Валерий Харламов - Макарычев Максим Александрович. Страница 76

Тогда он наконец-то понял: незаменимых мастеров и людей нет. «Это не слова, это факт, который я осознал, наблюдая за матчами в Праге. Оставалось усиленно тренироваться с теми армейцами, что остались в Москве. Понимал, что авторитет завоевать труднее, чем утратить», — вспоминал Валерий Харламов об этом неприятном эпизоде в своей карьере.

Спустя месяц его вернули в сборную. На турнире на приз газеты «Известия» он играл с особым вдохновением и стал лучшим бомбардиром, с двойной силой начав готовиться к новым играм с североамериканскими профессионалами, которые предстояли в самом конце декабря 1975 года. Есть одна запоминающаяся фотография: табло во время матча на Известинском турнире со шведами, и на нем три раза подряд, по числу шайб, заброшенных «форвардом номер 17», написана фамилия — «Харламов».

Глава 10 СУПЕРСЕРИЯ-1976. ОЛИМПИАДА В ИНСБРУКЕ

После проигранных суперсерий 1972 и 1974 годов у канадцев оставался один козырь. Они утверждали, что им нет равных на уровне клубного хоккея. Москве пришлось принимать новый вызов. Летом 1975 года между Федерацией хоккея СССР и руководством НХЛ была достигнута договоренность о проведении серии игр между профессионалами и советскими любителями на уровне клубов двух стран. Представлять честь отечественного хоккея за океаном выпало ЦСКА и «Крыльям Советов» как наиболее успешным командам трех последних чемпионатов СССР.

Нужно вспомнить о главном отличии советского и заокеанского хоккея. За океаном превыше всего традиционно ставился клубный хоккей. Именно в клубах хоккеист зарабатывал деньги, понимая, что только своей игрой он может увеличить индивидуальный контракт, а следовательно, и размеры выплат. В СССР же сборная была для игрока главной командой, в которую он мечтал попасть и играть за которую считал самой высокой для себя честью. Руководство НХЛ действительно возлагало на встречи особые надежды. Вопрос о мировом хоккейном господстве всё еще оставался открытым. Холодная война между Востоком и Западом постепенно выходила на свой пик. «Одна система против другой» — этот рефрен лишь добавлял накала хоккейному противостоянию. «Встречи между клубами на стыке 1975-1976 годов расценивались как римейк, повторение суперсерии 1972 года», — признавался Иван Курнуайе, в те годы правый крайний клуба «Монреаль Канадиенс».

Советская сторона настаивала на том, что встречи должны пройти корректно, в честной спортивной борьбе, без каких-либо провокаций. К середине 1970-х годов, когда в НХЛ еще играло только шесть клубов, масштаб грубости принял такие размеры, что журналисты и болельщики серьезно ставили вопрос о подключении к расследованию инцидентов, происходивших на льду, правоохранительные органы Соединенных Штатов, включая грозное Министерство юстиции, которому подчинялось ФБР. Бились и играли жестко не только в НХЛ: число травм лица и глаз во всех американских командах в 1975 году достигло за год сорока тысяч. «В наши дни меньше вероятность получить увечье в темном переулке, нежели на льду ярко освещенного хоккейного стадиона», — писал в 1975 году обозреватель Клайф Коккинг в одном из номеров «Уикенд мэгэзин», воскресного приложения к «Глоб энд мейл».

Президент НХЛ Кларенс Кэмпбелл в декабре 1975 года перед серией встреч с советскими хоккеистами был вынужден разослать специальное письмо в адрес руководителей клубов Национальной хоккейной лиги. В нем он сообщил об особом беспокойстве «Советов» относительно возможных проявлений агрессии на льду со стороны канадских хоккеистов. «Руководство советских команд в курсе той кампании по пресечению грубости, которая проводилась нашей лигой в течение последних двух лет. Вполне понятно их беспокойство в этом вопросе еще и потому, что почти каждый игрок из состава двух участвующих клубов является кандидатом в олимпийскую сборную СССР, которая будет отстаивать свой титул чемпиона в любительском хоккее на Олимпийских играх, начинающихся в феврале 1976 года в Инсбруке», — отмечалось в послании.

«Эти встречи во многом повлияют на определение будущих отношений с советским хоккеем. И хотя для нас важно добиться превосходства в предстоящих играх, важнее все-таки, чтобы они проходили в лучших традициях спортивного соперничества, так как это позволит извлечь максимум пользы из будущих наших контактов с единственной организацией в мире, которая может сравниться с нашей по уровню мастерства и престижу в мировом хоккее. В заключение я призываю вас сделать все, чтобы наш клуб и игроки постарались выиграть, но только в рамках правил игры», — говорилось в заявлении президента НХЛ.

Руководители североамериканских клубов обещали предупредить хоккеистов о необходимости строгого соблюдения правил и недопущении грубости. В Москву был командирован известный спортивный журналист Мэлвой, который специализировался на освещении предыдущих серий с советскими хоккеистами. Однако его репортажи из СССР больше походили на язвительные фельетоны, целью которых было всячески принизить мастерство советских хоккеистов и роль отечественных тренеров. Так, игрок Терехин, единственный бородатый хоккеист в составе «Крыльев Советов», напомнил ему Иисуса Христа — видимо, слишком уж непривычно было для журналиста увидеть на льду в СССР столько «гладко выбритых мужчин». Тренера армейцев Константина Локтева Мэлвой представлял едва ли не диктатором, поведав, что однажды «тот взбесился и заставил Харламова, пас которого на одной из тренировок перехватил защитник, в наказание сделать несколько отжиманий». «Советские тренеры едва ли действуют сколько-нибудь самостоятельно, — говорилось в статье. — Вся их работа запрограммирована федерацией хоккея. Наставник “Крыльев Советов” и сборной СССР Кулагин постоянно ворчит на игроков. Он как бы хочет сказать или, может быть, дать им прочитать в своих глазах: «Попробуй сделать это еще раз, негодяй, и я отправлю тебя в Сибирь на 24-летнюю каторгу!..»

«Борис и его ребята готовятся к товарищеским играм» — так был назван этот опус. Почти как «Тимур и его команда». Словом, происходило нечто похожее на прелюдию к предыдущим сериям: русские ничего не могут, и их нужно побеждать во всех матчах.

Однако говорить о том, что канадцы, как и в предыдущие годы, хотели победить советскую сборную только за счет психологического штурма, было бы неверно. Наоборот, большое внимание они уделяли тактической подготовке. Канадские специалисты, проанализировав серии 1972 и 1974 годов, пришли к выводу, что большинство успешных комбинаций и голов советской сборной происходило за счет обыгрыша быстрыми и легкими форвардами тяжеловесных канадских защитников на краях. Удержать Харламова, Мальцева, Якушева не всегда могли и лучшие игроки обороны из числа профессионалов. Канадские тренеры давали своим игрокам установку лишить маневренных русских нападающих пространства, начать их опеку еще до получения ими шайбы. В результате советские форварды вынуждены были сбиваться с набранного ими темпа и ввязываться в силовую борьбу, в которой, безусловно, проигрывали гораздо более искушенным в ней канадским профессионалам.

Итак, в самом конце 1975-го и в январе 1976 года две советские команды — ЦСКА и «Крылья Советов» — направились в первое в истории клубное турне: предстояло провести восемь встреч — семь в США и одну в Канаде с местными хоккейными клубами. Два советских клуба имели право усилить свои составы шестью игроками. В составе ЦСКА появились две главные звезды «Динамо» — Валерий Васильев и Александр Мальцев. «Крылышек» же ждало спартаковское усиление: Александр Якушев, Виктор Шалимов, Владимир Шадрин и Юрий Ляпкин.

«Мечта сбылась, и произойдет наиболее объективное испытание сил в мировом хоккее! Две сентябрьские серии 1972 и 1974 годов между сборными СССР и Канады были лишь “репетицией”, а настоящее выяснение мощи соперников будет сейчас, в декабре-январе, в матчах сильнейших клубов», — заявил накануне игр президент НХЛ Кларенс Кэмпбелл.

Первый матч состоялся в Нью-Йорке на глазах 17 500 зрителей. Зрители в городе Большого яблока, хотя менее воинственно настроенные к русским, чем в консервативной провинции, приготовили пропагандистские сюрпризы. Выделялся броский лозунг, причем написанный по-русски: «Красная армия отступит! Армия проиграет!»