Опасные тайны - Робертс Нора. Страница 31

Скакать верхом было удовольствием, которого – Келси только сейчас осознала это – она так долго была лишена. И она пообещала себе, что и впредь обязательно будет находить время для верховых прогулок вне зависимости от того, как сильно будут болеть нетренированные мускулы. Даже уехав с фермы, она обязательно постарается выкраивать время на это удовольствие.

Может быть, она даже оставит свою квартиру и уедет из города. На данный момент Келси не видела причин, почему бы ей не купить свое собственное маленькое ранчо и лошадь. Разумеется, лошадь придется где-то содержать и учить, но все это можно устроить. Если она теперь же начнет брать уроки у Моисея, то впоследствии и сама сможет работать в стойле.

Пока же Келси большими глотками пила прохладное вино ранней весны, ловила в воздухе запахи молодой травы и другой растительности, уже очнувшейся от зимней спячки, но еще не набравшей полную силу. Ну почему, почему она вбила себе в голову, что всю свою жизнь она должна торчать в пыльной конторе или художественной галерее, когда можно жить на свежем воздухе и заниматься простым физическим трудом просто ради радости, которую он приносит?

Келси откинула назад волосы и засмеялась, когда Юпитер грациозным прыжком преодолел неширокий ручей и взбежал по косогору.

Потом она слегка натянула поводья, заметив раскинувшиеся внизу постройки.

«Рискованное дело». Наклонившись вперед, она потрепала Юпитера по шее и стала разглядывать ферму. Поездка верхом принесла Келси удовольствие, но не решила главную проблему. Она по-прежнему не имела никакого понятия о том, как ей разговаривать с Гейбом.

– Ладно, – пробормотала она. – Там будет видно.

Гейб еще издалека увидел, как Келси спускается с гребня холма. Он остался стоять там, где стоял, возле изгороди, следя за тем, как годовалый жеребенок работает на лонже. Со вчерашнего вечера Гейб так и не сумел успокоиться окончательно, но, глядя на то, как Келси подъезжает ближе – прямая, стройная, верхом на золотистом и величественном чистокровном скакуне, – он понял, что хочет ее не меньше, чем вчера.

Гейб глубоко затянулся своей сигарой и лениво выдохнул дым. Он ждал.

Спешившись, Келси взяла Юпитера под уздцы и пошла к Гейбу, размышляя о том, что ей, пожалуй, следовало выглядеть более несчастной и виноватой. Впрочем, прошлые несчастья никогда не казались ей особенно значительными, особенно по сравнению с несчастьями будущими.

– Ты хорошо ездишь, – заметил Гейб вместо приветствия. – Такому ветерану, как этот, нужна твердая рука.

– Всегда этим отличалась, – ответила Келси, машинально поправляя волосы. – Я бы хотела поговорить с тобой, если у тебя найдется несколько минут.

– Пожалуйста.

«Почему он должен облегчать мне жизнь?» – подумала Келси, прилагая все силы, чтобы справиться с собственной гордостью.

– Я бы хотела поговорить наедине.

– Хорошо. – Он взял из ее рук поводья и знаком подозвал грума. – Займись стариной Юпитером, Кип.

– Да, сэр.

Повернувшись, Гейб пошел прочь от загона, и Келси пришлось идти широким шагом, чтобы поспеть за ним.

– У тебя здесь так хорошо все устроено, – польстила она. – Очень похоже на «Три ивы».

– Хочешь купить?

– Нет. – Келси слегка обиделась и оставила попытки завязать непринужденную беседу. – Я понимаю, что ты занят, и не отниму у тебя много времени, – сухо пообещала она и сердито замолчала, не проронив ни одного слова до тех пор, пока они не дошли до застекленной задней двери усадьбы.

За дверью оказались самые настоящие тропики. Сочные темно-зеленые растения, высаженные в кадушки и горшки, цвели яркими цветами и купались в солнечном свете, попадавшем внутрь сквозь стеклянную крышу. В середине оранжереи блестел водой овальный бассейн, выложенный голубой плиткой.

– Как красиво! – в восторге воскликнула Келси и провела пальцем по мясистому листу пламенеющего гибискуса. – Вчера вечером ты ни словом не обмолвился о том, что у тебя есть бассейн.

– Мне показалось, что тебе было не до экскурсий, – сдержанно ответил Гейб, усаживаясь в полосатый шезлонг. – Итак, мы одни.

Келси посмотрела на дымок от его сигары, который, курчавясь, поднимался к потолку, где лениво вращалось несколько больших вентиляторов.

– Я приехала, чтобы извиниться.

Никакие другие слова не дались бы ей с бо?льшим трудом.

– За что? – Гейб слегка приподнял бровь.

– За… за мой вчерашний поступок.

Словно в раздумье Гейб стряхнул пепел в серебряное ведерко с песком.

– Вчера вечером ты совершила довольно много самых разных поступков. Не могла бы ты выражаться точнее?

Он дразнил ее, но Келси, растерявшись, попалась на удочку.

– Ты негодяй, Слейтер! Хладнокровный, наглый негодяй!

– Для своих извинений, Келси, ты вряд ли могла бы найти слова более подходящие.

– Но я же извинилась! Извинилась, хотя, признаюсь честно, сделать это мне было нелегко. Если ты не хочешь принять их, значит, у тебя нет никаких представлений о порядочности.

– Как ты правильно заметила вчера вечером, мне действительно недостает порядочности и хороших манер. – Гейб лениво вытянул вперед скрещенные ноги. – И твое внезапное обращение из одной веры в другую, как я полагаю, объясняется разговором с Наоми, которая наставила тебя на путь истинный.

В ответ Келси лишь повыше вздернула подбородок. Для нее это был единственный способ защититься.

– Ты мог бы сам сказать мне, как обстоит дело.

– А ты бы мне поверила?

– Нет! – Келси снова воспламенилась и в ярости отвернулась от него. – Но ты все равно мог бы попытаться… Ты должен был понять, каково это – думать так, как я думала, и… и…

– И?..

– Оказаться в твоих объятьях! – Келси буквально выплюнула эти слова, снова повернувшись к нему лицом. – Я не буду отрицать это – я сама бросилась к тебе на шею. Я не думала… не могла ни о чем думать. Здесь, конечно, нечем гордиться, но я не стану притворяться, будто во всем виноват только ты. В конце концов, у меня есть свои собственные желания, побуждения, и – черт возьми! – я не какая-нибудь ледышка!

Гейб затруднялся сказать, что поразило его больше: неожиданный пыл, с которым она произнесла эти последние слова, или же слезы, заблестевшие в ее глазах.

– В этом меня убеждать не надо, – сказал он негромко. – Но почему тебе вздумалось убеждать в этом себя?

Сбитая с толку, Келси с трудом справилась со слезами.

– Дело не в этом, – пояснила она. – Дело в том, что я совершила большую ошибку. Я сказала тебе слова, которых ты не заслуживал, и я об этом сожалею. – Она запустила в волосы пальцы обеих рук и, слегка приподняв, снова опустила. – Господи, Гейб, я думала, что накануне вечером ты был в комнате Наоми. Я слышала…

– Моисей? – закончил за нее Гейб.

Келси со вздохом закрыла глаза.

– Дурак всегда узнаёт обо всем последним. Я думала, что это ты, и мысль о том, что после нее ты перейдешь ко мне… что я позволю тебе… – Она снова не договорила. – Извини меня.

Солнце позолотило ее волосы, сожаление заставило потемнеть глаза… Келси выглядела такой красивой, такой привлекательной, что Гейб едва не вздохнул сам.

– Ты знаешь, поначалу я сильно разозлился на тебя. Еще сегодня утром я продолжал злиться – так мне казалось проще и, в каком-то смысле, безопаснее. – Гейб поднялся с кресла и подошел к ней. – Ты выглядишь усталой, Келси.

– Я плохо спала.

– Я тоже. – Он поднял руку, чтобы дотронуться до ее щеки, но Келси сделала шаг назад.

– Не надо, ладно? – Она замялась. – Эти слова звучат совершенно по-идиотски, и я знаю, что я сама круглая дура, что говорю их тебе, но… Просто я все еще в таком состоянии, что меня можно легко ранить. А ты, похоже, снова меня заводишь.

Гейб с трудом подавил стон, готовый сорваться с его губ.

– Спасибо, что поделилась со мной своими тревогами, дорогая. Это, безусловно, поможет мне уснуть сегодняшней ночью. «Не прикасайся ко мне, Гейб, иначе я могу снова броситься тебе на шею».