Присвоенная - Багирова Марина. Страница 39
- Кристоф... - я не знала, как начать.
- Да, Диана, говори.
- Что-то случилось? - он не спешил отвечать, и я стала объяснять: - Просто последние дни я тебя почти не вижу и...не чувствую... - я улыбнулась, ожидая комментариев о моем психическом здоровье, но он молчал, и я решилась, -...а когда вижу, ты такой хмурый. Может, я тебя чем-то обидела?
Наконец, его губы тронула улыбка, но долго она не продержалась.
- Нет, Диана, ты здесь не при чем.
Явно взвешивая, стоит ли меня посвящать в то, что его так беспокоило, он напряженно смотрел на меня, закусив губу в раздумье.
Эта картина совершенно неожиданно вырвала меня из реальности и унесла в мир тигриных фантазий...
Интересно, боль - это все, что может подарить этот острый белый клык, зажавший плоть губы? Почему-то я сомневалась в этом...И каковы же эти яркие губы на вкус? Сладкие, уверенно предположила я, не сводя с них застывшего взгляда, и неосознанно облизнула свои...
Предположительно сладкие губы понимающе улыбнулись...
- ...Что? - вернулась я в библиотеку.
Но Кристоф не отозвался. Он неотрывно смотрел на меня, и я почувствовала, как внутри все до боли сжимается от желания. Его ноздри слегка дрогнули в ответ, и я вдруг интуитивно поняла, что он в курсе всех процессов, происходящих в моем теле...Вот черт!
- Так в чем дело? - поспешила я отвлечь его внимание.
- Дело... - автоматически повторил он, потом резко выдохнул и опустил взгляд, а когда поднял его, тревога вернулась, но улыбка, оставшаяся на лице, сделала это выражение легче.
- Дело, Диана, в бале...Ты уже много слышала о нем от Мойры, от Дженоба, слуг,...даже от подруг. И каждый сказал тебе часть правды, известную ему. Наверное, я тоже должен познакомить тебя со своей правдой.
Он помолчал и после паузы продолжил:
- Как ты уже знаешь, каждый год мы устраиваем прием для избранных гостей, и само слово «бал» сохранилось лишь как дань традициям. Большинство приглашаемых были определены мной в качестве постоянных участников этого события давным-давно. Для них это большая честь, люди же присутствуют, в основном, только в качестве прислуги...
- Ты хочешь сказать, я буду исключением?
Кристоф вздохнул, оперся о край стола, у которого мы стояли, и опустил голову. Полосы глубоких теней прорезали его лицо, придав еще больше сходства с диким хищником.
«Почему я раньше не видела, как он красив?» - теперь я постоянно задавала себе вопросы, на которые не могла найти ответов...
После нескольких мгновений, проведенных в раздумьях, он взглянул на меня.
- Ты не будешь исключением, Диана. И мне придется представить тебя, как... как...
Забавно. Чего я совершенно не ожидала, так это трудностей с произнесением этого слова у Кристофа. И решила ему помочь.
- Как любовницу, - я еле удержалась от насмешливой улыбки.
- Да, как любовницу, - он был все так же серьезен. - Но дело, конечно, не в этом. Завтра ты увидишь элиту моего мира. Все они отнюдь не просты. Между сильными личностями борьба за власть никогда не прекращается, она лишь на время замирает в точке достигнутого равновесия. Со мной рядом на этом балу давно никого не было, Диана, и твое появление - причина, достаточная, чтобы это равновесие нарушить. Но, скорее всего, это будет испытанием не для меня - бороться с ними придется тебе.
Тревожное напряжение снова переполняло Кристофа, и мне захотелось стереть эту тяжесть с его лица. Я выбрала самый легкий тон и произнесла:
- Какими бы ни были гости, это всего лишь бал!
- Это не просто бал, - он покачал головой, нахмурившись, расстроенный моим непониманием. - Некоторых из них я вижу раз в год - в этот день, и очень этому рад. Раньше я никого и ничего не боялся, Диана, но теперь... - и он нежно провел пальцами по моей щеке, вызвав бурю во всем теле, - теперь есть ты.
Чтобы вернуть ясность ума, я отстранилась и сказала:
- Ну, давай, я не пойду на этот бал...
- Нет, - прервал меня Кристоф, - нет, Диана, теперь ты...часть меня, и поэтому должна всегда присутствовать на этом балу. Я хочу, чтобы ты узнала мое окружение, чтобы узнали тебя...Это нужно хотя бы для того, чтобы ты была в безопасности, чтобы всем было официально известно - ты моя.
Все внутри меня пело в ответ на его слова...Хоть я и не совсем понимала, что он имел в виду, когда говорил, что я должна присутствовать на этом балу всегда. Мое время с ним было мучительно коротко. Я знала это. Десять... двадцать лет самое большее...А потом я увяну.
Огромным усилием воли я вырвалась из плена безнадежных мыслей...
Но, несмотря на все откровения, я чувствовала, что причина его тревоги была в другом. Он так и не сказал мне главного.
- Кристоф, ты обещал сказать мне правду, но так и не сказал.
Он сжал челюсти и отвернулся, не желая отвечать. Но я все равно шагнула ближе и, заглянув ему в лицо, прошептала:
- Чего ты так боишься?
Неожиданно исчезнув, он возник у черного проема окна, спиной ко мне, и глухо произнес:
- Я боюсь, что после этого вечера ты будешь смотреть на меня так, как смотрела три года назад.
** ** **
Да, платье сидело идеально.
Оглядев свое отражение в зеркале, я вновь утвердилась в мысли, что красный - определенно мой цвет. И без того яркая, а теперь еще и в волнах алого шелка, я выглядела экзотическим цветком, от которого невозможно было отвести глаз. Помада в тон, длинные волосы в высокой прическе, юная сияющая кожа...Мои глаза сверкнули от радости: я соответствовала сегодняшнему событию. Посмотрим, что скажет Кристоф, когда увидит меня!
Я знала, что его не было рядом...
Тревожное напряжение вчерашнего дня в его глазах сменилось сегодня почти забытой холодной отстраненностью. За день мы едва перебросились парой фраз. Мойра и Дженоб лишь обменивались молчаливыми взглядами, видя его неподвижный силуэт у окна.
Сама не своя, гонимая призраками прошлого, я, наверное, в сотый раз подумала со страхом, что же мне придется сегодня увидеть. Что могло изменить мое отношение к нему до такой степени, что он боялся?
Спрашивая себя об этом, я не могла не поразиться прихотливым изгибам судьбы. Как случилось, что это вообще стало меня волновать? Что я стала сопереживать его тревоге? Я пропустила этот момент. Как смог этот монстр зацепить мое сердце? Ведь его суть не изменилась. Он оставался тем, кто забрал меня у родителей, кто заставил меня смотреть на ту бойню, оставившую сотни кошмаров после себя. Несмотря на его любовь, он был тем, кто так безжалостно ломал меня (чтобы добиться послушания?). Может, причина была в том, что его любовь была нечеловеческой, и это многое если не прощало, то хотя бы...извиняло? Как случилось, что он стал мне дорог?
А ведь он стал мне дорог...
Красавица в зеркале зло тряхнула головой. Ненавижу боязнь неизвестного! Наступила пора встретиться с этим лицом к лицу.
И, еще раз полюбовавшись на себя для поднятия боевого духа, я зафиксировала на губах ослепительную улыбку и вышла из гардеробной...
Кристоф застыл у окна в той же беспокоившей меня позе: руки сложены за спиной, плечи напряжены. Весь в тревоге.
И я решила отвлечь его любой ценой. Красться не имело смысла, и я нарочно звонко стучала каблучками по лестнице, недоверчиво вспоминая, как боялась ступить на нее впервые. Но он не оборачивался, даже со спины производя необыкновенно сильное впечатление: высокий, элегантный, подтянутый...и мой. Я улыбнулась еще шире.
- Эй, мужчина! - воскликнула я игриво, подходя к нему и предвкушая его реакцию. - Взгляните на вашу даму!
- Моя дама, как всегда прекрас...- холодный, почти равнодушный голос прервался, как только он увидел меня, обернувшись.
Его не спасла ни быстрота восприятия, ни скорость мышления. Ну, наконец-то! В его глазах не осталось места тревоге и переживаниям - только желанию. Я ощутила кожей, как его взгляд прошелся по мне, посылая миллион крохотных вспышек удовольствия. И его лицо озарилось тонкой улыбкой. Нет, он не потерял дар речи. Он просто растягивал удовольствие от созерцания, а затем точно так же, медленно, наслаждаясь каждым мгновением, подошел и взял меня за руку.