Куколка Последней Надежды - Панов Вадим Юрьевич. Страница 21

– Остроатакующий вариант, – пробормотала Яна, оценив снаряжение людов. – Очень агрессивный. Бой должен быть интересным.

– Согласен, – качнул головой Кортес. – Но, судя по всему, Воляна не очень-то уважает нашего друга Мубу.

– Она уверена, что вчетвером его команда не выстоит, – пожал плечами Тосций. – Воляна прагматична. Вы слышали интервью, которое она дала час назад?

– Нет.

– Обер-воевода пообещала потратить на победу не более десяти минут и пригласила журналистов на шампанское.

– Ей стоит ждать сюрприза, – негромко повторил Кортес.

Яна с улыбкой посмотрела на своего мужчину.

– Ты думаешь, Муба рискнет сменить тактику?

– Он обязан рискнуть, – невозмутимо ответил Кортес. – Иначе он действительно не выстоит.

Главным козырем команды Мубы была скорость. Именно на этом основывалась тактика алтайцев, и именно от этого плясал четырехрукий, подбирая бойцов. В отличие от осторожной обер-воеводы, Муба ограничился одним опорным хавом, на эту роль был намечен безвременно почивший Борис фон Доррет. Ядро команды составляли хваны, сам Муба и два его брата, которые обеспечивали непрерывное давление на соперника, а главным завершителем атак, форвардом, был масан Захар Треми, епископ клана Треми, старинный друг и собутыльник Мубы. Захар уже претендовал на роль самого полезного участника Кубка Пяти Мечей: сорок процентов поверженных командой противников числились на его счету. «Алтайский коктейль» считался самой продуманной сборной на турнире: представители трех различных боевых школ удачно дополняли друг друга, образуя грозную и очень быструю силу. Однако вчера Борис фон Доррет получил свое при встрече с Лунатиком…

Позволив златокудрым воительницам в полной мере насладиться приветственными криками, Гуго де Лаэрт поднял руку и, дождавшись наступления тишины, объявил:

– В синий угол ристалища вызывается команда «Алтайский коктейль», официальный флаг – семья Хван.

Может быть, болельщиков у этой сборной было поменьше, зато большинство из них могло похвастаться наличием четырех рук, так что грохот аплодисментов, под который Муба вывел на ристалище своих бойцов, не уступал овации, устроенной сторонниками зеленых красавиц.

– Я же говорил, что он рискнет! – Кортес быстро оглядел оружие своих протеже и удовлетворенно потер руки. – Уверен, мы сделали удачное вложение.

Тосций мрачно пожевал губами:

– Они еще должны победить.

– А куда они денутся?

«Алтайский коктейль» занял синий угол. Воляна, до этого весело шутившая с подругами, нахмурилась и подозвала к себе обоих опорных. Она явно рассчитывала, что легкая команда Мубы не посмеет отказаться от использования своего главного преимущества – скорости, а потому ее бойцы ограничились оружием ближнего боя. Теперь обер-воеводе приходилось вносить коррективы в разработанный план схватки.

– Я бы сказал, что девушка влипла, – весело подытожил Кортес.

– Ей придется нелегко, – согласилась Яна.

Хван сумел обмануть зазнайку: два его четырехруких брата были вооружены блестящими, не менее восьми футов длиной, алебардами, грозным и тяжелым оружием, совершенно немыслимым для этой команды в прошлых боях. Но куда больше впечатлил публику экзотический снаряд Захара Треми: с одной стороны его длинного шеста был закреплен широкий клинок, наводящий на мысль о старом добром дадао, зато второй конец заканчивался, как классический гоубан. Изогнутые лезвия этого боевого серпа были способны не только наносить раны, но и захватывать противника.

– Муба хочет сыграть от обороны, – вынес свой вердикт Тосций. – Трусливо, конечно, но оправданно.

Букмекер храбрился: было видно, что изменившаяся тактика алтайцев произвела на него впечатление.

– Муба не трус, а реалист, – мягко улыбнулся Кортес. – И он собирается победить.

– Чтобы победить – надо атаковать, – угрюмо заметил Тосций.

– Он будет атаковать, – пообещала Яна.

Единственным ярко выраженным форвардом в «Алтайском коктейле» был сам Муба, однако и его вооружение было довольно странным: два меча покоились в ножнах за спиной, зато в руке он держал шипастый шар «Моргенштерна».

– Напоминаю, что среди участников боя есть претенденты на титул абсолютного чемпиона, – возвестил Гуго де Лаэрт. – И поражение автоматически выведет их из числа соискателей. Пусть удача улыбнется сильнейшему!

Было ли это запланировано заранее или обер-воевода внесла коррективы прямо перед началом схватки, но атаку «Изумрудных крыльев» начали здоровенные опорные хавы, бросившиеся вперед с явной целью продавить противника, зажать в угол и добить. Только длинные лабросы дружинников могли соперничать с тяжелым оружием хванов, но опорных у Воляны было два, и в лице виртуозно владеющих алебардами четырехруких они получили достойных соперников, а вооруженных короткими клинками женщин сдерживал Захар. Троица тяжеловооруженных алтайцев успешно отразила первый натиск зеленых, не позволив им приблизиться на опасное расстояние, но давление дружинников не уменьшалось. Их лабросы со свистом рассекали воздух, все увеличивая и увеличивая скорость вращения: гиганты, ожидавшие легкой победы, постепенно впадали в бешенство, удесятерявшее их силы.

И алтайцы прогнулись.

Первым, как и ожидалось, шаг назад сделал центр. Не отличавшемуся мощным телосложением Захару было нелегко сдерживать трех ведьм, ведь стихия масанов – скорость, удары из-за угла, из засады. И он отступил, позволяя команде противника отвоевать столь ценный плацдарм.

Публика завелась.

– Вперед!

– Воляна! Разорви кровососа!

– Зеленый Дом!!

Почувствовавшие слабину ведьмы азартно вклинились в построение алтайцев, совершенно забыв, что надо прикрывать своих массивных, могучих, но не очень поворотливых дружинников.

И шипастое ядро «Моргенштерна» влетело в защищенную шлемом голову одного из опорных. Здоровяк нелепо взмахнул руками и грузно осел на пол. Публика ошарашенно затихла.

– Унести! – коротко приказал маршал-распорядитель.

Помощники ловко протащили тело поверженного гиганта под ограждением ристалища, и над ним сразу же склонился врач-эрлиец.

– Один – ноль, – прокомментировал Кортес.

– Он его убил? – выдавил Тосций.

– Сотрясение мозга и перелом шлема, – успокоила конца Яна. – Поверь, я сумела уловить силу удара.

Ошеломленные люды отступили. Теперь они поняли, что за оружие было в руках Мубы: не чистый «Моргенштерн», приспособленный для ближнего боя, а усовершенствованный, оснащенный длинной, не менее трех метров, тонкой цепью. Выпущенное, словно из пращи, ядро вернулось к хвану, и четырехрукий вновь небрежно перекатывал его в верхних ладонях, ожидая подходящего случая для атаки.

– Девочки озадачены, – усмехнулась Яна. – На этом турнире они еще не теряли бойцов.

– Воляна справится, – пробормотал несчастный Тосций. – Она одна стоит всего этого сброда.

– Если бы ей разрешили использовать боевую магию. – Яна ласково погладила конца по лысой голове. – А так…

– Поднажми, Муба, не дай пропасть моим деньгам, – попросил Кортес.

И Муба не подкачал. Точнее, не сам Муба: Захар ловко подсек гоубаном зазевавшуюся девицу, а один из хванов провел лезвием своей алебарды вдоль ее незащищенной шеи.

Ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов. Зеленые растерянно сгруппировались в своем углу, а интернациональная четверка не спеша, явно играя на публику, заняла центр ристалища, приглашая соперников продолжить сражение. Группа четырехруких на противоположной трибуне затянула победный гимн хванов.

– Не рановато? – угрюмо буркнул Тосций. Монитор карманного компьютера занимал его гораздо больше, чем сражение, – раздосадованный конец подсчитывал убытки.

– Самое время, – успокоил его Кортес. – Надо сделать Мубе приятно.

Поняв, что люды не пойдут в атаку, алтайцы веером рассыпались по ристалищу. Хваны, ловко управляющиеся с алебардами, давили справа и слева, не позволяя белокурым амазонкам перейти в ближний бой. Захар, чье непрерывно вертящееся оружие напоминало работающий пропеллер, атаковал в лоб, заставляя отступать гиганта-дружинника, а Муба, поигрывающий «Моргенштерном», спокойно расхаживал за спинами соратников.