Горничная - Гусаров Игорь Витальевич. Страница 7

— Ой, вот они! — Натка увидела, как к ней спинами вперёд подходят те два парня, останавливаются и начинают с ней говорить. "Да, сильны тут маги! Вон как, даже время назад поворачивают. Не только сами увидеть что было, но и показать могут!"

— Спинами к камере стоят, не видно как режут, — сказал майор, — не доказать будет факт кражи. Но, хмыри это известные, братья Романовы, что, телефон по дешёвке купить предлагали?

— Да, но у меня денег не было. Только на мороженое.

— Как не было? А что же в кошельке? Только документы?

— Монеты там были, сынок, наследство моё, — баба Аня поспешила вступить в разговор, — специально приезжала за ними.

— Что за монеты? — Хм, если с монетами взять, может и получится привлечь, хотя вряд-ли, наверняка уже скинули в тайник или подельнику.

— Три золотые, пять серебряных да десяток медных, не нашей страны. Единорог на них нарисован. Ну как лошадь, только с рогом на лбу.

Так вот почему бабка не хочет дело заводить. Даже и найдём монеты, так они как вещьдоки пойдут. Когда она их назад получит? Не известно. Доказывай, что твои и где взяла, да по вызовам в Москву катайся. Ну да, только сначала найти их надо.

— Так они, наверно, уж далеко отсюда.

— Нет сынок, знаем мы где они, и где схрон у них тоже знаем.

Вот бабка даёт! Ну а чего. — Сейчас, наряд вызову, попробуйте, чем чёрт не шутит. Коля, слышишь меня, — проговорил Александров в переговорное устройство, — зайди с ребятами в отдел, дело тут одно нарисовалось.

— Вот спасибо, сынок, ты не думай, наша благодарность будет безгранична, в пределах разумного! — выдала бабка афоризм и заулыбалась.

— Я мзду не беру, мне за державу обидно, — в тон ей улыбнулся майор, — посидите немного, сейчас ребята подойдут.

Натка с бабушкой присели на мягкую лавку у стены и стали ждать. Ждать пришлось не долго, минут через пять в отдел зашли… ОН! Да, это был ОН! Высоченный, темноволосый, кудрявый, здоровенный стражник с растерянной детской улыбкой на мужественном лице… "Моё!!!! Сегодня он будет мой!" – Да скажи кто Натке: "Отдай кошель, я тебя с таким парнем познакомлю", так не думая отдала бы. Натка расправила плечи, выставила вперёд грудь, вытянула вперёд обтянутые штанами длинные ноги и, наведя улыбку на лицо, принялась стрелять своими зелёными глазищами в вошедшего молодого стражника, ну чисто кошка на кота.

— Баба Нюра?! Что-то дома случилось? Ты как меня нашла-то? — Лейтенант Николай Ионкин не на шутку встревожился, увидев соседку по улице у себя в отделе. Не каждый день в отдел гости из родной деревни заходят. Не, ну конечно, где он и кто он, у них на деревне знают все, только вот в Москве односельчане гости не частые. Да и подгадай, попробуй, Колину смену. Сержант спецназа ГРУ, Николай Ионкин, четыре года назад демобилизовался со срочной службы. Коля не был спортсменом – кратистом, не качал по вечерам железо, но бил, как говорится, два раза – один в лоб, второй по крышке гроба. Здоровья он был не мерянного, что приметил прибывший на распределительный пункт покупатель из спецназа. Так Коля попал… Сначала из добродушного парня сделали машину для убийства, а потом послали на войну… Нет, продлить контракт он не мог. Знал, что никогда дома не видать ему тех денег и льгот, которые обещали, и с друзьями расставался как с семьёй. Но, не мог. Вот говорят, что человек привыкает ко всему, а у Коли не получилось. Пацан, самостоятельно резавший свиней и баранов с пятнадцати лет, не мог привыкнуть к убийству людей. Видно какой-то суровый запрет был заложен ещё в предков потомственного крестьянина. Когда Коля, после первого боя, пугал в кустах динозавра, был он в этих кустах не один, рядом были такие же как он, молодняк. Стакан водки, похлопывание по плечу, "ничего, это нормально, так у всех первый раз, привыкнешь". А вот он не смог привыкнуть. И когда то же самое после каждого боя и уже только он…, после того, как увидит убитых… И ведь во время боя Коля не тормозил, рука не дрожала, и палец на курке не сводило…, а вот после… Друзья, узнав, что он уходит, одобрили. Они прикрывали друг другу спину не для того, чтоб их товарищ жил и мучился, а что бы ЖИЛ. "Расти хлеб, Коля, а мы будем твой труд охранять. Знаем, если тяжело нам будет, придёшь и станешь рядом". Но вот растить хлеб у Николая не получилось. Приехал в родное село, а там… Нет, работы полно, хочешь в ООО, хочешь у фермера, хочешь, сам фермером становись. Но вот девчонки… Пришёл Коля в клуб, на танцы, а там… самой старшей четырнадцать… Вроде поначалу решил, подожду, подрастут. Но, выбравшись из сеновала, куда затащил жену агронома, учительницу Светку, понял, надо уезжать. Решил подаваться в Москву, благо половина одноклассников уже там или в Рязани. Помогут поначалу. На вокзале, возле камеры хранения, куда Коля решил сдать на время свои пожитки, к нему подошли трое… Увидев нож, сержант запаса особо этих дебилов слушать не стал, а скрутил их, связал ремнями, вытащенными из штанов, да и присел рядышком поджидая милицию. Дальше было странно… Пришедший наряд милиции, связанных развязал. И предложили всем пройти в отделение. Там, вдруг оказалось, что Коля ни с того, ни с сего, напал на трёх рецидивистов, ужасно навредил их здоровью и нанёс им, бедным, "непоправимый моральный ущерб". О чём эти трое и написали тут же заявление. Коле стало грустно. Однако, дальше события развивались уже по другому сценарию. В кабинет зашёл майор. Посмотрел на пригорюневшегося "злодея" и велел привести "потерпевших". На глазах у всех присутствующих, порвал заявления о "немотивированном нападении", смазал в морду одному из терпил, попытавшихся что-то промямлить о жалобе прокурору, и заявил, что если ещё раз увидит их на вокзале, велит набить им карманы наркотой и отправит валить лес. Однозначно! Бандитов выкинули из отдела, а Колю майор пригласил к себе в кабинет. Вот так Николай Ионкин, бывший сержант спецназа ГРУ, стал милиционером. И в общем-то не жалел. Увидев в своём, теперь своём, отделе бабу Нюру с их улицы, Коля решил, что что-то случилось дома.

— Ой, Колюня! Сам бог тебя нам послал! Чего? Дома что? Да хорошо всё дома-то. Вот приеду Михалну обрадую. Что тебя повидала. Здорова она, слава богу, и отец твой здоров. Привет не передавали, о том что тебя увижу и подумать не могли, — всплеснув руками затараторила баба Аня. — Вот, у внучки моей, Натальи, кошелёк урки срезали. Так мы пришли помощи просить.

Бабка, вдруг, глядя Коле в глаза начала дёргать правым глазом. "Какая внучка, Наталья? У Виктора её двое сыновей. Это что, она мне подмигивает?" Николай посмотрел на "внучку" и… Целую минуту Коли в отделе не было, он тонул, тонул в зелёных глазах девушки. Эти глаза звали, завораживали и не отпускали. Коле вдруг захотелось схватить девчонку в охапку и бежать отсюда, из этого полутёмного, пропахшего бомжами и хлоркой помещения. Куда-нибудь в лес, на речку, а лучше сразу, на сеновал…

— Колюня! Ты чего, не признал видать Наташку-то, ну дак. Кода ты уехал, малая она для тебя была ещё. Коля! — баба Аня выдернула Николая из сладких грёз. — Кошель у ней срезали, слышишь, идём с нами, отнять взад надо.

— Вот, лейтенант, утверждают, что знают где воры и где ворованное спрятано, — майор Александров начал вводить Николая в курс дела, — сходите с ними, может и правда, что выгорит, они там какие-то монеты взяли, не рядовые. А к девочке-то присмотрись, правильная девочка… Ха.

" Да хоть на край света, и искать до конца жизни…"

— Понял, товарищ майор, Смирнов, Храпов, со мной! Идём баб Нюр! Ты мне только покажи их.

— Романовы это, Николай, поаккуратней там, — уже в спину добавил Александров.

— Вот, Натка, односельчанин наш бывший, Николай. Вишь как нам пофартило-то. Он парень хороший, он поможет. Вон, уже охфицер!

— Вижу я, баб Ань, очень рада познакомится…

— И я, тоже, — Коля с трудом сглотнул комок отчего-то застрявший в горле, сердце бухнуло и как в песне "дальше пошло" – ведите, только за спинами идите, а то увидят вас с полицией, придётся бегать за ними.