Времена Бессмертных - Роман Мишель. Страница 22

Но он ошибается.

Как только их фигуры скрываются за ветками деревьев в зеленой полутьме, я выскакиваю из автомобиля и бегу по дороге к дому. Мой план очень прост: забрать сумку, письмо и вернуться обратно. На все должно уйти не больше десяти минут, мы успели отъехать не слишком далеко.

Я бегу быстро насколько могу и от сбившегося дыхания, мне мерещится, что лес по обе стороны дороги начинает сужаться, я даже думаю, что может быть сбилась с пути, хотя понимаю: есть лишь одна дорога и я бегу правильно.

В памяти всплывают обрывки недавнего сна, про темную аллею и бегущих на гибель людей, это только усугубляет мой страх, и я пытаюсь прогнать воспоминания.

Очень скоро я вижу двухэтажный дом оббитый черным деревом, на секунду замираю, прислушиваясь к происходящему внутри и вокруг дома, и сделав вывод, что все спокойно, захожу внутрь.

Я замечаю Августа, застывшего в полу-приседе у входа в кухню. Даже с такого расстояния, я вижу, как сильно обуглилось его лицо, и одежда выгорела почти до пояса. Не вериться что это он, мой старый знакомый, ставший причиной моего нахождения здесь. Искренне жаль, что все для него закончилось именно так, что он погиб от рук своих же, если так можно выразиться.

Не сводя с мертвого парня глаз, делаю пару шагов по направлению к нему. Странно, но мне нужно убедиться, что он действительно мертв и я уже ничем не могу ему помочь, все из-за того, что рано или поздно его родители захотят знать, что с ним случилось, и обратятся ко мне за разъяснениями. Думаю, я избегу рассказа о том, как он продал меня, и не скажу, что жизнь их сына оборвалась мгновенно и нелепо. Ради них, я придумаю историю, как он сражался и до последнего хотел вернуться домой к ним. Так будет правильно.

Август действительно мертв и я действительно ничем не могу ему помочь. У него отсутствуют глазные яблоки, или они просто слишком сильно обуглились. Нижняя челюсть отвисла и, кажется, что он умирал с мучительным криком боли, хотя я понимаю, процесс его смерти занял не больше пары секунд. Жуткое зрелище, но мне не страшно смотреть на мертвеца.

Может это из-за того, что я уже вдела трупы. Мама и брат. Отец позволил взглянуть на них мельком, но я хотя бы знала, что они действительно мертвы и нет причин надеяться, что они когда-нибудь вернутся и информация об их гибели, это просто слух.

Поднимаюсь наверх, и первым делом заглядываю в библиотеку; сумка Афины лежит на полу и я забираю ее, поудобней накидывая на плечо. Осталось письмо. Я стараюсь вспомнить, где могла его оставить. Иду в спальню, смотрю на прикроватной тумбочке, под кроватью, и даже рыскаю среди постельного белья, но его нигде нет. Поиски заставляют нервничать, я чувствую, как растет напряжение вокруг меня, а представить, что твориться в головах ребят, вернувшихся из леса и не заставших меня в машине и подумать-то страшно!

Я вспоминаю, что держала письмо в руке, когда за мной пришла Афина, и мы поднялись в библиотеку… Возвращаюсь туда и осматриваюсь. Письма нигде не видно, и я уже решаю плюнуть на него - хотя оно и очень важно для меня - когда в дом кто-то с шумом врывается.

Они сносят дверь с петель, шумно переговариваются и по тянущимся по-византийски словам, я понимаю, что это Стражи. В голову ничего не приходит - как бы я могла удрать незамеченной. Я стою, крепко сжимая ручки сумки, и просто смотрю на лестничный проем. Может спрятаться в спальне, под кроватью?

Первым появляется светловолосый юноша, он очень молод, явно совершил Церемонию Перехода не позднее семнадцати лет. Страж замечает меня и что-то сообщает в устройство с микрофоном, закрепленное за ухом. Его действия медленны, а взгляд прочно прикован ко мне. Думаю сказать ему, что я из Византии, может даже назвать отца, но вспоминаю, что парни нас переодели, и теперь я выгляжу как жительница Окраины.

Какой я выгляжу в его глазах? Полагаю напуганной и окаменевшей, возможно он счел меня воровкой, или хуже – отколовшейся от общей группы повстанцев.

- Кто еще в доме? – преодолев последнюю лесенку и стоя напротив меня, ровным голос спрашивает он.

Он достаточно близко, чтобы я, наконец, смогла удовлетворить свое любопытство относительно того, каким становится человек совершивший Переход.

У Бессмертного идеально-гладкая кожа, отражающая естественный свет, как если бы она была фарфоровой. Такое чувство, что смотришь на ожившую куклу, чья идеальная красота завораживает. Еще одна отличительная черта Бессмертного – насыщенный цвет глаз, у Стража напротив меня, они ярко-голубые.

Залюбовавшись его глазами, я забыла, что он, скорее всего, меня убьет.

- Я здесь одна, и я из… - решаюсь заговорить, но застываю от ужаса, когда замечаю еще двоих представителей закона на лестнице.

Они смотрят на меня совершенно одинаково, напряженно, но не враждебно. И это самое страшное. Они поджарят меня, не испытывая ко мне ненависти, просто потому что я в черном, и я здесь.

Медленно кукольная троица двигается ко мне, их руки в электро-перчатках сжаты, в любой момент готовые произвести выстрел. Я инстинктивно пячусь назад, не переставая рассматривать Бессмертных.

Оказавшись так близко к этим созданиям, я могу понять, почему многие готовы идти на что угодно, лишь бы получить яблоко бессмертия на Церемонии Перехода – Бессмертные идеальны. Внешность преображается до абсурдного идеала, кожа становится настолько гладкой, что нет ни единой складки, глаза отражают столько силы и здоровья, что кружится голова, если долго смотреть в них.

Такое преображение мечта любого человека, как бы сильно он не старался этого отрицать. Я готова признать, что хотела бы выглядеть так же, хотела бы стать привлекательной для всех, чтобы мои серые, мутные глаза налились небесной яркостью… Но внешность не все. Есть еще и бессмертие, с которым так просто не распрощаешься.

- Зачистить. – командует новенький появившийся на лестнице, за спинами троицы, и Стражи по одному исполняют приказ.

Первая молния, выпушенная блондином, пролетает мимо левой стороны лица, ударяется в книжную полку и воспламенившиеся страницы ворохом взметаются вверх. Затем еще одна электрическая вспышка летит прямо в меня, я успеваю упасть на колени, и она снова бьет в книги. Я точно оказываюсь внутри смертоносного урагана из бело-синих молний и желтых искр от горящих страниц.

Вот, сейчас, выпустит заряд электричества третий Страж, и он непременно попадет. И переполненная ужасом, пряча слезы за ладонями, я кричу имя Лео.

Единственное, что приходит в голову, и с чем я хочу уйти из этого мира…

Глава 8. Лео.

Я замираю только на мгновение, смотря через их спины, на то, как трое ублюдков швыряют в нее молнии. Она сидит на полу, спрятав лицо в ладони и будто готова встретить смерть. Но я ей этого не позволю!

Одним резким движением сталкиваю с лестницы вниз тех, что стоят ко мне спиной. Бессмертные, не издав ни звука, валятся друг на друга, разбивая вдребезги фарфоровые физиономии. Те, что стоят ближе к Авроре, оборачиваются, но на их лицах нет ни удивления, ни замешательства, они целятся перчатками в меня. Среагировав мгновенно, я швыряю в Стражей вазу, стоящую на подставке рядом, это меня спасает, потому что заряд тока не попадает в цель.

А дальше я просто отдаюсь ярости, разбивая их головы об стены и разрывая челюсти голыми руками. Одного за другим, разбираю Бессмертных на части, специально растаптывая фарфоровые осколки их тел.

Если сейчас она смотрит на меня, то я должен казаться ей зверем, растерзывающим добычу в клочья. Иногда Стражи ухитряются ударить меня током, но разряды не сильные и я продолжаю их ломать. Зверь. Таким я и чувствую себя внутри, но еще я чувствую, что делаю это не только ради себя. Я ее личный зверь. Защитник.

Прихожу в себя, когда вижу серые глаза перед собой. Она напугана, но насколько я понимаю, ни тем, что я устроил. И это странно, это меня раздражает, отчего я хочу схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть; что с ней не так? Как глупо с ее стороны симпатизировать собственному похитителю, неужели она не понимает, что это ни к чему хорошему не приведет?