Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена. Страница 20

Я как бы невзначай попятилась к камину. Кларенс наступал, а я отступала. Однако страха не было, меня захлестывал холодный гнев, оставляя совершенную ясность рассудка. Маркиз, не замечая моих маневров, не отрывал от меня похотливого взгляда. Он был уверен, что я, как и прежде, послушна, вся в его власти. А я же действовала, словно все рассчитала и спланировала заранее. Да, до этого я склонялась перед его напором, но теперь наступил предел моей возможности терпеть.

Во мне еще на балу проснулась злость, и она, разгораясь все сильнее и ярче, помогла сопротивляться натиску. Обычно я тихая, робкая и спокойная девушка, но имеющая чувство собственного достоинства, и вывалять себя в грязи я не позволю. Отступить перед фигляром, который пытался весь вечер изображать из себя незнамо что, наплевав как на свою репутацию, так и на репутацию родственников?! Да никогда!

Довольно…

Я спиной вперед сместилась к самой каминной полке, где на подставке стояли кочерги. Кларенс, так и не поняв, зачем я туда отошла, уже скинул камзол на кровать, а теперь взялся развязывать замысловатый шейный платок, на время оторвав от меня похотливый взгляд.

А я, совершенно спокойно оглядев кочерги, выбрала из них самую массивную и начала примерять к руке. Сначала помотала ею, как клюшкой для гольфа, потом примерилась получше, словно в руках держала бейсбольную биту.

Послышался треск рвущейся ткани. Платье, не выдержав подобного обращения, поползло под мышками и на спине. Шелк стал расходиться в швах, давая мне необходимую свободу движений.

Мой супруг, оставив в покое непослушный узел шейного платка, поднял на меня удивленный взгляд. Не знаю, что было написано у меня на лице, но Кларенс несколько побледнел и попятился.

А я все с тем же яростным спокойствием, держа по-прежнему кочергу двумя руками, словно бейсбольную биту, так же неспешно и, главное, молча пошла на него. Не знаю, что мне придало такую невероятную силу. Возможно, холодный гнев, но…

Я замахнулась, и первый кроватный столбик, за который я держалась, когда затягивали корсет, переломившись с треском, рухнул на кровать. А кочерга в моих руках даже не погнулась.

– Прикоснешься хоть пальцем, – с замогильным холодом в голосе начала я, – покалечу! Зубы в платочек собирать будешь! – И продолжила наступать на супруга.

Четыре коротких шага, и еще один взмах. Второй кроватный столбик, сломавшись, отлетел к его ногам. Следующим на моем пути был Кларенс.

– Психованная! Истеричка! – крикнул он и, не выдержав, попятился. – Да я тебя…

– Покалечу! – все тем же голосом пообещала я. Наверное, в этот момент я действительно бы переломала ему кости, если б он сунулся.

Не знаю почему, но то ли у Кларенса не было настолько острого желания заполучить меня, то ли волна угрозы, исходившая от меня, оказалась настолько сильной, что он не пожелал связываться. А может, действительно поверил, что я выполню обещание, и начал отступать обратно к двери.

– Я хотел тебя облагодетельствовать, – продолжил вещать он, пятясь и не спуская с меня настороженного взгляда. – Своей настоящей женой сделать, но, похоже, ты сама не желаешь, не понимаешь своего счастья. Вивьен напрасно уговаривала быть милостивым к тебе! Ты чокнутая!..

– Видала я твою «благодетель» в гробу и белых тапках, – выдохнула я, наступая.

От звука голоса, которым были произнесены слова, Кларенс вздрогнул.

– У-учти, ты сама выбрала! – начал угрожать он. – Вот отправлю тебя в Адольдаг завтра же и…

– С удовольствием! – На пути под ноги мне попался сломанный кроватный столбик, и я пинком отправила его к двери. – Только вещи забрать не забудь, – и ловким движением концом кочерги подцепила камзол и швырнула в него.

Маркиз, не растерявшись, поймал его одной рукой.

В отстраненном неверии, что вытворяю и говорю все это сама, а не кто-то другой, я, так и не выпустив кочерги из рук, добавила:

– Тогда уж и кольцо забери.

Кларенс, уже находясь в коридоре, где в испуганном удивлении застыл слуга, зло вымолвил:

– Оставь себе. Нужно же мне будет хоть по чему-нибудь опознать тело, когда прибуду за ним в усадьбу.

Стоя на расстоянии, все той же кочергой я подцепила дверь и закрыла ее. И только после бросилась к ней, чтобы провернуть защелку на замке. И лишь когда та клацнула, я выронила свое оружие и, прижавшись спиной к двери, тихонечко расплакалась от облегчения.

Я смогла избежать супружеской постели. А теперь наилучшим способом и дальше избегать ее казался путь в Адольдаг – в неизвестность, в которую я готова была пойти с радостью и надеждой на лучшее.

Часть 2

Усадьба

Санный путь, казавшийся таким однообразным из-за монотонно-белых просторов полей с серыми и бурыми полосками лесов на горизонте, весьма утомлял. Для начала марта погода стояла вполне обычной, как в Средней полосе России. Днем держалась оттепель, а ночью прихватывал морозец. Дорога была ровная, ходкая, и пегие лошаденки, что тянули крытые сани и обоз спутников, решившихся ехать со мной в изгнание, резво трусили по накатанной колее. Лишь молодчики Кларенса, отправленные в сопровождение, чертыхались, когда их породистые кони поскальзывались на дороге и срывались с тряской рысцы в галоп.

Я покинула особняк герцога Коненталя не на следующий день, как пообещал мой супруг, а только через день. Причем задержка была вызвана им же самим. Дабы удостовериться, что я точно доберусь до усадьбы, а не затеряюсь где-нибудь на просторах королевства или сопредельных с ним государств, он занялся поиском сопровождающих. А я за день, на который был отсрочено исполнение «приговора», успела и поговорить с герцогом, и поругаться с… Но все по порядку.

Утром в положенное время Меган пришла раздвинуть шторы и растопить камин, но после, когда я уже собралась было подняться с постели, вместо того чтобы подать халат, замерла в нерешительности.

– Что-то случилось? – осторожно уточнила я.

– И да, и нет… – уклончиво ответила девушка.

– Тебе попало из-за вчерашнего? Из-за меня? – осененная нехорошей догадкой, спросила я.

Меган отрицательно замотала головой, и у меня отлегло от сердца. Я уже начала опасаться, что из-за того, что девушка стала свидетельницей, как Кларенс притащил меня в комнату, ее могли наказать.

– Так расскажи, – попросила я мягко, – а то я в толк не возьму, чего ты от меня хочешь.

Неожиданно для меня служанка рухнула на колени и, сцепив руки, словно для молитвы, запричитала:

– Прошу, не бросайте меня здесь! Возьмите с собой! Меня же здесь ничего хорошего не ждет… Прошу!..

– Стой! Погоди! – Я откинула пуховое одеяло и выбралась из постели. – Как так – взять с собой?..

– Уже все слуги знают, что вас завтра отправляют в Адольдаг… – начала она.

Но я перебила ее:

– Сегодня.

– Завтра, – отрицательно мотнула головой девушка. – Милорд маркиз сначала кричал, что сегодня с утра, а потом отменил свое приказание. Он сказал, что опасается вашего бегства и должен найти людей, которые бы проконтролировали ваш путь, а потом забрали бы у вас лошадей, дабы вы не смогли выехать из усадьбы.

– Вот оно как… – протянула я в задумчивости. – Ну да ладно. Тем лучше. Я хоть что-то успею сделать! – И тут, обратив внимание, что Меган все еще стоит на коленях, потребовала: – Нечего подолом пол протирать, чай, не казенный… Я имею в виду подол.

Девушка поднялась, однако мольба из ее глаз так и не исчезла.

– Миледи, прошу, возьмите меня с собой, – начала она, но я, ухмыльнувшись, продолжила за нее:

– «Я вам еще пригожусь». Так, что ли?

– Да, да, – закивала Меган.

Я покачала головой:

– Дорогая моя, я еду в неизвестность, а значит, не могу… просто прав не имею тащить за собой людей. Причем тех, за кого буду в ответе.

– Миледи, ну возьмите! Вы правда не пожалеете! К тому же я не одна буду! А мужские руки вам пригодятся. Правда, правда!