Куколка Последней Надежды - Панов Вадим Юрьевич. Страница 26

– Чужой смерти?

– Тому, что остался жив.

Какое-то время Олеся молчала, затем вздохнула:

– Об этом я не думала.

– В моей семье все были Целителями. Все в роду, сколько себя помню. Бабушка, отец, теперь я. Как говорят в Зеленом Доме – удивительно устойчивая комбинация генов. В каждом поколении у нас обязательно появляется маг. И обязательно чередование: мужчина – женщина, мужчина – женщина.

– Твои родители живут здесь?

– Нет, – Олеся улыбнулась. – Несмотря на столичный лоск, я совсем не москвичка.

– И откуда?

– Есть такой славный город – Ростов-на-Дону. Слышал?

– Краем уха.

– А ты сноб.

– Стараюсь потихоньку.

Олеся рассмеялась.

– Моя семья живет там уже двести лет, нас там все знают. Моего прадеда даже большевики не тронули… Эти звери много народу тогда перебили, но прадеда не тронули.

– Лечиться надо всем.

– Да, всем… – Она подошла к парапету. – Мы учимся здесь, в Тайном Городе, а потом уезжаем обратно.

– А что же ты?

– Задержалась… – Женщина слегка нахмурилась, и Артем понял, что задел болезненную струну. – Когда-нибудь я тоже вернусь домой. Обязательно вернусь.

– Какая разница, где лечить людей?

– Отец стареет, – серьезно ответила Олеся, – ему нужна замена.

Это прозвучало очень твердо и непреклонно, как само собой разумеющееся. Как будто она удивлена такой непонятливостью наемника.

– А почему вы становитесь именно Целителями? Ведь можно оставаться врачевателями?

– Это очень важно, – тихо произнесла Олеся. – Мои предки стояли у истоков братства. Принципы, которые они заложили, очень важны для нас, для меня. – Она закурила и некоторое время просто смотрела на темную воду Москвы-реки. – Мы хотим не только лечить. Мы хотим показать, объяснить, что жизнь слишком большая ценность, чтобы вести себя так, как… – Она бросила недокуренную сигарету, обернулась и в упор посмотрела на наемника. – Тебе не понять.

– Заметь, я не обижаюсь.

– Для тебя чужая жизнь – ничто.

– Когда я заключаю контракт, я ставлю чужую жизнь против своей. Это не ничто. Это очень много.

– Да, ты говорил… но все равно, ты помогаешь смерти собирать урожай.

– Смерть прекрасно обходится без чьей-либо помощи. – Я не знаю никого, кого бы она не навестила. Рано или поздно…

– В этом смысле. Чем позже, тем лучше. Я ненавижу смерть. – Олеся снова отвернулась. – Если «никогда» пока не получается, то лучше – позже. Как можно позже. Я ненавижу эту старую тварь, которая приходит, когда ей вздумается и к кому ей вздумается. Эту тварь, для которой нет ничего…

На мгновение Артему показалось, что в ореховых глазах его спутницы мелькнули слезы. Эта женщина не переставала его удивлять. Или это игра? Олеся взяла себя в руки.

– Ты прав, смерть прекрасно обошлась бы и без вас, без помощников, но если бы не мы, она пировала бы на Земле в полную силу, как в Средние века. Мы не можем победить эту тварь, но обязаны воевать с ней. Потому что… потому что ненавидим ее. И потому что любим жизнь. И мы обязаны отвоевывать у нее время. Минуты, часы, годы… Мы дарим жизни время, в этом – смысл. Время, которое можно наполнить любовью.

Джип остановился у подъезда типовой многоэтажки на Осенней улице. У погрузившегося в дремоту дома, к которому подступали деревья парка.

– Дом, милый дом, – негромко сказала Олеся, глядя на спящие окна. – Мы быстро доехали.

– Ночь, – согласился Артем, – машин мало.

– Да, ночь.

В салоне наступила неловкая тишина. Наемник понял, что Олеся дает ему возможность сделать первый шаг. Много разговоров, много взглядов, их свидание уверенно двигалось к этой минуте, к этой неловкой тишине, которой не должно было быть. Они должны были подниматься в квартиру Олеси, в знакомую спальню, где на большой кровати лежали маленькие подушки и пахло ландышем.

– У тебя есть номер моего телефона, – с легкой прохладой в голосе произнесла Олеся и открыла дверцу.

Время, данное на первый шаг, истекло, и светловолосая красавица с чудными ореховыми глазами не собиралась сидеть в джипе до утра.

– Мне понравилась наша встреча, – ответил Артем.

Она задержалась, насмешливые глаза скользнули по молодому человеку:

– Мне тоже.

Дверь открыла Зина. Нежная и ласковая Зина, обворожительная, в тончайшем шелковом кимоно, полупрозрачная ткань которого не скрывала гибкую грацию фигуры. Она пропустила Олесю в коридор, прошла следом за ней и плавно опустилась в кресло. На полу валялась полураскрытая книжка.

– Я едва не заснула.

– А мне было весело, – улыбнулась Олеся.

– Правда? – Тон был вопросительным, но в нем легко читались ревнивые нотки. – Тогда почему он не поднялся с тобой? Повеселились бы все вместе.

– Зина, Зина, Зина… – Олеся присела на ковер и обняла стройные ноги подруги, прижалась к ним щекой. – Ты же знаешь, зачем мы это делаем.

– Не обращай на меня внимания, – после паузы буркнула брюнетка.

– А ты не говори так со мной. Даже в шутку.

– Не буду. – Зина провела рукой по светлым волосам подруги. – Как твои дела с… с этим кандидатом?

– Неплохо, – тихо отозвалась Олеся. – Можно сказать, что все о'кей.

– Ты уверена, что он лучше Бориса?

– Уверена. Я с самого начала думала привлечь наемников, но не решалась.

– Почему?

– Они профессионалы и этим опасны, – вздохнула Олеся. – Борис бы просто исполнил мою просьбу, а эти могут начать копать. Они циничны и никому не верят.

– Но они ничего не раскопают, – усмехнулась Зина.

– Надеюсь, – прошептала Олеся, – надеюсь.

Зина опустилась на ковер и нежно обняла подругу.

– Все будет хорошо, моя любовь.

– Я знаю.

– Ты пройдешь через это и вновь станешь такой, как раньше.

– Не такой, моя хорошая, ведь теперь у меня есть ты.

Их губы встретились, и Олеся страстно ответила на долгий поцелуй Зины.

Все прекрасно!

Все было прекрасно: мерное урчание двигателей самолета, предупредительный персонал в первом классе, уютный сон под пледом, бокал белого вина, выпитый за несколько минут до того, как «Боинг» пошел на посадку… Все было прекрасно до тех пор, пока она не подошла к стойке паспортного контроля. Документы были в порядке, но две фигуры, маячившие среди встречающих, заставили Диту насторожиться.

Два молчаливых японца в одинаковых элегантных костюмах, в одинаковых рубашках и одинаковых галстуках. Только у одного солнцезащитные очки от Армани, а у второго – от Хьюго Босса. Японцы бесстрастно наблюдали за прилетевшими пассажирами, и Дита не сомневалась, что они ищут ее.

На мгновение моряна заволновалась, но затем заставила себя успокоиться.

«Что за паника? Никто не видел моего лица. Никто не сможет меня опознать. И появление этих двоих – всего лишь попытка поймать удачу. Попытка, вызывающая уважение, но, увы, безнадежная – кого они ищут?»

Дита прошла паспортный контроль и безмятежно направилась в глубь аэропорта. Если изменений в рейсах не произошло, ее следующий вылет через час. Вполне хватит, чтобы слегка изменить внешность.

Японцы, мимо которых она прошла, проводили ее взглядами, но не двинулись с места.

«Кого же они высматривают?»

Дита потолкалась у киосков с мелочовкой и, не обнаружив ничего подозрительного – японцев не было видно, забрала из камеры хранения неприметную сумку и направилась в женскую уборную. Настало время избавиться от бизнесвумен по имени Элизабет Анна Шу. Паспорт, билет и «деловые бумаги» были аккуратно разорваны и спущены в унитаз, одежда мисс Шу переместилась в сумку, а моряна быстро натянула на себя свободную юбку, игривую блузку и туфельки, в одно мгновение превратившись в очаровательную студентку, возвращающуюся из солнечной Калифорнии домой в Канаду. Легенда полностью подтверждалась находящимися в сумке новыми документами. Маршрут отступления Дита проработала очень тщательно, и в камере хранения следующего аэропорта ее ожидала еще одна посылка, с очередными паспортами и билетами.