Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Николай Палкин - Толстой Лев Николаевич. Страница 5

1880 л?тъ на вопросъ Фарисеевъ, давать ли подать сказано: «Кесарю Кесарево, ²² а Богу Божіе». ²³ Если бы была какая-нибудь в?ра у людей, то они хоть что-нибудь считали должнымъ Богу и прежде всего то, чему училъ Богъ – челов?ка не убивать. Тогда бы обманъ пересталъ быть возможнымъ. Царю или кому еще все, что хочешь, сказалъ бы в?рующій челов?къ, но не то, что противно вол? Бога, а мучительство и убійство противно вол? Бога.

Опомнитесь люди! В?дь можно было отговариваться незнаніемъ и попадаться въ обманъ, пока неизв?стна была воля Бога, пока непонятенъ былъ обманъ, но какъ только она выражена ясно, нельзя ужъ отговариваться. Посл? этого ваши поступки уже получаютъ другое страшное значеніе. Нельзя челов?ку, не хотящему быть животнымъ носить мундиръ, орудія убійства; нельзя ходить въ судъ, нельзя набирать солдатъ, устраивать тюрьмы, суды.

Опомнитесь люди!

* № 2. ²⁴

Б?снующійся зв?рь Петръ заставляетъ однихъ людей убивать и мучить другихъ людей сотнями, тысячами, самъ забавляется казнями, рубитъ головы пьяной неум?лой рукой, не сразу отхватывая шею, закапываетъ въ землю любовницъ, обставляетъ всю столицу вис?лицами съ трупами, ?здитъ пьянствовать по боярамъ и купцамъ въ вид? патріарха и протодьякона съ ящикомъ бутылокъ въ вид? Евангелія, съ крестами изъ трубокъ въ вид? д?тородныхъ членовъ, заставляя однихъ людей убивать на работ? и войн? миліоны людей, заставляетъ однихъ людей казнить, жечь, выворачивать суставы у (вс?хъ в?рующихъ въ Бога) другихъ людей, клеймить какъ табуны скота, убиваетъ сына и возводитъ на престолъ блядь своего наложника и свою. И ему ставятъ памятники и называютъ благод?телемъ Россіи и великимъ челов?комъ и вс? д?ла его; не только оправдывается все то, что д?лали люди по его вол?, считаются законными, необходимыми и не ложатся на сов?сть людей, которые ихъ д?лали. И про жестокости его говорятъ: зач?мъ поминать, это прошло.

Посл? него продолжается то же убиваніе живыхъ людей живыми людьми христіанами, обманутыми своими вожаками. Одинъ за другимъ безъ всякихъ правъ и даже оправданія схватываетъ власть то Екатерина, то Лизавета, то Анна. Жестокости, которые заставляють людей д?лать надъ другими, ужасны. И опять люди, совершающіе эти жестокости, считаютъ себя правыми. Мужеубійца апокалипсическая блудница захватываетъ власть – т? же ужасы заставляютъ д?латься ея любовниками, потомъ безумный Павелъ, потомъ отцеубійца Александръ и Аракчеевщина, потомъ убій[ца] брата Палкинъ, котораго я засталъ вм?ст? съ его ужасными д?лами. И потомъ Александръ II съ его вис?лицами и кр?постями и Плевной, и потомъ теперешніе сотни тысячъ каторжниковъ и острожниковъ, и голодный народъ, и убиваніе людей тайно въ кр?постяхъ и явно въ одиночныхъ заключеніяхъ и острогахъ, гд? люди убивали и мучали другъ друга.

Формы злод?йствъ изм?няются, но сущность, ужасная сущность д?ла, то, что кроткіе христіане русскіе люди мучаютъ и убиваютъ другихъ и считаютъ себя въ этомъ неповинными, остается то же.

* № 3. ²⁵

Зач?мъ поминать старое? говоримъ мы. Но если ужъ не поминать, то и не поминали бы. Но это говорятъ только для того, чтобы, не поминая ужасы стараго, продолжать ужасы настоящаго въ другихъ формахъ. Они говорятъ не поминать, но не поминаютъ только злод?йствъ, а съ т?мъ большимъ усердіемъ поминаютъ выдуманные ими прелести стараго времени и выдуманныя доблести т?хъ людей, которые производили эти ужасы только за т?мъ, чтобы, закрасивъ ужасы прошедшаго, закрасить ужасы и настоящаго и уб?дить людей въ ихъ необходимости.

И несчастныя молодыя покол?нія выростаютъ подъ ложнымъ представленіемъ о томъ, что про вс? прежніе ужасы поминать нечего, что они вс? выкуплены т?ми выдуманными благами, которыя принесли ихъ совершители, и д?лаютъ заключеніе о томъ, что то же будетъ и съ теперешними злод?йствами, что все это какъ то выкупится, какъ выкупилось прежнее.

Съ Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкіе и понятные намъ ужасы русской исторіи.

Б?снующійся, пьяный, сгнившій отъ сифилиса зв?рь ¹/₄ стол?тія губитъ людей, казнитъ, жжетъ, закапываетъ живыхъ въ землю, заточаетъ жену, распутничаетъ, мужеложствуетъ, пьянствуетъ, самъ забавляясь рубитъ головы, кощунствуетъ, ?здитъ съ подобіемъ креста изъ чубуковъ въ вид? д?тородныхъ членовъ и подобіями Евангелій – ящикомъ съ водкой славить Христа, т. е. ругаться надъ в?рою, коронуетъ блядь свою и своего любовника, раззоряетъ Россію и казнитъ сына и умираетъ отъ сифилиса, и не только не поминаютъ его злод?йствъ, но до сихъ поръ не перестаютъ восхваленія доблестей этаго чудовища, и н?тъ конца всякаго рода памятниковъ ему. Посл? него начинается рядъ ужасовъ и безобразій подобныхъ его царствованію, одна блудница за другой безчинствуютъ на престол? мучаетъ и губитъ народъ и заставляетъ однихъ мучать другихъ и воцаряется безъ всякихъ правъ на престолъ, мужеубійца, ужасающая своимъ развратомъ блудница, дающая полный просторъ зв?рства своимъ перем?няющимся любовникамъ, и вс? ужасы – казни, убійство мужа, мученія и убійство законнаго насл?дника, закр?пощеніе половины Россіи, войны, развращеніе и раззореніе народа, все забывается и до сихъ поръ восхваляется какое то величіе мудрость, чуть не нравственная высота этой мерзкой бляди. Мало того, что восхваляютъ ее, возхваляютъ ея зв?рей любовниковъ. То же съ отцеубійцей Александромъ. То же съ Палкинымъ. Все забыто. И выдуманы несуществующія доблести и заслуги для отечества.

* № 4. ²⁶

Законъ четко, ясно неизм?нно начертанъ въ сердц? челов?ка. Всякій знаетъ, что ему д?лать, всякій знаетъ, что хорошо и что дурно. ²⁷ Говорятъ много разныхъ в?ръ, для каждаго народа свой законъ. Это неправда. Всегда есть и будетъ только одна в?ра. – В?ра эта самъ челов?къ съ его сердцемъ и разумомъ, и не в?рить въ самаго себя нельзя. И во вс?хъ в?рахъ, какія ни есть въ св?т? есть одинъ законъ ²⁸ для всякаго челов?ка. И искать этотъ законъ ²⁹ не надо ни за моремъ ни на неб?, какъ говоритъ Моисей [?], а въ сердц? людей. ³⁰

Челов?къ везд? и всегда такой же – такая же у него голова, сердце, руки, ноги и вс? члены: т? же у него страсти, т? же страхи, т? же радости, также онъ рождается, такъ же растетъ, такъ же страдаетъ стар?ется и умираетъ, или, не дождавшись старости, умираетъ во всякій часъ своей жизни, и такъ же не можетъ жить одинъ, а живетъ благодаря людямъ, жившимъ прежде него и живущимъ съ нимъ вм?ст?, та же у вс?хъ людей одинаковая способность понимать и думать.

Мы говоримъ, что надо д?лать, что вс? д?лаютъ, что велятъ д?лать, потому что каждый челов?къ не знаетъ, что ему д?латъ, не можетъ знать, что хорошо, что дурно, говоримъ, что никто самъ не знаетъ и не можетъ знать этаго. <Мы говоримъ, что и в?ръ много разныхъ и нельзя знать, какая в?ра истинная, какая ложная. Люди, говоримъ мы, бродятъ, какъ сл?пые, живутъ, бродятъ и умираютъ злы и глупы, какъ сл?пые, сами не знаютъ зач?мъ. Такъ ли это?> Неужели это правда?

Богъ, если есть Богъ, сотворилъ людей такъ, что они <мучаются, ищутъ истину и> не могутъ знать того, какъ имъ надо жить. Или, если н?тъ Бога, <люди сами собой живутъ,> то все въ мір? и травы, деревья, животные – все живетъ стройно по закону, знаетъ какъ жить, – одинъ челов?къ – то существо, которое умн?е вс?хъ, брошено одно безъ кормила, одно живетъ безъ закона. Собака знаетъ какъ жить. Береза знаетъ какъ жить, a челов?къ не знаетъ. Не можетъ этаго быть. Не можетъ быть да и н?тъ и никогда не было. ³¹ Всему есть законъ, законъ жизни челов?ка. И знаетъ этотъ законъ, челов?къ знаетъ также твердо, какъ знаетъ свой законъ дерево и животное. ³² Непризнаетъ закона только тотъ челов?къ, который или самъ отступилъ отъ него, или отъ котораго обманомъ скрыли или скрываютъ этотъ законъ. Но и тотъ и другой знаютъ его. И не видитъ челов?къ своего закона только до т?хъ поръ, пока ³³ онъ закрываеть самъ глаза или пока другіе закрываютъ ему глаза, чтобы онъ не видалъ его. И тому челов?ку открыть глаза, и вотъ онъ – законъ всегда передъ нимъ. Законъ написанъ въ сердц? ³⁴ его.