получишь этого, — прорычал он. — Я хочу, чтобы ты покинула этот проклятый остров, была далеко от меня, потому как я не ненавижу тебя, — его кулак сжал мои волосы и потянул вверх, пока я стояла на носочках. — Наблюдать за тем, как твой рот скривился от боли, за тем, как ты борешься, чертовски меня заводит.

Мои губы приоткрылись, дыхание стало поверхностным. Я расставила ноги немного шире, морщась вновь, когда он усилил свою хватку. Я скользнула рукой себе в трусики, и погрузила пальцы в свое желание.

— Все, что тебе нужно сделать, это посмотреть на меня, и я уже становлюсь мокрой, — я вытащила свои пальцы и приложила их к его рту, как бы доказывая свои слова. — Но когда ты такой грубый, — я ахнула, когда он дернул мою голову назад и начал сосать мои пальцы. — Клянусь, я умру, если ты не трахнешь меня.

Его глаза встретились с моими, держа меня в плену, когда его язык метался между моим средним и указательным пальцами. Он укусил меня, наблюдая за моей реакцией, и когда я не отреагировала, он выпустил пальцы изо рта.

— Я дам тебе всего лишь один шанс, чтобы уйти, — он отпустил мои волосы и отошел. — Ты никогда не услышишь обо мне снова, никогда меня не увидишь.

Я следила за тем, как он отступал.

— Как ты вообще можешь думать об этом? Я хочу тебя, Райф, — чтобы подтвердить свои слова, я схватила его эрекцию.

Он сжал пальцы вокруг моего запястья.

— Ты давишь.

— Что ты собираешься делать? Раздеть меня? Снова закрыть меня в подвале? Заковать меня?

— Нет, — сказал он. — Но я могу задушить тебя или, еще лучше, я могу притащить твою задницу в ванную и заставить отсосать мне.

Я начала вырываться из его хватки и споткнулась, мое сердце колотилось в бешеном ритме.

— Ты не сможешь.

Он подтянул меня вперед, пока моя грудь не соприкоснулась с ним.

— Ты знаешь, что могу. Никаких шуток, милая. Время решать. Остаешься или уходишь?

— Остаюсь, — альтернатива никогда больше его не увидеть, никогда больше не испытать его поцелуй или то, как его тело прикасалось ко мне, это было тем, что я не собиралась отпускать. Если причинение боли, которую он жаждет причинять, освободит меня от тяжести моего груза и облегчит его боль, тогда я вынесу ее, и неважно какие будут последствия.

Он поднял меня на руки и направился к лестнице. Я скользнула на ноги, шаркая ими в предвкушении, когда он опускал лестницу. Как только мы забрались на чердак, он притянул меня к себе, прижав спиной к груди.

— Я собираюсь заставить тебя умолять меня, заставить плакать, пока тебе не станет трудно дышать, ожидая меня.

— Слишком поздно.

— Ты поняла, почему достигала оргазма рядом с ним?

Я прикусила губу, кивая, губы начали дрожать, так как память начала подкидывать обрывки воспоминаний.

— Потому что я облажалась.

— Так же как и я, поэтому мы облажались вместе, но я хочу, чтобы ты ответила первая.

Я посмотрела на него через плечо.

— На что?

— Ты когда-нибудь жаждала его так, как жаждала меня? — он схватил меня за бедра и поднял, обвивая мою ногу вокруг своей талии. — Разве твое тело не извивалось и не трепетало для него, — он просунул руку между моих ног, погружаясь пальцами вовнутрь, где бушевало пламя. — Так, как оно трепещет для меня?

— Никогда, — простонала я, давя на его ладонь.

— Тогда отпусти вину и стыд. Он вил из тебя веревки, использовал это против тебя. И я собираюсь заставить тебя принять это.