Присвоенная - Багирова Марина. Страница 2
- Кристоф... умоляю вас... только не сегодня!
Я застыла, пораженная собственной смелостью. Неужели я заговорила с ним - со своим кошмаром?
Но он смотрел на меня так же равнодушно, как и на других участников празднования. И молчал.
Секунды складывались в минуты - ничто не указывало на то, что он вообще слышал мои слова. Я уже видела безразличный отказ в его глазах. И то ли алкоголь сломил мое хрупкое самообладание, то ли боль всех этих лет легла на плечи невыносимым грузом - во мне проснулась жалость к себе, - ничтожнейшее из чувств. Забыв обо всем и всех, маленькая пятнадцатилетняя девочка ударилась в истерику - мое бездонное озеро слез перелилось...
Я умоляла его прийти на следующий день, не портить мне долгожданный праздник, первый, единственный праздник в моей жизни. Я горько плакала и унижалась, почти падая к его ногам. Наверное, я умоляла не только об его уходе в тот день - я умоляла его не приходить никогда, оставить мою и без того несладкую жизнь в покое. Но взгляд его был непроницаем.
И тут, впервые, мой страх дал трещину.
Я впала в неистовство.
Ярость огненной пеленой покрыла все вокруг. Что-то падало, разбивалось, мелкие осколки омывали мое лицо, что-то лилось на пол, на мое прекрасное платье... Я бессвязно кричала, проклинала... и снова умоляла, молила. Но, наконец, убедившись, что в его холодных глазах так и не мелькнула жалость, я замолчала и, наверное, впервые за все эти годы услышала его голос громко и ясно, не пребывая в дурмане от непонятных чар или собственной слабости.
- Это невозможно.
Вот так просто и стремительно, он сломал во мне остатки детства, и я покорно пошла следом за ним, ничего не объясняя друзьям, пораженно наблюдавшим за этой сценой, краем сознания надеясь, что они спишут мое поведение на избыток алкоголя в крови.
** ** **
Я проснулась поздно утром. Странно, был понедельник, но никто даже не заикнулся, что мне надо в лицей. Обойдя дом, я не нашла никого из родных, и даже прислуги нигде не было видно. Стояла необыкновенная тишина.
Тихо было и у меня в душе. Казалось, вчерашние события должны были оставить повод для бесконечных слез, но все, что я ощущала - это неслыханный покой. Какой-то искусственный покой, как онемение после наркоза. После ампутации. Да, именно это случилось вчера. Мне всего лишь удалили остатки наивных детских заблуждений: что можно что-то изменить. Что, если очень попросить, поплакать, то он уступит, пожалеет меня.
Теперь я знала - это невозможно.
Целый день я провела наедине с собой, не ощущая времени. Казалось, прошел лишь миг, а над землей уже сгустились шоколадные сумерки. Почти восемь часов улетели в никуда...
Я очнулась от прикосновения.
- Диана, проснись, у тебя гости.
Скользнув мутным взглядом по толпе, окружавшей постель, я удивленно застыла, но после некоторых усилий осознала, что подруг всего четверо, и сумела им улыбнуться - мой несомненный талант.
- Проснулась, соня!
- Вчера ты так рано ушла...давай делись с подругами!
После целого дня тишины, громкие звуки почти оглушили меня.
- Ч-что? - я заторможено смотрела на них из своего далекого пугающего мира и не могла понять, что им от меня нужно.
Не замечая моего состояния, перебивая друг друга, вчерашние гостьи тут же ринулись засыпать меня вопросами.
- Кто он? Откуда знаешь? Почему скрывала от нас? - их резкие голоса выдавали возбужденное любопытство, а глаза светились завистью.
Внутри меня все содрогнулось.
Дуры! Он смертельно опасен! Как можно не видеть этого?...
- Боялась, что уведете, - я улыбнулась и с трудом села - кружилась и болела голова. Снова улыбнулась.
- И не зря, - настырно вмешалась одна из них, романтично закатывая глаза, и с придыханием застонала. - Он... он та-а-акой кра-а-асавчик!
- О да, ты даже не представляешь какой, - угрюмо пробормотала я, тщетно пытаясь понять, где она увидела красоту в этом человекоподобном монстре, и поспешила откреститься от жуткого предположения, внутренне мертвея от одной лишь подобной мысли: - Да шучу я... Никакой он мне не парень. Я его терпеть не могу. Кристоф просто... - неожиданно для самой себя я запнулась, пораженная фактом, что за столько лет так и не узнала, кто он, -...знакомый моих родителей, - после долгой паузы с трудом нашлась я, наконец.
Как бы мне хотелось, чтобы все было так просто.
- Так его зовут Кристоф? - обрадовалась наша наивная Дашка и этому минимуму информации. На ее хорошеньком кукольном личике появилось мечтательное выражение, и она промурлыкала: - Такое необычное имя!
- Да, необычное, - согласилась я с ней автоматически, удивленная ее зачарованным взглядом - забыв о нас, она уставилась в окно.
Но я и подумать не могла, насколько необычным был сам обладатель имени.
И чего это будет стоить Дашке.
** ** **
О нем говорили весь следующий месяц. Спрашивали, недоверчиво поджимая губы, просили познакомить. Я отшучивалась, отмалчивалась, переводила разговор в другое русло - берегла их, как могла. Было странно, что тот, кого они видели всего раз, да и то при самых обескураживающих обстоятельствах, настолько их заинтересовал. А возможно, я в глубине души и понимала, как ему это удалось, но боялась признаться даже самой себе.
Но как бы мне ни хотелось, чтобы все забыли о его существовании (не говоря уже о том, чего я не отдала бы, лишь бы прожить хоть день, не вспоминая о нем), Кристоф снова прошелся по моей жизни так, как ему было угодно.
...Я была уже в вестибюле. Занятия окончились, и шумная толпа понемногу выплескивалась из лицея. Ожидая, пока пробка в дверях рассосется, я отошла к окну, и мой скучающий взгляд сразу же зацепился за знакомую фигуру, возвышавшуюся над окружающими почти на голову.
Как обычно, отстраненно-холодный, почти пугающий, он был окружен аурой чужого любопытства. Все наши девочки, так или иначе, глядели на него, завороженные. В их глазах светилось неоном необъяснимое восхищение - красив, безумно красив!
Он смотрел прямо на меня. И, невзирая на расстояние, я ощущала его лишь в шаге от себя, склонившимся и привычно вонзившим свой острый взгляд мне в самую душу.
Захваченная врасплох, я замерла, пытаясь соединить два несовместимых мира - маленький темный мир моей комнаты, который подчинен ему, и мир снаружи, за стенами, огромный и полный света. Мое убежище, куда вход для него запрещен.
До сего момента я была почти уверена в этом.
Внутри все похолодело, неужели теперь...
Не чувствуя своего тела, я вышла из лицея и направилась к Кристофу. Он наблюдал за моим приближением безотрывно и, казалось, даже не моргая. Машина, на которую он небрежно облокотился, была кричаще-желтой. Этот цвет так дисгармонировал с изысканной, рафинированной, но в то же время и отталкивающей, внешностью Кристофа, что это, как ни странно, помогло мне собрать смелость в кулак для атаки.
- Что ты здесь делаешь?! - я снова ощутила пылающую ярость, несмотря на весь ужас перед ним. Неужели я никогда не найду места, где смогу хотя бы недолго побыть без напоминания о моем мучителе? Неужели теперь я должна ожидать этой встречи в любой момент и в любом месте?
Он даже не пошевелился, игнорируя мою злость. Посмотрел сверху вниз, а потом на лицей.
- Что ты тут делаешь? - процедила я сквозь зубы тише, изо всех сил пытаясь держать себя в руках, понимая, что на нас и так обращают слишком много внимания.
- Жду, - соизволил он ответить невозмутимо. - Просто жду.
- Я запрещаю тебе ждать, Кристоф! - с неожиданным для самой себя напором заявила я. - Только не здесь, так близко от меня!
Он склонился ко мне быстрым, почти неуловимым движением, и я отшатнулась в страхе, ожидая кары за свои резкие слова. Но угроза в его взгляде вдруг сменилась вполне человеческой насмешкой, и я впервые разглядела зеленый цвет его глаз, необычных, переменчивых - темневших или светлевших в зависимости от его настроения.