Ангелология - Труссони Даниэль. Страница 102

— Нет такого, чего не могли бы добиться отличный каменщик и большие деньги, — сказал мистер Грей. — Вы были знакомы с покойной миссис Рокфеллер?

— Нет, — ответил Владимир. — Мы не были знакомы лично.

— Ах, очень жаль, — покивал мистер Грей. — У нее было острое чувство социальной справедливости, смешанное с недальновидностью поэтической натуры, — редкое сочетание в женщинах ее положения. Сначала она заявила: когда придут ангелологи, чтобы забрать объект, который находится на моем попечении, я должен привести их, кто бы они ни были, к лабиринту и спросить ряд чисел. Миссис Рокфеллер уверила меня — тот, кто придет, будет знать эти числа. Я их, конечно, запомнил.

— Числа? — переспросил Владимир, озадаченный неожиданной загадкой.

— Числа, сэр.

Под камнем обнаружился сейф с кодовым замком.

— Вам нужны числа, чтобы открыть его. Думаю, вы сейчас напоминаете себе Минотавра, пробирающегося по каменному лабиринту.

Он засмеялся, наслаждаясь их смятением.

Владимир уставился на сейф. Дверца блестела в углублении пола. Над ней склонилась Сейто-сан и спросила:

— Сколько чисел в каждой комбинации?

— Этого я вам не могу сказать, — ответил мистер Грей.

Сейто-сан поочередно повернула диски.

— Открытки Эбигейл Рокфеллер были напечатаны специально для того, чтобы Инносента могла сделать расшифровку, — медленно проговорила она, словно раздумывая. — Ответы Инносенты подтвердили, что она сосчитала струны лир на открытках, и я думаю, она записала числа.

— Последовательность была такая, — сказал Владимир, — двадцать восемь, тридцать, тридцать восемь и тридцать девять.

Сейто-сан повернула все четыре диска в соответствии с числами и попыталась открыть дверцу. Она не поддалась.

— Это единственная последовательность чисел, которая у нас есть, — проговорила Сейто-сан. — Эта комбинация должна подойти.

— Четыре числа и четыре диска, — сказал Владимир. — Это составляет двадцать четыре возможные комбинации. Нам ничего не остается, как испробовать их все. Но у нас нет времени.

— Мне кажется, — сказала Сейто-сан, — в числах был определенный порядок. Вы помните хронологию? Верлен сказал нам последовательность, в которой числа появились на открытках.

Владимир немного подумал.

— Двадцать восемь, тридцать восемь, тридцать и тридцать девять.

Сейто-сан повернула диски, тщательно выставляя числа. Взявшись за металлический рычаг, она потянула ручку сейфа. Дверца открылась без сопротивления, выдохнув мягкий поток воздуха. Опустив руки в сейф, Сейто-сан достала тяжелый мешок зеленого бархата и развернула его. Стойки лиры отбросили на каменный лабиринт волны золотого света.

— Какая красота, — восхитилась Сейто-сан, поворачивая их, чтобы рассмотреть со всех сторон.

Основание было закругленным. Две одинаковые ручки выгибались и закручивались, словно буйволиные рога. Золотые поверхности были гладкими и отполированными до блеска.

— Но здесь нет струн.

— К тому же нет перекладины, — сказал Владимир.

Он опустился на колени рядом с Сейто-сан.

— Это только одна часть лиры. Самая важная часть, но одна она ни к чему не годна. Вот почему нас послали в четыре разных места. Лиру спрятали по частям.

— Надо сказать остальным. — Сейто-сан бережно уложила лиру обратно в бархатный мешок. — Они должны знать, что искать.

Мистер Грей, дрожа, стоял между ними.

— Вы не знали комбинации, — сказал ему Владимир. — Вы ждали, когда мы придем и дадим ее вам. Если бы вы ее знали, то сами открыли бы сейф.

— Пусть вас не волнует, что я знаю и чего не знаю, — выпалил мистер Грей.

Его лицо покраснело и вспотело.

— Сокровище не принадлежит никому из нас.

— Что вы имеете в виду? — недоверчиво спросила Сейто-сан.

— Он имеет в виду, — раздался из дальнего конца апсиды знакомый голос, от звука которого кровь застыла в жилах Владимира, — что игра закончилась много лет назад. И эту игру проиграли ангелологи.

От страха у мистера Грея монокль выпал из глаза. Ни секунды не колеблясь, он пронесся от апсиды в боковой проход нефа. Серый костюм мелькал, пока он пересекал полосы света и снова скрывался в тени. Владимир заметил в приделах церкви силуэты гибборимов. В тусклом свете виднелись их белые волосы и красные крылья. Существа поворачивались вслед мистеру Грею подобно подсолнухам, поворачивающимся навстречу солнцу. Убежать ему не удалось. Гибборимы схватили мистера Грея. Ангелологи попали в западню. Персиваль Григори ждал их.

В последний раз Владимир встречался с Григори много десятков лет назад, когда был молодым протеже Рафаэля Валко. Он видел, какие злодеяния совершала семья Григори во время войны. Он знал, какую огромную боль они причинили ангелологам — Серафина Валко потеряла жизнь из-за козней Персиваля Григори, Габриэлла тоже была близка к гибели. В то время у Персиваля была потрясающая, но внушающая страх фигура. Теперь же это был слабый больной мутант.

Повинуясь жесту Григори, гибборимы подвели к нему мистера Грея.

Без предупреждения Григори снял с трости набалдашник из слоновой кости. Оказалось, в трости спрятано стальное лезвие кинжала. На мгновение лезвие вспыхнуло в слабом свете. Одним быстрым движением Григори шагнул вперед и погрузил кинжал в тело мистера Грея. Удивление на лице Грея сменилось недоверием, а затем бессильным безутешным страданием. Персиваль Григори вытащил нож, и мистер Грей рухнул на пол, хрипя. Вокруг него тут же натекла лужа крови. Его глаза остекленели, и он умер. Так же стремительно, как достал из ножен кинжал, Персиваль вытер лезвие чистым белым шелковым платком и сунул обратно в трость.

Владимир увидел, что Сейто-сан беззвучно крадется к заднему выходу из церкви. Когда Персиваль заметил ее, она была почти у двери. Персиваль поднял руку и указал гибборимам на женщину. Половина существ повернулась к ней. Остальные окружили апсиду. Их одежды доставали до самого пола. Следующим жестом Персиваль велел существам схватить Владимира.

Его держали мертвой хваткой. Владимир вдыхал аромат их кожи, чувствовал холод их тел. Существа взмахивали крыльями, гоняя потоки зябкого воздуха.

— Она отнесет лиру Габриэлле! — крикнул Владимир, пытаясь вырваться из тисков существ.

Персиваль окинул Владимира презрительным взглядом.

— Я надеялся увидеть мою дорогую Габриэллу. Я знаю, что она стоит за этой небольшой миссией по возвращению лиры. За эти годы она стала неуловимой.

Владимир закрыл глаза. Он вспомнил, что внедрение Габриэллы в семью Григори произвело сенсацию в ангелологическом сообществе. Это была самая главная, самая важная подпольная работа в сороковые годы. Она подготовила почву для современного наблюдения за семьями нефилимов и принесла полезную информацию. Но для всех это оказалось опасным наследием. Даже спустя много лет Персиваль Григори все еще жаждал мести.

Тяжело навалившись на трость, Григори подошел к Владимиру.

— Говори, — велел он, — где она?

Персиваль наклонился к Владимиру так близко, что он разглядел фиолетовые мешки под глазами, похожие на огромные синяки на белой коже. Его зубы прекрасно сохранились, они были такими белыми, что казались сделанными из жемчуга. И все же Персиваль постарел — около рта виднелась сеть глубоких морщин. Ему должно быть около трехсот лет.

— Я помню тебя, — сказал Персиваль, как будто сравнивая человека, стоящего перед ним, с образом, вызванным в памяти. — Встречал в Париже. Я вспоминаю твое лицо, хотя время изменило тебя почти до неузнаваемости. Ты помогал Габриэлле обманывать меня.

— А ты, — сказал Владимир, обретая спокойствие, — предал все, во что верил, — свою семью, своих предков. Даже сейчас ты не забыл ее. Скажи, тебе очень сильно не хватает мисс Габриэллы Леви-Франш?

— Где она? — прошипел Персиваль, впиваясь взглядом в глаза Владимира.

— Этого я тебе никогда не скажу, — ответил Владимир дрогнувшим голосом.

Он понимал, что этими словами подписал себе смертный приговор.