Рыцарь Шестопер. Новый дом - Соколовский Фёдор. Страница 33

Но рукой коснуться загадочной преграды не решился. Зато мысленно себя накручивал: «Камера хранения? Или вообще все это устройство создано только для этой подушки-хомута? Получается, что я опять ее могу засунуть обратно, и она там будет храниться?.. Может, так и поступить? На кой она мне? – Он опять покрутил хомут в руках. – Тяжелый, зараза! Значит, внутри не просто ткань. Да и положу я его обратно, допустим, а как второй раз возьму? И когда? Ладно, забираю… Но смеху будет, если сейчас меня Агап за мелкое воровство его вещей ругать станет!»

Воспоминания о колдуне заставили действовать. Пофыркал, но таки надел воротник, как бы по его прямому назначению. Получилось сносно: и не слетит, и в руках не мешается, и вроде не ощущается лишний вес совершенно.

После чего подхватил факелы и помчался к главному выходу из пещеры. И там новые эмоции надолго отвлекли его от странной находки. Гирчин отчаянно сражался со своими коллегами, да и не только с ними. Вся засека превратилась в пылающий шар, укутанный полупрозрачным коконом дыма. Пламя бушевало в некоем замкнутом пространстве, и оставалось лишь удивляться, откуда для горения поступает кислород.

Время от времени этот шар пронизывала снаружи влетающая стрела: с той стороны лучники не жалели тяжелых бронебойных стрел. Вся передняя часть пещеры содрогалась от страшных ударов. Кажется, неприятельские колдуны хотели всю породу обвалить, расширив короткий тоннель, а то и завалив напрочь всю каверну. По периметру змеились трещины, осыпались порода и мелкий щебень.

То есть прибывшие не собирались затягивать с длительной осадой. Шел штурм всеми силами, средствами и возможностями. И власнеч, заметивший рыцаря, пояснил:

– Понимают, скоты, что на чужой земле хозяйничают! И поделом опасаются, Гармаш этого так не оставит. А уж если успеет вскорости, то соседнему барону ох как несладко придется. И здесь, и потом! Да и я постараюсь от всей души ударить…

– Так тебе самому прятаться надо, – напомнил Грин очевидное. – Или из засады ударять будешь?

– Увидишь, всему свое время, – проворчал колдун, утирая обильный пот со лба и отступая во внутренний тоннель перехода. – Пошли, все равно силенки кончаются, и тут вскоре все рухнет. Пока они раскопают, пока поиск начнут, мы уже далеко будем.

И первым перешел на бодрый бег трусцой. Пришлось рыцарю не отставать, подсвечивая себе под ноги и радуясь, что у него два горящих факела. Добрались до тупика быстро и еще быстрее выбрались наружу. Камень вставили на место, а потом еще и общими усилиями водрузили на него сверху полусгнивший кусок древесного ствола. Кто знает и уверен в себе – изнутри выберется, зато уже не так просто будет вытолкать наружу камень человеку неподготовленному.

Пока возились с маскировкой, осматривались, да и когда осторожно двинулись по звериной тропе, Василий все ждал вопроса о своей обновке на шее. Но на нее никто не обращал внимания. Или особенного. Мысли появились соответствующие: вещь вполне обычная. Только странно, почему раньше ни на ком не замечалась? Ни на рыцарях, ни на витязях, ни на других воинах.

Да и вес обновки совершенно не ощущался, шея и плечи привыкли. Если бы не место находки да не защищавшая ее белесая паутина под огромным напряжением, Василий и сам позабыл бы о своем трофее. А так нет-нет да и ощупывал его, поглаживал ладонью и размышлял: «Ну не может вещица простой оказаться, никак не может! Что-то в ней обязано быть ценным. Может, распороть да внутренности рассмотреть? Недаром ведь эта штука настолько тяжелая? Или все-таки поделиться впечатлениями с власнечем?»

Он шел последним в цепочке, так что частенько приходилось оглядываться, проверяя, не встал ли им кто на след. Но все было тихо и сравнительно спокойно. Встретившегося зубра, угрожающе выставившего рога, они обошли по большой дуге. Ломящегося сквозь кусты медведя Гирчин спугнул особенным, неприятным для уха звуком. И косолапый сразу развернулся в обратную сторону.

Через полчаса ускорились и вышли на тропу. По ней ранним утром отправился за подмогой баронет с двумя наемниками. И, приглядевшись к следам, колдун удовлетворенно кивнул.

– Назад никто не возвращался, и нашу троицу тоже не преследовали. Но вы трое, – кивнул он воинам, – пройдите в сторону пещеры метров пятьдесят и чуточку натопчите, возвращайтесь задом. А я тут пока почищу.

Вроде и бессмысленная работа, но следы, которые остались со стороны запасного входа, Агап убрал на приличное расстояние от тропы. А затем уже вся компания перешла на движение «волчьим скоком». Две минуты бегом, минута быстрым шагом. Добравшись до заброшенной лесной дороги, еще больше ускорились. И через час пути, когда до приличного тракта оставалось всего ничего, столкнулись с многочисленным отрядом барона Гармаша. Тот сам возглавлял отлично вооруженных, экипированных в броню воинов, которые внешне мало чем отличались от рыцарей, служащих у того же вищинского князя.

Обменявшись радостными приветствиями, барон и власнеч уединились на пару минут в сторонке и пошептались о чем-то. Дальнейшие действия несколько озадачили Василия. Оставив пару заводных коней, воинская ватага помчалась дальше к пещере. Явное намерение повоевать с агрессорами отчетливо слышалось в грозном рыке хозяина этих земель.

Тогда как Гирчин вместе с Грином взобрались на лошадей да и двинулись шагом по направлению к замку. Наемники бодро топали сзади метрах в двадцати. И только на самой дороге, мощенной плоскими гранитными плитами, да на виду появившегося вдали замка колдун соизволил дать объяснения:

– Все правильно, нам пока в лесу светиться не резон. Завтра с утра спокойно туда отправим группу для поиска. Мм… может быть… Сейчас же отдохнем, чуток с Брониславом попируем, а вот потом расстаться мне с тобой придется… Скорей всего надолго.

– Как же так? – занервничал Шестопер. – А твои обещания помочь связаться с моими друзьями в столице?

– Все, буквально все обещания будут выполнены! – заверил колдун самым проникновенным, внушающим доверие голосом. – Только вот открою тебе вначале одну страшную, великую тайну. Касается она меня лично, и знают о ней немногие.

– Э-э, – непроизвольно скривился рыцарь в сомнениях. – А чем же я заслужил такое феноменальное доверие? Как по мне, то чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

– Похвальная позиция, – кивнул гигант, улыбаясь. – Только вот тебе никак не выкрутиться. Потому что в ином случае мой брат не сможет меня подменить в оказании помощи.

– Твой брат?!

– А ты как думал? Мой родной брат, с которым мы родились в один день. Мало того, нас вообще трое, тройняшки мы. И ко всему отличаемся друг от друга кардинально. Когда увидишь брата, ни капельки сходства не отыщешь.

Василию ничего не оставалось, как фыркнуть с иронией:

– Ты еще скажи, что он тоже знахарь, великий волхв, лучший спаситель женщин и молочный брат баронов Гармаш!

– Ха! Зачем говорить, если ты и так обо всем догадался? – Но, видя округлившиеся глаза своего приятеля, Агап снисходительно продолжил объяснения: – Хочешь – верь, хочешь – нет, но именно о моем среднем брате гремит слава великого волхва по всему королевству. Иногда я его подменяю, в ситуациях, где нужны физическая сила, напор и всесокрушающий удар. Но теперь я сильно засветился с этим побегом, устроенным для твоего спасения, и мне надо срочно залечь на дно. Может, на год, может, на все три. Тогда как тут у барона всеми колдовскими делами заправляет мой братец. Да и старшенький наш, обладающий всеми умениями и талантами, тоже без дела не сидит. Порой появляется в самых горячих точках закулисных баталий вокруг власти.

– То есть вас трое? И все об этом знают? В чем же тогда великая тайна?

– О! В самую точку вопрос! – Колдун оглянулся и, хотя никого не было поблизости, понизил голос. – Весь секрет в том, что мы с братьями постоянно, каждый момент, как бы далеко друг от друга ни находились, ощущаем друг друга. Слышим, что говорим все трое, видим глазами друг друга, переживаем чувства и эмоции. И не смотри на меня с таким ужасом. Я вполне нормальный, умственно полноценный. Ибо всегда остаюсь личностью. Ведь когда-то можно чуточку прикрыть канал поступления информации, и мы это делаем. Например, мне хочется спать, а в это время один мой брат занимается бурным сексом, другой ругается с кем-нибудь. Ну и как тут уснешь? Или один из нас испытывает голод и жуткий холод. Тогда тоже мы приглушаем фон негативных эмоций. Иначе можно рехнуться, как ты понимаешь.