Арбалетчики в Вест-Индии (СИ) - Автор неизвестен. Страница 82

Пока разбирались и ломали головы над тем, куда этот дуралей мог лыжи навострить, пока Фамей дружков евонных, кто с ним не сбежал, брал за жабры, да допрашивал, пока выяснялась и без того уже вычисленная Хренио картина интриги, направленной на дискредитацию традиционного эдемского правительства как в глазах самих горожан, так и в глазах Тарквиниев — несколько дней прошло. А попутно ведь и другие вопросы решали. Это табак дополнительный суффет нам без особых проблем организовал, но нам же и кока дополнительная требовалась, и насчёт неё пришлось договариваться с торгующими с материком эдемскими купчинами-судовладельцами, дабы ещё по рейсу к ольмекам сделали, да хорошенько у них поискали. А заодно и ещё кое-что — Наташка ведь мне перед отъездом из Карфагена ТАКОЙ список накатала, что я охренел на месте. Я-то по простоте душевной надеялся, что раз за картофаном, да за бананами в Анды переться не надо, так и обойдёмся как-нибудь основной задачей. Ага, хрен там! Даже без кокосов, которые нам не попались на островах, но по наташкиным заверениям имеют даже в этом случае неплохие шансы найтись на тихоокеанском побережье южной Мексики — ага, так я ей туда и попёрся с шилом в заднице и парой десятков вояк под рукой — она мне понаписала достаточно. Это как на рынок за покупками. Хоть и не совдеповские давно уже были очереди в нашем прежнем мире, а так, несколько человек от силы, да только ведь очередь очереди рознь. За мужиками мне и за пятью стоять было не в падлу. Мужик — он ведь одно что-то берёт, редко когда больше, а вот бабы — мыылять! Вон того ей немного, теперь вон того — нет, это не подходит, покажите вон то, а теперь вот это и ещё взвесьте немножко вон того. За одной-то бабой ради одной единственной покупки стоять упаришься, пока она все свои сделает, а уж за парой-тройкой баб я хрен в очередь встану — не мазохист я ни разу ждать, пока они все по всем своим длиннющим спискам отоварятся. Вот и Наташка — баба есть баба — примерно таким же списком мне удружила. И помидоры, которые должны уже быть известны на материке, хоть и мелкие, сорт «черри» напоминающие, и подсолнух, и кукурузу ту же самую, и перец красный стручковый — причём, она предполагает, что и сладкий эти индюки мексиканские могли уже в принципе вывести. Прямо так и сказанула, когда я ехидно поинтересовался, чем ей стручковый ливийский плох. Ну и какава та самая, шоколад которая — ольмеки уже должны знать и выращивать. И не гребёт её, что у самих ольмеков та какава — напиток элитный, ни разу не простонародный — раз есть, значит найди и привези. Кошёлка, млять!

Нет, я в принципе-то ни разу не против, если обстоятельства позволяют, а нам они позволяли. Один хрен попутных осенних ветров для обратного пути ждать, один хрен коку дополнительную местным мореманам заказывать, так отчего ж заодно и эти вкусности не заказать? Выяснилось, что не так уж всё и хреново, как я опасался. Кукурузу они с материка и так возят — это я, кажется, уже упоминал? Знают и о какаве — редкая и дорогая она у ольмеков, зараза, как я и предполагал, но достать можно. Наслышаны они оказались и о красном перце — правда, только об остром, о сладком не слыхали, и даже о помидорах — мелких и желтоватых, как Наташка и предполагала. Вот о подсолнухе не слыхали совершенно — то ли вообще ещё не окультурен, то ли возделывается где-то в других местах, а ольмекам неизвестен. Ну и хрен с ним, откровенно говоря. Масла мне и оливкового хватает, а к лузганью семечек я как-то с детства не пристрастился. Пробовал, как не пробовать, но фанатом этого дела стать как-то не сподобился. А если Наташка сподобилась — так то её проблемы. Тыквенные вон пускай лузгает, если чего. Ничего не слыхали эдемские финикийцы и о кокосах, но обещали поспрашивать и разузнать, если вдруг и в самом деле окажутся. Ананасами я их уже не особо-то и грузил — и так знаем, что нет их там ещё, из Южной Америки они, и появились в Вест-Индии только вместе с таино — последней волной араваков, если не вообще с карибами. Собственно, насчёт ананасов Наташка и не заикалась — это уже Юлька. О кукурузе и ананасах, изображённых на какой-то фреске или мозаике в Помпеях, я и сам в своё время где-то читал, а эта историчнейшая наша взяла, да и напомнила. Ну и, забыв, как это водится за обезьянами, что со мной такие номера не проходят, циркулярку включить попыталась — типа, я их всю жизнь трескал — ага, только и делал, что ананасы трескал, особенно в совдеповские годы — а вот мой бедненький маленький Волний так их ни разу в жизни и не попробует. В общем, это о моём сыне она, оказывается, заботится, а вовсе не о своих собственных хотелках. Даже Серёга тогда ржал, схватившись за живот, за что тут же и схлопотал переключение юлькиной циркулярки уже на себя. Меня-то хрен ли пилить? Об меня и не такие зубья своих пил обламывали, гы-гы! Исключительно спасая Серёгу от безвременной кончины, я пообещал ей, что обязательно выкопаю, посажу в горшок и буду регулярно поливать, дабы не засох, первый же попавшийся мне в Вест-Индии ананас. И я бы это сделал, если бы он мне тут попался. Но раз не попался — я не виноват, а в Южную Америку специально за этими ананасами плыть уговора не было. Ведь даже каучук — и тот оказался хорошо известным и ольмекам, и купцы обещали привезти пару десятков шаров с хороший футбольный мяч величиной. Ну и нахрена тогда она сдалась, та Южная Америка? Нет, картинку то того ананаса я купчинам показал, некоторые туда таки плавают, может и найдут чего. Ведь возил же их кто-то для римских пиров, а кроме трансатлантических контрабандистов Тарквиниев делать этого некому, так что и без нас один хрен нашли бы, а теперь с моей подачи искать будут — ещё одна заслуга перед кланом мне уж точно не повредит.

В общем, разбирались с единомышленниками Ятонбала и их дурацким заговором, решали вопросы бизнеса и разнообразия своего будущего стола, и за всем этим как-то отвлеклись от темы дальнейших целей и действий беглеца. Да и что он поделать-то мог, если логически рассудить? А потом приключился ураган, и всем стало как-то не до того. Насколько сильный — не будучи знатоком, судить не берусь. Но Акобал, например, с такими не сталкивался и был страшно рад, что встретил его на твёрдой земле, а не посреди открытого моря. По словам Фамея, случалось его городу переживать ураганы и посерьёзнее этого. Аришат же уверяла, что такого катаклизма ещё не видела ни разу. Впрочем, подозреваю, что тут она несколько предвзята. В храме Астарты, как раз в жилой пристройке жриц, потолочная балка треснула, и часть перекрытия рухнула в их кельи. Одну жрицу оглушило, другая руку сломала, три других получили нехилые фингалы, в том числе и прямо на харизме, что для баб уже само по себе сродни изрядной катастрофе. Не будь она сама в тот вечер под предлогом визита к отцу у меня, могла бы тоже оказаться в числе пострадавших. Ну, там у неё ещё и клетку рухнувшим перекрытием разломало, отчего попугай ейный улетел, да так потом и не объявился — в общем, одни неприятности с этим грёбаным ураганом. В доме суффета, правда, тоже приятного было мало. Крыши из пальмовых листьев с пристроек и хозяйственных зданий посрывало на хрен практически сразу, лёгкую плетёную мебель швыряло по комнатам, из-за пары опрокинутых светильников едва не начался пожар. Хотя — куда ему было особо распространяться, при таком-то ливне?

На начало безобразия лично я как-то внимания не обратил. Ну, жаловались на головную боль удавленники, то бишь страдающие давлением, ну, нажралась под предлогом лечения до свинского состояния пара рабов-гойкомитичей, ну, свалилось у соседей и по улице несколько мотористов, то бишь сердечников, а один из них и коньки при этом отбросил — при античной медицине, да ещё и в глухом захолустье, дело житейское. Естественный отбор, млять — прошу любить и жаловать. Шокирует? А это, если кто не въёхал, как раз цена здоровой древней породы по сравнению с современными задохликами, народившимися от спасённых современной медициной. Все эти мотористы, удавленники, язвенники, да гриппозники с диабетчиками — млять, одни мутанты Х! Здесь же, в этом малоразвитом и жестоком к ущербным античном мире таких — единицы, а когда таких мало, то и окочуриваются они обычно где-то далеко и нечасто, так что не надо излишне драматизировать. У всякого образа жизни есть свои минусы и свои плюсы. Нам же с Аришат было и вовсе не до того — как раз в койку улеглись, да делом занялись. Ну, стемнело за окном, ну, дождь начался, ну, ветер усилился — какие проблемы? Даже воздух свежее и вентиляция хорошая — самое то, когда этим самым занят. А что шум снаружи, так и хрен с ним. Нас ведь не беспокоят, верно? Внешняя суета сама по себе, мы — сами по себе. Я, значится, уже в режиме ускорения, финикиянка подо мной визжит — ну так ей и положено в такой момент визжать, она такая, а что дёргается при этом сама куда активнее, чем в прежние разы — так даже и классно, кто понимает. Давненько уже не было такого кайфа! Сделал дело, откинулся передохнуть, обнимаю её — а она всё визжит и вырывается, а в окне занавеска ветром сорвана, и со двора всякий мусор влетает, и похоже, что не мешало бы разобраться в трёх глобальных и основополагающих вопросах — кто я, где я и что за хрень тут происходит. Чего она визжит-то так, что хоть ухи затыкай? Мужа ревнивого у ней, вроде, ещё не завелось, мышей, вроде, тоже не шибко-то боится. Тут ветром сорвало на хрен с колышков полку с посудой. На автопилоте я сдёрнул Аришат с траектории массивной доски, отшвырнув на противоположную сторону комнаты, а вот плотненькой бомбардировки посудой нам избежать не удалось. Спасибо хоть, эдемские колонисты — лентяи ещё те, и посуда у них в основном тыквенная — представляете, каково было бы получить по кумполу глиняной? Одна калебасина, правда, не пустой оказалась, но это уже мелочи. Тут ведь даже и в купальню переться не надо, вот он — халявный душ, да ещё какой!