9 ноября - Гувер Колин. Страница 40
Фэллон молча смотрит на меня. А потом поднимает стекло и трогается с места, даже не сбавив скорость, когда я колотил по багажнику, преследуя её до изнеможения.
- Чёрт! – кричу я, пиная гравий под ногами. Пинаю его снова, поднимая пыль. – Чёрт побери!
Как я теперь смогу вернуться к Джордин, когда у меня больше нет сердца, чтобы отдать его ей…
Пятое 9-е Ноября
Мои недостатки прикрывались ее милосердием
Уважались ее неверными представлениями
И своими губами на моей коже
Она раскроет мой обман.
—БЕНТОН ДЖЕЙМС КЕССЛЕР
Фэллон
Раньше, когда я думала о событиях своей жизни, я мысленно разделяла все на "события до пожара" и "события после пожара".
Больше я этим не занимаюсь. Не потому, что повзрослела. Наоборот, ведь теперь я думаю о своей жизни, как о "до Бентона Джеймса Кесслера" и "после Бентона Джеймса Кесслера".
Это жалко, знаю. И даже больше, потому что прошёл ровно год с тех пор как наши пути с Беном разошлись, а я продолжаю думать о нем так же часто, как делала до этапа "после Бентона Джеймса Кесслера". Но не так-то просто перестать думать о ком-то, кто так сильно повлиял на твою жизнь.
Я не желаю ему зла. Никогда не желала. Особенно увидев, как его терзало это решение, когда мы расстались в прошлом году. Уверена, если бы я заплакала и попросила выбрать меня, он бы так и сделал. Но я никогда не хотела быть с кем-то, кого пришлось просить об этом. Более того, я не хочу быть с кем-то, если есть даже небольшая вероятность присутствия кого-то третьего. Любовь должна быть между двумя людьми, а если это не так, я предпочту уйти вместо того, чтобы соревноваться.
Я не единственная кто считает, что все происходит не просто так, поэтому отказываюсь верить, что это наша судьба - не быть вместе. Если бы я верила в это, тогда пришлось бы поверить и в то, что Кайлу предназначено было умереть в таком молодом возрасте. Я предпочитаю верить, что дерьмо просто случается.
Пострадать во время пожара? Дерьмо случается.
Потерять карьеру? Дерьмо случается.
Потерять любовь всей своей жизни из-за вдовы с грудным ребенком? Дерьмо случается.
Последнее, во что я хочу верить - что моя судьба уже уготована, и у меня нет возможности повлиять на то, где и с кем я в итоге окажусь. А если моя жизнь все-таки предрешена и не важно, какой выбор я сделаю, тогда какая разница, выйду ли я из дома сегодня вечером?
Никакой. Но Эмбер, кажется, считает, что разница есть.
- Ты не можешь оставаться здесь и хандрить, - возмущается она, плюхнувшись на сиденье рядом со мной.
- Я не хандрю.
- Хандришь.
- Нет.
- Тогда почему ты не хочешь пойти с нами?
- Не хочу быть третьей лишней.
- Тогда позвони Тедди.
- Теодору, - исправляю я.
- Ты знаешь, я не могу называть его Теодором с серьезным лицом. Это имя должно быть зарезервировано для членов королевской семьи.
Я надеялась, что Эмбер свыкнется с его именем. Я уже несколько раз с ним встречалась, а она по-прежнему каждый раз заостряет на этом внимание. Она видит раздражение на моем лице, поэтому продолжает защищаться.
- Он носит штаны с вышитыми крошечными китами, Фэллон. И два раза, когда я гуляла с вами, все что он делал - это рассказывал истории о том, как он рос на Нантакете [остров в Атлантическом океане]. Но никто с Нантакета не разговаривает как серфер, я тебе гарантирую.
Эмбер права. Теодор рассказывает о Нантакете, будто всем должно быть завидно, что он оттуда. Но кроме этого маленького бзика и странного выбора штанов, он один из немногих парней кто сейчас рядом и кто может отвлечь меня от мыслей о Бене больше, чем на час.
- Если ты так сильно его ненавидишь, зачем так настойчиво заставляешь меня пригласить его пойти сегодня с нами?
- Я не ненавижу его, - не соглашается Эмбер. - Он просто мне не нравится. И я бы предпочла, чтобы ты пошла сегодня с ним, чем сидела здесь и хандрила о том, что сегодня девятое ноября, и что ты больше не проводишь его с Беном.
- Я хандрю не по этой причине, - вру я.
- Может и нет, но, по крайней мере, мы обе согласны с тем, что ты хандришь. - Она берет мой телефон. - Я пишу Тедди, что встречаемся в клубе.
- Вам с Гленном будет неловко, учитывая, что меня там не будет.
- Фигня. Одевайся. И надень что-нибудь милое.
• • •
Эмбер всегда побеждает. Я здесь... в клубе. Не хандрю дома на диване, где хотела бы сейчас быть.
И зачем нужно было Теодору снова надевать свои штаны с китами? Получается, Эмбер опять права и как всегда победила.
- Теодор, - говорит Эмбер, водя пальцем по краю своего почти пустого стакана. - У тебя есть прозвище или все зовут тебя просто Теодор?
- Просто Теодор, - отвечает он. - Моего отца зовут Тедди, поэтому произойдет путаница, если нас обоих станут так называть. Особенно, когда мы вернемся к семье на Нантакет.
- Прикольно, - завершает Эмбер, переводя взгляд на меня. - Не хочешь сходить со мной к бару?
Я киваю и выскакиваю из-за столика. Пока мы пробираемся к бару, Эмбер переплетает свои пальцы с моими и сжимает ладонь.
- Пожалуйста, скажи, что ты с ним не трахалась.
- Мы встречались всего четыре раза, - возмущённо отвечаю. - Я не такая.
- Ты занималась сексом с Беном на третьем свидании, - парирует она в ответ.
Ненавижу, что Эмбер приплетает сюда Бена, но, наверное, когда ты обсуждаешь свою сексуальную жизнь с подругой, то единственный парень, с которым ты когда-либо спала, обязательно будет присутствовать в разговоре.
- Может и так, это совсем другое. Мы знали друг друга намного дольше, чем в данном случае.
- Вы знали друг друга три дня, - не унимается она. - Нельзя считать все время полностью, если вы общались только раз в год.
Мы подходим к бару.
- Смена темы, - говорю я. - Что ты хочешь выпить?
- Все зависит от... - задумывается она. - Мы пьем, потому что хотим запомнить эту ночь навсегда? Или потому что хотим забыть прошлое?
- Скорее забыть.
Эмбер поворачивается к бармену и заказывает четыре шота. Когда он ставит их перед нами, мы берем по рюмке и чокаемся.
- Чтобы проснуться десятого ноября и не помнить о девятом, - произносит тост Эмбер.
- Выпьем за это.
Мы опрокидываем свои шоты, и сразу же переходим к следующей порции. Обычно я немного пью, но на этот раз я сделаю все возможное, чтобы эта ночь пролетела как можно быстрее, потому что только так я могу покончить с этим.
• • •
Проходит полчаса и шоты определенно делают свое дело. Я чувствую себя хорошо и немного пьяной, и даже не возражаю, что Теодор сегодня распускает руки. Эмбер и Гленн покинули кабинку пару минут назад, чтобы покорить танцпол, а Теодор рассказывает мне о... вот дерьмо. Я понятия не имею, о чем он говорит. Не думаю, что вообще его слушала.
Гленн заползает обратно на диванчик, а я стараюсь и дальше смотреть на лицо Теодора, чтобы он думал, что я слушаю его вздор о какой-то рыбалке, которой он занимался со своим двоюродным братом во время летнего солнцестояния. Когда, черт возьми, вообще происходит это летнее солнцестояние?
- Я могу помочь? - спрашивает Теодор Гленна, что странно, учитывая его недружелюбный тон. Я поворачиваюсь к Гленну.
Только... это не Гленн.
На меня пристально смотрят карие глаза, и мне вдруг хочется скинуть с себя руки Теодора и заползти под стол.
Да пошла ты, судьба. Пошла ты к черту.
На лице Бена расползается медленная улыбка, когда он возвращает свое внимание к Теодору.