Валерий Харламов - Макарычев Максим Александрович. Страница 11

Занятия, как правило, полуторачасовые, проводились три раза в неделю — в понедельник, среду и пятницу. Летом занимались атлетизмом, футболом, баскетболом. Ерфилов сразу же предложил мальчишкам первое упражнение: быстро разогнаться, а затем резко затормозить. Справились не все: кто-то, споткнувшись, упал сразу. Кто-то, проехав с десяток метров, пытаясь затормозить, упал на брюхо, да так и прокатился, носом, «собирая лед», чуть ли не до противоположного борта, смущаясь и стыдясь своей неловкости.

Для Валеры Харламова такое упражнение было не в диковинку. Сколько раз он проделывал такие трюки на Соломенной Сторожке у деда, тормозя на накатанной грузовиками дороге еще на допотопных «гагах», а потом соревнуясь со старшими товарищами у себя во дворе. Разогнался, благо со скоростью у него не было проблем, тормознул так, что из-под коньков заискрила ледяная крошка. И тотчас удостоился похвалы Виталия Ерфилова.

Самое приятное было уже в конце тренировки. Всем пацанам выдали настоящую детскую армейскую форму и, главное, краги и клюшки. Все это снаряжение давали детям при условии, что за них на следующей тренировке в ведомости о получении формы распишутся родители.

«У нас не было никаких ограничений со стороны тренеров в процессе подготовки. Никто нас особенно не учил азам техники. Тренеры давали упражнения, которые мы выполняли. Наше мастерство формировалось в многократном повторении упражнений, так динамически у игрока вырабатывается стереотип. Одно и то же делаешь каждый день два часа, три часа, и у тебя вырабатывается навык. У каждого свой, неповторимый. У меня была своя модель поведения на льду, у Валерки — своя. А, например, у Александра Павловича Рагулина — совершенно иная. Хотя упражнение было одно. Тренеры никаких ограничений не делали», — вспоминал в беседе приятель Харламова Владимир Богомолов.

Но кто сказал, что Харламов и друзья по району ограничивались лишь этими часами, проведенными во время тренировок в детско-юношеской школе ЦСКА? Все остальное время и он, и его приятели проводили на спортивных площадках во дворах, забывая о девчонках. На первом плане у тех мальчишек был искренний, дворовый, его Величество хоккей, который снился им по ночам.

У этих ребят в голове был хоккей, хоккей, хоккей. У них не возникало мыслей выпить или похулиганить. Все свободное время было посвящено спорту. Летом они играли в футбол либо в уличный баскетбол. Тогда в школах везде были площадки, ребята приходили, собирались, тут же делились на две команды, с двумя капитанами, которые набирали себе состав. Главная задача — обязательно обыграть команду соперника. Иногда это были встречи, не уступающие по накалу дерби ЦСКА — «Спартак».

«Мы жили жизнью простых пацанов, занимающихся спортом. Нас, парней из армейской детской школы, узнавали, говорили с уважением: “Вот пошли спортсмены, хоккеисты”. Хотя и не говорили, что это Харламов, Богомолов. И я, и Валерка благодаря занятиям спортом уж точно преодолели комплекс неполноценности молодежи, когда более старшие ребята могли побить. Я вообще ходил спокойно, с высоко поднятой головой. У нас первенство школы было по хоккею, первенство района было по хоккею, первенство Москвы; даже по Центральному телевидению показывали, когда наша школа № 1164 стала чемпионом Москвы. Это сейчас все время говорят: наркотики, ночные клубы. А тогда был спорт. А когда хоккеисты сборной СССР удачно в 1956 году сразу стали олимпийскими чемпионами, это была фантастика, такого не было никогда. Толчок хоккею в стране был очень сильный», — вспоминал Владимир Богомолов.

«У нас, армейцев, еще с юношей, все были за одного. Команда была дружная. Мы все время фактически проводили вместе. Это не считая того, как сплотились позже в команде мастеров. И в кино вместе ходили, и парад на Красную площадь смотреть вместе ездили, и в футбол играли. Проводили вместе свободное время. И уже позже в команде мастеров мы все вместе ездили отдыхать в Алушту, в Ялту», — рассказывал Владимир Лутченко.

Тогда ребят, зачисленных в спортшколы, не бросали в «мясорубку» спортивных турниров, едва они освоят хоккейные азы. Мальчики, родившиеся в 1949 году, в чемпионате Москвы в то время еще не играли. Их специально набирали, чтобы они кропотливо подготовились к будущим баталиям. Они участвовали только в товарищеских матчах, познавая азы хоккея. Их, спортивным языком говоря, «натаскивали»: сначала они долго и упорно тренировались, и лишь потом, спустя пару-тройку лет, их плавно подводили к играм на первенство Москвы. Ребята просто были счастливы находиться в одной команде и учились играть в хоккей в двусторонних и товарищеских матчах.

Наш разговор с Виталием Ерфиловым проходил весной 2014 года за чашкой душистого чая в одном из заведений на севере Москвы. Виталий Георгиевич не так давно отметил 75-летие, но был бодр и полон сил. Он сразу же принялся убеждать, что юный Харламов был парень с искрой божьей. Эту «искру» и разглядел в нем Борис Павлович Кулагин, или «Боб», как его называли в хоккейных кругах.

Когда Валерий уже был зачислен в армейскую школу, Виталий Георгиевич принялся учить его азам хоккея. «Когда он пришел в секцию, у меня было ощущение, что его надо обучать. Но когда он немного подрос, я пришел к такому мнению, что его обучать-то особенно и нечему. Потому что все умение в нем было настолько глубоко, генетически интуитивно заложено, что ему говорить, куда двигаться, как пасовать, что делать — лучше бы и не стоило, — с удовольствием вспоминает первые месяцы Харламова в хоккее Виталий Ерфилов. — И когда он подрос немного, когда стал более-менее знаменитым, меня спросили: “Как на примере Валеры Харламова вырастить выдающегося игрока?” Я ответил: “Надо найти талантливого парнишку и не мешать ему развиваться”».

«Дело в том, что его манера катания, его манера движения, его координация были неизмеримо выше в сравнении с остальными сверстниками, — продолжал Ерфилов. — И движение, и его амплитуда, и направление атаки складывались вместе в удивительное сочетание. Прибавьте к этому большой азарт: он выезжал в атаку и уже знал, что надо сделать с этими, простите за выражение, “погаными” защитниками. Если они выпрямились, он просто проезжал мимо них. Если они все собрались, он их раскачивал из стороны в сторону и потом проскакивал между ними. Он понимал изнутри эту игру».

— Александр Гусев говорил мне, что защитников в советском хоккее всегда учили смотреть нападающему в глаза. Так чему же все-таки обучали будущих снайперов?

— В первую очередь учили кататься. Менять направление, использовать все технические приемы перебежек, виражей, улиток, тактике особо не учили. Не учили, что ему в данный момент надо было сделать, — признался Виталий Ерфилов.

В разговоре мы неизбежно пришли к тому, почему в отечественном хоккее 1960-1980-х годов было столько самородков. Фирсов, Альметов, Мальцев, Харламов, Фетисов, Крутов и далее, как говорится, целая хоккейная планета с уникальными звездами. А ларчик, оказывается, открывался просто.

Появлению таких самородков благоприятствовали дворы с маленькими уютными площадками, где с утра до ночи проводились игры. Игры, где никто не поругает тебя за только что сделанный финт, никто не посадит на лавку. Где остудить тебя может только неимоверный мороз, лютый мороз в 35 градусов, при котором, например, играл с дворовыми друзьями Саша Мальцев. Вот и тренер Ерфилов раскрыл до простого удивительный рецепт таланта своих ребят, ставших «золотыми чемпионами»: «Каждый из них был уникальный человек, который до того, как прийти в секцию, уже года три-четыре поиграл во дворе, где научился обманывать, финтить, находить свои сильные стороны. Поэтому учить принципиально их особо не приходилось. Они умели делать на льду уже практически всё. Сравним с нынешними временами. Где эти самые дворовые коробки? В лучшем случае небольшие футбольно-баскетбольные площадки, огороженные забором. Дворы заставлены машинами, ни пройти, ни проехать. Сейчас даже никого ничему не учат. Сейчас подбирают упражнения, сочетания движений, начинают находить свои концепции. Тогда было то же самое, только не надо было ничего делать дополнительно, надо было этих пацанов просто выпускать на лед, бросать им шайбу и говорить: “Ну, покажите всё, на что вы способны, ребятки”. Они тут же заводились, играли. Нужно было смотреть, как тот же Валерка обыгрывает соперников, сам что-то ищет, придумывает, поддерживать и подкреплять их инициативу, энтузиазм».