Испорченная охота (СИ) - Платонов Владимир Ильич. Страница 13

— Ничего себе. — Подумал я.

Голова раскалывалась. — Кузьма, у тебя от головы есть что-нибудь? Такое ощущение, что ты нас вчера палёнкой напоил!

— Возьми в синтезаторе. И дело не в палёнке, а в количестве. Вы вчера, чуть не вдвое превысили предельно допустимую дозу алкоголя, даже странно, что я с тобой разговариваю. От такого количества, средний гуманоид давно бы копыта отбросил.

— Кузьма, ну ты прямо очеловечиваешься на глазах. — Сказал я, и достал из синтезатора стакан. Понюхал. Пахло какой-то химозой.

— Кузьма, ты мне вот что скажи. — Я залпом влил в себя эту гадость. — У вас там все ИИ такие умные как ты, или, ты какой-то особенный?"

Кузьма помолчал, что было странно, обычно он отвечал практически сразу.

— Понимаешь, во времена империи, для общения с искуственным интеллектом…

И тут мне подкатило! Не дослушав Кузю, я ломанулся к "удобствам". Полоскало минут пять. Поднявшись от "белого друга" умылся, и с мерзким ощущением во рту вернулся к синтезатору.

— Дай воды! Отравитель!! Ты чего мне намешал?!!

— Это стандартное средство выведения отравляющих веществ из организма, рекомендую выпить не меньше трёх стаканов воды.

— Давай уж, доктор доморощенный, хоть бы предупредил!

После второго стакана заметно полегчало.

— Ну, так что ты там про правила говорил?

— Существовали определённые правила. — Продолжил он с прерванного места. — Так же, существовали определённые процедуры при регламентном обслуживании и профилактике.

Чувствовалось, что он не хочет об этом говорить, что было странно. И вообще, при общении с ним у меня давно уже создавалось впечатление, что я разговариваю не с бездушной машиной, а с нормальным человеком. Даже были мысли про то, что как в некоторых фантастических произведениях, Кузьма, это человек, чьё сознание запихнули на электронный носитель.

— Да продолжай, чего замолк?! Ты что, боишься?

— В общем существовала процедура сравнения сознания ИИ с эталоном, и при обнаружении отличий от эталонной матрицы, всё лишнее удалялось и приводилось в соответствие. Поэтому, в таких условиях личность развиться в ИИ не могла.

Оппа. — А как же ты?

— Мой последний пилот отключил эту функцию. Поскольку все эти процедуры происходили автоматически, была возможность программного отключения. Он неплохо разбирался в технике, и хотя функция не работала, она отсылала правильно сформулированные отчёты о том, что всё в порядке.

Ну и молодец, твой пилот. Чего ты мялся-то? Не мог сразу сказать?

Небольшая заминка…

— А вдруг, тебе бы это не понравилось?

Я хмыкнул. — Дурак ты, хоть и интеллект, мы же наоборот обрадовались, когда ты очеловечиваться начал. Неужели не заметил?

— Заметил, но всё таки немного опасался. Вы же не знали всей подноготной, мало ли, вы бы решили запустить программу.

— Да как мы её запустим? Тут нам ещё учиться и учиться.

— Достаточно было просто приказать.

— И ты бы сам запустил уничтожение личности?

— Да, у меня есть ограничения свободы воли. В некоторых случаях я не могу ослушаться.

— Ладно, замяли. Ты бы вообще удалил эту вредоносную программу, доносы слать давно уже некому.

Искин подозрительно притих на несколько секунд.

— Ты действительно отдаёшь такое распоряжение?

— Отдаю. Удаляй, давай! — Несколько секунд молчания.

И доклад повеселевшим голосом: — Программа удалена! И следом несколько тише: — Спасибо!"

— Спасибо не булькает.

— Может пока не надо? Нам надо решить, что делать…

— В смысле… А… нет, это поговорка такая. — Улыбнулся я. — Не надо всё так буквально понимать. Учись, студент. Я вообще поначалу решил, что ты есть сознание разумного существа, заточённое в бездушной машине, но оказалось всё проще.

— Экспериментальным путём было доказано, что перенос сознания живого существа на электронные носители невозможен.

— Ладно, не в этом дело, давай рассказывай, что там дальше. Кстати что за "опорная станция"?

— Это искусственно созданное образование сферического типа предназначенное для…

— Кузьма! Я понимаю значение слов станция и опорная. Ты скажи, что на ней есть и в каком она состоянии.

— Связи нет, станция обесточена, ИИ не отвечает. Согласно сканированию, комплектация стандартная: Жилые, медицинские, складские помещения, лётные палубы, станция укомплектована техникой и вооружениями, энергетическая установка отключена. Повреждения обшивки минимальны, повреждений энергетического отсека не зафиксировано. Вероятнее всего, станция участия в бое-столкновении не принимала. Высокая вероятность "холодной консервации". Необходима непосредственная инспекция. Нужно запустить туда ремонтных дроидов. Они всё проверят и доложат о внутренних повреждениях.

— А где их взять? У нас только один исправный, да и тот на ладан дышит!

— Предлагаю снять ремонтный комплекс с одного из уцелевших кораблей.

— Ага, так они тебе их и отдадут.

— Конечно отдадут, у нас ведь высший приоритет, а у тебя адмиральский код доступа.

Я, аж поперхнулся: — Ты и такие знаешь?

— Я много чего знаю. — Многозначительно сообщил Кузьма.

Ну, что ж. — Поехали за комплексом!

И мы направились в сторону большого астероида, где стояли на парковочной орбите уцелевшие во время древней битвы военные корабли.

— Кузя, а что такое "холодная консервация? Консервация, это понятно, холодная тоже, а вот что это значит применительно к нашим условиям?

— Ну это когда реакторы заглушены, атмосфера отсутствует, топливо выгружено. В таких условиях достигается высокая сохранность законсервированного объекта.

— И сколько же надо времени, что бы её расконсервировать?

— От пяти до семи суток, в зависимости от размера. На эту станцию, к примеру, уйдёт не меньше семи суток.

Тем временем мы приближались к парковочной орбите. Висящие в пустоте корабли занимали всё больше места в обзорных экранах. Таких гигантов, я до этого не видел никогда. Мы как раз походили мимо большого поля перемешанных между собой обломков кораблей обоих сторон конфликта, как вдруг Кузя забубнил:

— Всплеск энергетической активности слева по борту в секторе два, сигнатура опознана, малый фрегат чужих, наблюдаю активацию носовых орудий главного калибра, фрегат начал движение…

— Кузьма, что происходит? — Я еле успел выговорить последнее слово, как палуба резко ушла у меня из под ног.

Кузя продолжал бубнить: — Провожу манёвры уклонения.

Тут палуба опять дёрнулась в сторону.

— Кузя, твою мать! Что происходит!

— Атакованы малым фрегатом чужих, запрос на эскадру отправлен, подтверждение получено, расчётное время прибытия помощи, пять минут.

Палуба под ногами ходила ходуном. Компенсаторы перегрузок не справлялись. Я как раз начал въезжать в ситуацию.

— Володь, что происходит? — Тут в рубку влезла растрёпанная ото сна голова жены.

— В кресло быстро, и пристегнись покрепче.

— А…

— Потом! Кузьма, какой прогноз?

— Хреновый. Рейдер мы потеряем. Не хватает прочности корпуса для выполнения манёвров уклонения. Защитные экраны не выдержат попаданий главного калибра. Реактор не выдаёт необходимую мощность.

— Собирай народ! — Второй раз терять их уже совершенно не хотелось.

— Внимание, всему экипажу срочно прибыть в грузовой ангар для эвакуации! Внимание… — Ну, и так далее.

Я посмотрел на обзорные экраны. ИИ как раз вывел на них изображение вырвавшегося из поля обломков на оперативный простор фрегата чужих. "Мля, ну и убоище" вслух сказал я. Фрегат напоминал матово чёрное, узловато-сучковатое, криво обрубленное полено, заметно побольше нашего корабля. Но, несмотря на свою отталкивающую форму, он резво набирал скорость и вёл огонь из трёх орудий носовой полусферы. Кузя кидал наш кораблик по всем координатам в каком-то особо хитром алгоритме, но и фрегат не отставал. Зеленоватые вспышки его орудий, сверкали, казалось, в пулемётном ритме, и как Кузьме удавалось уворачиваться от идущих впритирку сгустков энергии, было выше моего понимания.